– Окружают себя привычной роскошью? Боюсь, в этом плавании мне будет не хватать моего кока.

Недовольное ворчание Нейтана вызвало у Джудит улыбку.

– У вас вправду был собственный кок? Я думала, контрабандисты не уходят в море надолго, а курсируют между Англией и материком, и в этих коротких рейдах корабельный повар им не нужен.

– Я понятия не имел, – отозвался Нейтан. – Но верю вам на слово, поскольку вы, кажется, знаете о контрабандном промысле побольше моего. Присаживайтесь. Можете понаблюдать, как я ем, пока будете рассказывать мне о моей жизни.

В словах Нейтана слышался откровенный сарказм, однако тон его был дружелюбным, а на губах играла улыбка. Наверное, он просто поддразнивал Джудит?

– Я пришла за накидкой, – заявила она, снова опускаясь на ящик.

– А я собирался вернуть ее вам.

Джудит вопросительно изогнула бровь.

– Как? Объявив во всеуслышание, что я спускалась в трюм?

– А вы не думаете, что я мог бы застать вас одну?

– Нет. Большую часть дня я провела с Джек, а вечером мы обычно собираемся всей семьей у дяди в каюте, так что едва ли.

Нейтан рассмеялся.

– У меня есть кровать в плотницкой кладовой. Дабы не потревожить осиное гнездо, замечу, что это всего лишь узкая койка. – Он немного помолчал, но Джудит не пожелала поддержать разговор о кровати и лишь презрительно фыркнула, давая понять, что эта тема нисколько ее не занимает. – В кладовой я полновластный хозяин, там никто не бывает, кроме меня, – продолжал Нейтан. – Приходите как-нибудь ночью, если возникнет желание…

– Прекратите, – резко оборвала его Джудит. – Вы, должно быть, находите это забавным, но не забывайте: вы все еще на волосок от виселицы.

– Так вы собираетесь нарушить наш договор? В самом деле? А я думал, у вас, аристократов, принято держать слово.

– Это было глупое соглашение…

– И все же мы его заключили и даже скрепили поцелуем. О, я снова вижу знакомый румянец на ваших щеках.

– Вы невыносимы.

– Нет, просто у меня полно забот, и вы одна их них. Если ваше слово хлипко и изменчиво, под стать вашему ветреному нраву, значит, ему нельзя верить?

– Я буду молчать, но только до конца путешествия, как мы и договаривались.

– Это условие мы не оговаривали.

– Иначе и быть не может. Это не обсуждается, – с нажимом произнесла Джудит, не желая уступать. – Но не беспокойтесь, у вас будет достаточно времени, чтобы скрыться, когда мы войдем в порт.

– Думаете, к концу путешествия вы захотите, чтобы я исчез?

Похоже, Нейтан предполагал, что за время плавания их знакомство перерастет в отношения куда более близкие. Он даже понизил голос и говорил теперь вкрадчивым хрипловатым шепотом! Джудит растерянно замерла, пытаясь собраться с мыслями. В голове ее крутилось множество вопросов, но задавать их следовало не Нейтану, а себе самой. Она вдруг поняла, что слишком увлечена красивым контрабандистом и не знает, как быть. Потому-то она и не выдала Нейтана, как только догадалась, кто он на самом деле. Потому и заключила с ним договор. Но на этот раз Тремейн зашел слишком далеко. Что он о себе возомнил?

– Между мной и вами не может…

Короткий смешок Нейтана заставил ее умолкнуть.

– Я лишь хотел сказать, что к тому времени, как мы прибудем в Бриджпорт, вы убедитесь в полной моей невиновности и перестанете считать меня опасным головорезом.

Джудит нерешительно нахмурилась. Возможно, она сама разжигает в себе недоверие, чтобы не поддаться чарам Нейтана? Нет, просто он умеет ловко добиваться своего, то вызывая, то рассеивая сомнения.

