Эстель проследовала за ней на просторную и уютную кухню. Хотя Эстель и надеялась сохранить спокойствие, она злилась за Рауля.
– Оставим их наедине, – предложила Анхела, когда Эстель села за стол. – Ты выглядишь усталой.
– Рауль живет не самой спокойной жизнью.
– Знаю, – ответила Анхела, ставя на стол чашку горячего шоколада и тарелку круассанов.
Эстель сделала глоток, но шоколад был приторно сладкий, и она отодвинула чашку.
– Я сделаю тебе чай с медом, – предложила Анхела. – Я всегда его пила, когда была…
Она осеклась, увидев панику в глазах Эстель. Анхела сразу догадалась о беременности, но поняла: Эстель пока не хочет, чтобы кто-то знал об этом.
– У тебя, наверное, расстройство желудка после перелета.
– Я в порядке, – ответила Эстель, заставляя себя сделать еще глоток шоколада.
– Я боюсь, что больше не увижу Рауля, когда Антонио не станет…
Эстель закусила губу. Откровенно говоря, она не винила своего мужа. Приехав сюда, она воочию увидела доказательства многолетнего обмана и лжи и стала лучше понимать его боль.
– Он мне как сын.
Эстель осмотрелась. В комнате были фотографии Луки, он оказался очень похожим на Рауля в юности.
– Фотография Рауля тоже есть. – Анхела указала на снимок.
– И все же сыном он вам не был. – Эстель терпеть не могла притворства. – Вы жили здесь, в своем доме, а Рауля оставили с дядей и тетей. Антонио лишь изредка навещал его.
– Все было гораздо сложнее.
– Не было! Вы говорите, что думаете о нем как о сыне, и тем не менее…
– Мы сделали все, что сказал врач. – Анхела заломила руки. – Если Рауль и откажется со мной разговаривать, то ты должна знать. Первые два года после рождения Луки Антонио почти не бывал у нас. Он делал все возможное, чтобы помочь Раулю поправиться, в том числе и держал в секрете то, что у него появился брат. Врач сказал, Раулю нужен его дом, нужно находиться в знакомой ему обстановке. Как мы могли увезти его?
Эстель чуть пожала плечами.
– Ему было бы тяжело, но все равно лучше. Он же думал, что мать погибла из-за того, что он поссорился с ней.
– Откуда нам было об этом знать?
– Вам следовало поговорить с Раулем. Спросить, что случилось. А вы были тут, с его отцом.
Повисла долгая пауза. Наконец Анхела спросила:
– Рауль не рассказал тебе, да?
– Он рассказал мне все.
– И то, что он не мог говорить целый год? – Анхела заметила, как без того бледное лицо Эстель стало белым как полотно. – Мы не знали, что случилось в ту ночь, потому что Рауль не мог нам ничего рассказать. Он оказался заперт в машине с телом матери…
– Как долго он был заперт?
– Всю ночь, – ответила Анхела. – Они сорвались с обрыва. Видимо, Габриэлла погибла сразу же. Когда врачи прибыли на место, он все еще умолял ее проснуться, просил прощения. Как только его достали из машины, он замолчал и целый год не произносил ни слова. Как можно было увезти его из дома, из его постели? Как сказать ему, что у него появился братик?
– Простите… – Эстель затошнило, и она побежала в туалет. Там ее вырвало. Придя в себя и собравшись с мыслями, она прополоскала рот, расчесала волосы и вышла из туалета, наткнувшись на Рауля.
– Ты в порядке?
– В полном.
– Отец хочет отдохнуть. Ты слышала, мой брат приедет на ужин. Я сказал, что мы останемся.
Эстель кивнула:
– Как отец?
– Он слаб… Болен…
– Он любит тебя.
– Я знаю, – ответил Рауль. – И именно потому, что я тоже люблю его, мы остаемся на ужин и постараемся пережить вечер.
Когда Эстель познакомилась с Лукой, ее уверенность в том, что они смогут сблизиться, иссякла. Тот всем своим видом показывал, что приехал только ради родителей.
Фотографии не лгали: Лука был невероятно похож на юного Рауля, но казался куда более озлобленным.
Он небрежно поздоровался и вошел в дом. Отказался пожимать руку Рауля, когда тот протянул ему ее, выругался и быстро заговорил по-испански.
– Что он сказал? – спросила Эстель, когда Лука ушел.
– Что-то о возвращении блудного сына и о том, чтоб я оставил спектакль для отца.
– Ладно тебе, – сказала Эстель. – Еще придет время для ссор.
Он удержал ее за запястье.
– Ты сегодня отлично потрудилась.
Рауль увидел, как Эстель стиснула зубы, в ее глазах вспыхнул гнев.
– Ты специально? – спросила она. – Обязательно именно сегодня указывать мне на мое место?
– Прости меня. Я хотел сказать, что сегодня обстановка особенно напряженная.
Все сели за стол. Им предстояло провести за обедом самые сложные минуты. Вопреки ожиданиям, все было довольно мило. Сначала в воздухе витало напряжение, но вскоре присутствующие оживились. Эстель помогала Анхеле подавать блюда.
– Я думал, что никогда не доживу до этого дня, – пробормотал Антонио. – Вся моя семья за одним столом…
Он был так слаб, что всем стало очевидно: они собрались вместе последний раз. Поэтому, видимо, Рауль и Лука старались быть приветливыми.
– Работаешь в Бильбао? – спросил Рауль.
– Да, – ответил Лука. – Банковские инвестиции.
– Я слышал о тебе. Молодец, делаешь себе имя, – кивнул Рауль.
– Ты тоже, – улыбнулся Лука, не глядя в глаза брату. – Я тоже о тебе неоднократно слышал.
Антонио лишь улыбался, не замечая напряжения между братьями.
Еда была изумительная: традиционные блюда Северной и Южной Испании.
– Так ты учишься? – спросил Антонио Эстель.
– Да, изучаю древнюю архитектуру, – кивнула девушка. – Хотя последнее время не удается много заниматься.
– Быть моей женой – ее постоянная работа, – улыбнулся Рауль.
Все расхохотались, а взгляды Эстель и Рауля на секунду встретились.
Да, это работа, напомнила себе Эстель. Работа, которая скоро закончится. А она носит под сердцем малыша, которому в родители достались самые неподходящие друг другу люди. И Рауль об этом не знает.
Он думал, что она любит клубы и вечеринки, а ей больше по душе вот так сидеть за одним столом с его семьей.
– Тебе понравится Сан-Себастьян, – продолжал Антонио. – Здесь потрясающая архитектура. Рауль, отведи ее на прогулку. Покажи ей базилику Святой Марты, там столько всего, что ей бы понравилось…
– Она скорее захочет пойти потанцевать вечером. Хотя, – иронично заметил Рауль, – я и сам уже сто лет не был в церкви.