Конечно, классовый момент преобладал. Но то, что к началу XX века на вершины не только скрытой финансовой, но и официальной политической власти густо выходило еврейство или люди, от него зависимые, предвещало особую сплочённость, особую активность, особую потаённость и эффективность действий той части Имущего Золотого Интернационала, для которой не только богом, но и подлинной родиной была Золотая Прибыль.
Капитал всё более лишался отечества и превращался в интернациональное сообщество под рукой Соединённых Штатов.
ЕВРОПЕЙСКИЕ фигуры за годы войны кое в чём поменялись. В конце 1916 года ушёл Грей. Со стороны же Америки финал готовили те, кто обеспечивал и пролог. В 1902 году профессор государственного права, сорокашестилетний президент Принстонского университета Вудро Вильсон публично провозглашал, что США должны добиваться управления всем миром. Однако тогда на первые роли имущая Америка выдвигала первого Рузвельта, «посадившего», как писали газетчики, «дерево империализма». Сухощавого, нервного и до совершенства ханжеского, лицемерного и двуличного профессора-принстонца Вильсона пока держали в резерве.
И лишь когда фундамент войны был заложен, Капиталу США потребовались таланты не напористого Рузвельта, а воспитанного Вильсона. В 1912 году его делают президентом США, и он сразу же начинает создавать себе репутацию «миротворца».
Описывая Вильсона, академик Тарле утверждал, что тот «имел во внешней политике Соединённых Штатов юридически скромную, а фактически решающую власть». Однако сам же через три фразы сообщает: «Он был деятельным орудием финансового капитала».
Тот, кто обладает властью, не является орудием, а тот, кто служит орудием, не имеет власти. И поэтому Вильсон имел лишь широкие полномочия. Уполномочивать же его Большой Капитал мог только на войну. Тарле писал в 1927 году о Вильсоне так: «К мысли о возможности и выгодности войны для экономического и политического будущего Соединённых Штатов он привыкал всё более уже с 1915 года, а особенно с начала 1916 года… Замечу, что и в германской, и в американской литературе до сих пор держится и такое мнение, что уже с самого начала мировой войны Вильсон считал вмешательство неизбежным».
Последняя фраза нуждается, конечно, в уточнении: не «с самого начала», а «задолго до начала», не «Вильсон», а «шефы и создатели Вильсона», и не «вмешательство», а «негласное и гласное руководство на всех этапах подготовки войны». Правда, такого уточняющего мнения не высказывал никто ни в германской, ни в американской, ни в какой иной научной литературе…
Можно лишь забавляться той лицемерной наглостью, с которой полковник Хауз (мы с ним сейчас познакомимся, читатель) в конце 1915 года мотивировал желательность-де «более активного участия» США в делах Европы. Он заявлял: «США не могут допустить поражения союзников, оставив Германию господствующим над миром военным фактором». И прискорбно то, что эту немудрящую побасёнку всерьёз восприняли даже солидные советские академики от истории, утверждавшие, что мысль о вступлении в войну на стороне Антанты возникла у американского Капитала лишь в ходе самой войны, неблагоприятно складывавшейся для Антанты, и что президент Вильсон, мол, тоже лишь постепенно проникался этой идеей…
Держи карман шире!
Вильсон был доверенным лицом непосредственно промышленно-финансовых магнатов, а доверенным лицом Вильсона (хотя, впрочем, и магнатов тоже) считался полковник Эдуард (Эдвард) М. Хауз – личный эмиссар президента в Европе в 1914–1916 годах.
Вильсон отправил Хауза за рубеж весной предвоенного года с миссией ответственной и деликатной. Официально провозглашалось, что задача Хауза – предупредить вооружённое столкновение. Фактически он должен был провести инспекцию готовности европейских держав к войне. Начать её в случае их готовности было делом техники.
В скобках замечу, что фактически ту же инспекторскую миссию имел в 1940 году и личный представитель президента США Рузвельта (второго – Франклина Делано), заместитель госсекретаря Самнер Уэллес, которого Рузвельт направлял в Европу с якобы «миротворческими» целями. На деле вояж Уэллеса по европейским столицам был призван не дать угаснуть европейской войне и создать условия для расширения конфликта за счёт сталкивания СССР и Германии…
Возвращаемся, однако, во времена перед Первой мировой войной… Уже в мае 1914 года Хауз писал Вильсону: «Наибольшие шансы для мира – это достижение согласия между Англией и Германией. С другой стороны, для нас было бы несколько хуже, если бы обе эти державы слишком сблизились».
Янки, как видим, лицемерили даже в личной секретной переписке, но тут уж ничего не поделаешь – от себя не уйдёшь…
Впоследствии архив Хауза был издан, но всё самое существенное осталось, конечно, лишь в «архиве» всеведущего Господа Бога.
Первое издание Большой Советской энциклопедии называет Хауза «Гаузом» и пишет о нём как об «одном из интереснейших деятелей США во время президентства Вильсона».
Да уж…
Техасский помещик, родившийся в 1858 году, полковник техасской милиции, он начинал как железнодорожный деятель, подобно Витте.
Вот ещё оценки 1-го издания БСЭ: «Сам Гауз не стремился к занятию каких-либо официальных должностей, довольствуясь ролью организатора и закулисного советчика… При непосредственном участии Гауза составляется кабинет нового президента и проводится в жизнь ряд важных финансовых законопроектов. Основные интересы Гауза лежали, однако, в области внешней политики»…
БСЭ сообщает также, что Хауз выступил «негласным посредником» в деле обеспечения нефтяных интересов США и Англии в Мексике, что он «заявил себя сторонником активного вступления США в мировую политику» и что «его называли негласным компаньоном («silent partner») Вильсона».
Пожалуй, эта характеристика кого-то до боли напоминает. И не барона ли Гольштейна? А также лорда Грея… И случайным ли было это сходство? Нет, конечно, не случайным… Причём Гольштейн, Грей, Хауз были не просто схожи личностно… Они были схожи системно, как доверенные лица не юридических, а реальных правительств, сидевших не в чиновных кабинетах, а в деловых офисах и конторах… А схожее системное положение хозяева отводили греям и хаузам в силу их особых – «серо-кардинальских» – черт натуры.
Весной 1914 года, занимаясь негласной подготовкой войны, «серый полковник» Хауз навестил Старый Свет. Порой, задерживаясь в Париже, он курсировал между Берлином и Лондоном, потому что без Лондона (это в Штатах понимали хорошо) войны не было бы. Тут нужен был глаз да глаз.
Добираться до России нужды не ощущалось: с Нью-Бердичевом проблем не возникало, Россия шла к месту убоя без сопротивления.
В Берлине же Хауз помогал английским партнёрам американского Капитала вводить в заблуждение кайзера относительно нежелания Англии ввязываться в европейскую континентальную распрю.
Между прочим, позже в своих якобы дневниках Хауз поведал дивные вещи… Мол, в разговоре с ним 1 июня кайзер доверительно предлагал США и Англии объединиться против «русских полуварваров» и воевать их аж до Сибири… И ведь что обидно – даже в России нашлись люди, готовые Хаузу поверить!