– Заключив соглашение, вы обещали говорить правду, – строгим тоном напомнила она. – Вам хотя бы известно, что это такое?

– Конечно, милашка. А вы умеете распознать правду, услышав ее? – Нейтан не стал дожидаться ответа. Хитрый и скользкий, как угорь, он предпочел вернуться к вопросу, который успел задать утром. – Расскажите мне, как вышло, что женщина получила прозвище Джек?

– Это не прозвище. Так назвал мою кузину отец при рождении.

– В самом деле?

– Разумеется, отчасти здесь сыграло роль присутствие дядюшек Джек, братьев ее матери, – Джеймс их немного недолюбливает. Однако он твердо стоял на своем и не пожелал изменить решение.

– Так он человек упрямый?

Джудит улыбнулась.

– Некоторые так и говорят. Как бы то ни было, в этом вопросе он никого не желал слушать. Впрочем, Джордж, мать Джек, проследила…

– Боже милостивый, еще одна женщина с мужским именем?

– Нет, ее настоящее имя – Джорджина. Но Джеймс зовет ее Джордж. Всегда звал и будет звать впредь. Она настояла, чтобы в церковно-приходской книге ее дочь записали под именем Жаклин. Однако в кругу семьи за моей кузиной прочно укрепилось имя Джек.

– Теперь я понимаю, откуда взялось такое странное название корабля – «Дева Джордж».

– Да, первое судно Джеймса называлось «Дева Анна», но он продал его, оставив море. Этот корабль он приказал построить, когда тетя Джорджина захотела свозить Джек в Коннектикут, на свою родину. На самом деле Джеймс мог бы обойтись без излишних трат, поскольку Джордж с братьями владеют судоходной компанией «Скайларк шиппинг» и в их распоряжении огромная флотилия американских торговых кораблей, по меньшей мере один из которых постоянно стоит на приколе у английских берегов. Но, как я уже упоминала, мой дядя не слишком любит пятерых шуринов, братьев Андерсон. Только чрезвычайные обстоятельства могли бы заставить его взойти на борт их судна. А теперь моя очередь задавать вопросы.

Из дальнего конца трюма, где держали животных, послышался шум, и Нейтан резко вскочил. Джудит посмотрела в ту сторону. Наверное, в углу прошмыгнула крыса, а может, кот в поисках добычи. Но Нейтан поставил тарелку на пустой ящик и отправился посмотреть.

«Что-то он не спешит выполнять свою часть сделки», – с досадой отметила про себя Джудит, решив непременно высказать Тремейну свое недовольство, когда тот вернется. Но он не вернулся…

Глава 19

На самом деле Нейтан не предполагал ничего найти в глубине трюма. Он просто не хотел потерять завоеванное ранее преимущество, вступив в новый раунд словесного поединка с Джудит, что неизбежно случилось бы, если б девушка начала забрасывать его вопросами. Он собирался скрывать от нее свою историю как можно дольше, или по крайней мере до тех пор, пока не станет ясно, как она поведет себя, узнав правду.

Он еще не решил, открыть ли Джудит часть своих секретов, взывая к ее сочувствию, если она, конечно, способна сопереживать ему. Или выложить все начистоту, рассказав и о принадлежавшем ему доме, и о помиловании, которое его ожидало. Откровенно говоря, Нейтан не думал, что девушка ему поверит. Вдобавок он хорошо понимал: если рассказать слишком много, убедив Джудит в своей невиновности, их соглашение утратит силу и девушка его покинет. А ему нравилось ее общество. Нравилось поддразнивать ее. Нравилось наблюдать, как сжимаются ее губы от смущения и досады. Как сверкают ее глаза, гневно или насмешливо. А больше всего ему нравилось сжимать ее в объятиях. Черт побери, в этой девушке ему нравилось абсолютно все, за исключением разве что ее упрямой убежденности, будто он промышляет контрабандой. И почему она так в этом уверена? Возможно, он что-то упустил из виду?