– Ну ты и залупил! – в наивном восхищении громко произнес кто-то из зала.
– Именно, – удовлетворенно отметил губернатор. – И это особенно важно в эпоху нанотехнологий.
– А при чем тут нанотехнологии? – осмелев от поощрения, осведомился все тот же голос из зала.
– Хороший вопрос, я его ждал, – скромно признался губернатор Комиссаров. – Как при чем? Вы разве не слышали, что товарищ президент призвал нас всячески развивать нанотехнологии? Но для того чтобы качественно, с полной отдачей, нанировать, надо сперва хорошо пожрать. На голодный желудок никакого нанизма не напасешься!
Зал ответил рукоплесканиями и громовым смехом.
Крячко и Балашов тоскливо переглянулись.
– Где бы тут руки помыть? – со вздохом спросил Станислав.
– Пошли. Мне тоже умыться надо.
Балашов вывел гостя в коридор и направился к туалету.
* * *
Полковники не стали возвращаться в зал, а спустились вниз и вышли на улицу.
– Ну что, теперь едем в гостиницу? – спросил Крячко.
– Не спеши. Если не очень торопишься, то давай сначала в управление заглянем.
Крячко уловил в тоне Балашова раздражение и решил расставить точки над i.
– Слушай, полковник, я тебя уже чем-нибудь успел обидеть и даже этого не заметил? – в упор спросил Станислав. – Нет? Тогда почему ты на меня глядишь, как Павлик Морозов на отца родного?
Начальник мясниковской милиции сделал такое лицо, будто лимон разгрыз. Потом нехотя ответил:
– Ладно, хочешь начистоту? Ну, так получи. Тут работать некому. Нам не проверяющие нужны, а оперативники. Сыщики! И желательно толковые. А контролировать и нос совать – своих дармоедов хватает.
– Неужели совсем работать некому? – с сочувствием поинтересовался Крячко.
– А ты сам посуди. Опытные кадры, профессионалы, свалили в службу безопасности «Агронавта». Там зарплаты с нашими не сравнить. А действующий личный состав чуть ли не весь в командировках. Жалованье тут получают, а службу тащат на Кавказе. Остались либо оборотни – есть у меня сладкая парочка, Пыжов и Дынин, – либо «студенты» типа Вити и Мити. Ты их всех увидишь. И с кем прикажешь работать?
Крячко приосанился и расправил плечи.
– Я, между прочим, тоже сыщик. И, говорят, не самый плохой.
Балашов оживился.
– Да? А как фамилия? Ты первый сыщик, кого мне в проверяющие прислали. А то все чиновники да партейцы. Функционеры, блин.
– Моя фамилия Крячко, – сказал Крячко. – Мог бы не полениться и в сопроводиловке прочитать.
Балашов не обиделся, наморщил лоб и принялся вспоминать.
– Крячко, говоришь? Нет, не слыхал. Я ведь когда-то с Петром Николаевичем работал, с Орловым. Давно только. Вот это голова!
Станислав вспомнил начальника и невольно улыбнулся.
– Он теперь генерал, сам убийц не ищет.
Балашов спорить не стал.
– Это понятно, что сам не ищет. Я слышал, там у вас в Москве у Орлова какой-то Гуров есть. Говорят, очень толковый сыскарь. Вот его бы сюда. Ты с ним случайно не знаком?
Станислав не то чтобы обиделся, но немного взгрустнул.
– Гуров? – переспросил он. – Нет, первый раз слышу.
Балашов поверил.
– Ну, понятно, его сюда не пришлют. Поди, он и в Москве нарасхват. Ну ладно, ты, говоришь, тоже сыщик? И то хлеб. Поработаем.
* * *
Работа, как и полагается, началась с производственного совещания в узком кругу. Балашов пригласил следователя Загорскую, капитана Пыжова и «студентов». Остальные опера были в разгоне, в горячих точках или занимались другими, не менее важными делами.
Крячко познакомился с коллегами. Откровенно говоря, кроме Светланы Загорской, никто ему особенно не понравился. Пыжов целиком оправдывал прозвище Оборотень, а молодежь просто пугала своим непонятным энтузиазмом.
Балашов с ходу устроил гостю сюрприз.
– Собственно, работа уже сделана. Преступники задержаны. Завтра везем в суд, получаем санкцию на арест и сдаем в областную следственную тюрьму. Дальше – не нашего ума дело.
– А поподробнее нельзя? – нахмурился Крячко. – Сам понимаешь, мне ведь перед Петром Николаевичем придется отчитываться. Перед генералом Орловым. А у него халтура не прокатит.
Балашов не обиделся на недоверие москвича. Он сразу приступил к изложению фактов:
– Значит, дело такое. Убийство господина Фердыщенкова совершили сотрудники склада Иннокентий Филимонов и Анатолий Катин. Оба законченные алкоголики.
– А мотивы?
Балашов встал с места, подошел к окну, закурил и выпустил дым в форточку. Станиславу он этим напомнил Гурова. Крячко с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Балашов вернулся к столу.
– За мотивами далеко ходить не надо. Иннокентий Филимонов был фермером. Когда Фердыщенков создал агрокомбинат, многие фермеры разорились, и Филимонов в том числе. Толян… прошу прощения, Анатолий Катин вернулся после очередной отсидки и попытался заняться вымогательством. Наехал и на Фердыщенкова, но получил по соплям. Грозился отомстить, это многие слышали.
– Многие – это не свидетели, – возразил Станислав.
– Будут свидетели, – заверил Балашов.
Крячко перебил его:
– Но почему они оба хотели отомстить именно Фердыщенкову, а, скажем, не директору комбината Зайцыну? Или Фердыщенков был владельцем «Агронавта»?
Балашов покачал головой:
– Ни то, ни другое. Кстати, мы в свое время пытались навести справки насчет владельца «Агронавта», но ничего не получилось. Только кличку узнали – Мозг. Коммерческие тайны у нас хранятся надежнее, чем государственные. Так что владельцем может быть кто угодно – Фердыщенков, директор Зайцын, губернатор Комиссаров, Ксения, Кудряш. Но, скорее всего, владелец находится где-то в Москве. А Фердыщенков был организатором и исполнителем. Все в городе считают, что именно он и создал комбинат.
Фердыщенков назначил директором Пахомова, а Зайцын при нем был начальником службы безопасности. А когда Пахомов умер, Зайцын стал директором.
– Этот Пахомов сам умер или его убили? – уточнил Станислав.
Балашов состроил унылую гимасу.
– Как тебе сказать? Дело закрыли, смерть признали несчастным случаем. Чистил ружье и… В общем, подозревали самоубийство и не стали поднимать шум. Тухлое дело…
– А теперь, значит, и Фердыщенков, – добавил Крячко. – Но тут уже на несчастный случай не спишешь. Да и на самоубийство тоже. Слушай, а этот ваш Пахомов перед смертью ни с кем не ссорился?
Балашов задумался, вспоминая.
– Да вроде нет, он мужик умный был. Разве что с мэром, с Ковалевым. Но тот со всеми ругается, натура такая. К тому же комбинат у нас градообразующий, город только на его деньги и существует. Коммуналка и все такое – черная дыра. Мэру ведь сколько ни дай – все мало, а директору кажется, что он отстегивает слишком много. Обычная история. Нечего старье ворошить.