* * *
Сара сражалась с головной болью, пока лимузин двигался по Пятой авеню. Девон сидел рядом с ней на мягком, обтянутом кожей сиденье и выглядел расслабленным. Его словно не беспокоило то, что он превратил ее жизнь в хаос. Она бросила на него возмущенный взгляд.
Сколько прошло времени с тех пор, как он вторгся в ее жизнь? Два дня? Три? Ну ладно, ладно, она не могла винить его в ситуации, в которой оказалась. Джина тоже внесла свой вклад. Но все же…
Когда лимузин остановился возле салона Картье, занимавшего четыре этажа, тупая боль в висках усилилась. До того как с бабушкой случился сердечный приступ, Сара не знала, что она продавала Картье свои драгоценности. Согласно недавнему счету-фактуре, последняя драгоценность, с которой рассталась Шарлотта, еще была выставлена в салоне.
Дев заранее позвонил, поэтому в дверях их встретил менеджер:
– Добрый день, мистер Хантер. Я – Чарлз Типтон.
Седовласый и безукоризненно одетый, он обменялся рукопожатием с Девом и со старосветской галантностью поклонился Саре:
– Рад встрече с вами, мисс Сен-Себастьян. Я имел честь несколько раз общаться с вашей бабушкой. Могу я поздравить вас с обручением?
Сара сумела не моргнуть от удивления. Похоже, ложь распространяется, как огонь в прерии.
– Спасибо.
– Я благодарен вам за то, что вы пришли за кольцом к нам. Я подобрал для вас несколько самых лучших камней. Уверен, мы найдем что-нибудь, подходящее вашей.
Он замолк, когда рядом с ними затормозило такси. Из него вылез фотограф Зак Зиммерман, держа сумку с камерой, а его ассистент извлек из салона машины переносной прожектор.
– Эй, Сара! – Темноглазый Зак устремился к ним. – Ты действительно обручена с Номером Три или Алексис перепила?
Сара еще раз моргнула:
– Я действительно обручена. Зак, это мой жених, Девон…
– Хантер. Да, я узнал это… лицо. – Он усмехнулся, но, к счастью, воздержался от упоминания другой части тела. – Пожалуйста, следуйте за мной.
В салоне с хрустальными канделябрами и арками из белого мрамора негромко звучала классическая музыка. Воздух был напоен ароматом гардении.
Недолгая поездка в лифте – и они оказались в кабинете. Там стояли кресла, обтянутые золотистым бархатом, секретер, сервант и стол, на котором лежали несколько бриллиантовых колец.
Менеджер жестом предложил им присесть, а сам подошел к серванту и достал серебряное ведерко и несколько бокалов:
– Могу я предложить вам шампанское в честь вашего обручения?
Сара бросила взгляд на Дева и, убедившись, что он оставил право выбора за ней, смирилась с неизбежным.
– Благодарю вас, это было бы замечательно.
Типтон наполнил бокалы и передал их Саре и Деву. Сара приняла бокал с ощущением того, что она самая настоящая обманщица. Ей захотелось снова расплакаться.
Как и многих читательниц «Бигайл», Сару время от времени увлекала мысль о романтических отношениях – в конце концов, невозможно не сочинить несколько фантазий, если пишешь об идеальном обручении, свадьбе или медовом месяце. А вот у нее – фиктивная помолвка. Фиктивный муж. Кольцо, которое она вернет сразу, как закончится контракт.
Сара подняла глаза, отрываясь от бледно-золотистой жидкости, пузырящейся в бокале, и встретила спокойный взгляд Девона. Его глаза казались темно-синими, и отчего-то у нее перехватило дыхание. Дев поднял бокал.
– За мою… – начал он.
– Подождите! – вклинился Зак, копаясь в своей сумке. – Мне нужно это запечатлеть!
Момент был упущен. Сару охватила паника. Ей пришлось подавить желание поставить бокал и дать деру. Она натянуто улыбнулась, когда Зак сделал снимок.
– О’кей, – сказал он, – продолжайте!
Девон снова поднял бокал, но, каким бы ни было выражение его глаз секунду назад, оно исчезло.
– За нас! – сказал он, касаясь своим бокалом бокала Сары.
– За нас, – эхом отозвалась она.
Она сделала глоток, всего один, и выполнила просьбу Зака повторить тост, чтобы он мог сфотографировать его под другим углом. Игнорировать фотографа и его ассистента, пока она рассматривала кольца, Сара не смогла.
Выбор кольца стал пыткой.
По словам Типтона, Дев попросил показать кольца, которые соответствовали бы утонченности и элегантности его невесты. К сожалению, ни одно из сверкающих колец, которые менеджер вынимал из футляров, не понравилось Саре. С понимающим кивком мистер Типтон послал за другими кольцами.
Снова в ее голове затикали часы. Предстояло еще добраться до дома, сообщить бабушке о сногсшибательной новости, собраться и успеть на семичасовой рейс. И все равно она никак не могла выбрать кольцо. Как будто это имело значение. «Надо с этим кончать», – сказала себе Сара.
Она взяла одно кольцо, но неожиданно для самой себя снова положила его на черную бархатную подушечку.
– Думаю, я хотела бы что-нибудь уникальное. – Она взглянула на Типтона. – Изумруд – мой камень – с золотом.
Ее день рождения был в ноябре, и камнем месяца был топаз. Сара надеялась, что Хантер не разбирается в подобных вещах. Менеджер, конечно, был осведомлен, но вежливо промолчал.
– Думаю, у нас есть подходящее кольцо.
Он поднял трубку телефона и дал короткую инструкцию. Через несколько секунд появился его ассистент. На демонстрационную подушечку легло кольцо.
Тонкие золотые нити были переплетены, образуя широкий ободок. Непрозрачный русский изумруд находился в центре. Когда Сара перевернула кольцо, она заметила розу, выгравированную на камне.
– Это подойдет.
Она старалась придать голосу больше энтузиазма, но ей это не удалось. Цена, которую назвал менеджер, усилила сомнения Дева. Даже русские пятидесятикаратные изумруды и рядом не стоят с прекрасно ограненными бриллиантами в три-четыре карата.
– Вы уверены, что хотите это кольцо?
– Да.
Пожав плечами, Дев вытащил из бумажника кредитную карту. Когда Типтон вышел, чтобы оформить покупку, он взял кольцо и начал надевать его на палец Сары.
– Подождите! – остановил его Зак Зиммерман.
Голубые глаза Дева стали непроницаемыми.
– Скажите, когда будете готовы.
– Да, да, секунду.
Секунда вылилась в пять минут – ровно столько, сколько понадобилось фотографу и его помощнику, чтобы наладить освещение.
– Давайте! – велел фотограф.
Дев надел кольцо на палец Сары. Оно оказалось ей по размеру.
– Хорошо, хорошо, – делал снимки Зак. – Посмотри на него, Сара. Словно тебе не терпится остаться с ним наедине.
К щекам Сары подступила краска, но она подняла взгляд. Дев посмотрел на нее с циничным выражением, которое затем смягчилось: теперь у него был влюбленный вид.