Судя по внешности нападавшего, карате и ушу были его национальными видами спорта. Действовал он с силой и скоростью молнии. Некоторые его удары Гуров успевал блокировать, от других уклонялся. Те же предметы местной роскоши, на которые обрушивалась сокрушительная ярость нападавшего, обращались в жалкие обломки. Незавидная участь постигла стул, шкафчик, стол, холодильник и, о ужас, телевизор.

Гуров дважды переходил в контратаку, и его чувствительные удары доходили до уязвимых мест противника. Один раз полковник попал ему по печени, другой раз – в пах. Но то ли места эти были уязвимыми, но не сильно, то ли удары Гурова утратили былую силу и резкость. Годы не те. Да и выдерживать бешеный темп схватки становилось все труднее. Прямо плач Тараса Бульбы по утраченным нормативам!

Дело стало совсем плохо, когда нападавший сделал обманное движение корпусом в сторону, а сам скользнул в угол, куда отлетел выбитый у него сыщиком нож. Журналист продолжал безмятежно похрапывать на диване. Мало того что помощи никакой, так его тушку приходилось включать в периметр обороны.

Из подручных материалов Гуров смог использовать только обломки стула. Нож вонзился в спинку.

«Хорошо хоть, что стул не жидкий», – невольно подумал Гуров и усмехнулся.

Как ни странно, эта его усмешка заставила противника на секунду смутиться. Этой секунды хватило, чтобы спасти жизнь сыщику и его подопечному. Дверь в номер распахнулась от сильного удара, и на пороге возник грозный Станислав. Он явился не один, а в компании «макарова». Точный выстрел оборвал жизнь киллера и спас Гурова, возможно, от смертельного удара.

Гуров с трудом перевел дух, наклонился к телу и пощупал пульс. Потом покачал головой и посмотрел на друга с печальным укором.

– Наповал. Что же ты, снайпер, по ногам не мог стрельнуть?

– А что же ты, самбист, ему загиб вооруженной руки за спину не сделал? И прием «мельница» не провел?

Гуров только рукой махнул:

– Да, оба хороши.

Он снова наклонился к убитому, расстегнул его куртку и прошелся по карманам в поисках другого оружия. Оружия при нем больше не нашлось, но на пол с глухим металлическим стуком вывалился железный S-образный мясницкий крюк.

– Теперь мне совершенно ясно, из какой группы тот дворник, который убил Мирского, – заметил Гуров. – Самое интересное, что этот басмач недавно спас мне жизнь. Вовремя ты вооружился! Мне бы тоже ствол не помешал.

Крячко принялся засовывать пистолет в кобуру.

– У них для тебя «штайра» нет. Одни «макаровы».

– Да мне сейчас и старый наган подойдет.

– Может, возьмешь пока рогатку?

Крячко с прискорбием разглядывал картину погрома. Гуров набрал на мобильном номер генерала Орлова.

– Алло, Петр? Мы тут тебе между делом убийство Мирского раскрыли. Кстати, ты фотографию получил? Да? Ну ладно, что-нибудь придумаем.

Убрав трубку, он обратился к Станиславу:

– У нас проблема. Бардина отправляют в командировку, на Петра со всех сторон давят, чтобы нас отзывал. Чувствуешь, откуда ветер? Фотография уже у Бардина. Он мужик надежный. Пацан сказал – пацан сделает. А что нам теперь делать, господин сыщик?

– Что же тут сделаешь? – вздохнул Крячко. – Вызывай милицию. Только вот куда этого алкаша девать? – Он указал на сладко спящего журналиста.

– К тебе.

Полковники покачали головами, подхватили господина Гербера за руки и за ноги и потащили по пожарной лестнице наверх.

13

К приезду оперативно-следственной бригады сыщики успели вернуться в разгромленный номер. Следователь Светлана Загорская попросила Гурова пройти с ней в соседний и подробно обо всем рассказать.

Но полковник не был расположен к беседе.

– Я подозреваю, что вы собираетесь допросить меня в качестве свидетеля, – заявил он. – А это не входит в мои планы. Так что, если я вам нужен, вызывайте повесткой. Всю необходимую информацию вам даст господин Крячко. Я же готов подтвердить все, что он скажет. Так что можете скопировать его показания. Зато противоречий не будет.

– Неужели вам вообще нечего сказать? – не без возмущения осведомилась Загорская.

Гуров только развел руками:

– Извините, ничем помочь не могу. Я спал в кресле, услышал шум, проснулся. Я ничего не успел толком разобрать, на меня напал неизвестный тип с ножом. Тут в номер вошел полковник Крячко и предложил нападавшему прекратить противоправные действия. Тот не отреагировал и продолжал попытки меня убить. Полковник Крячко вынужден был применить огнестрельное табельное оружие.

Держался Гуров холодно, если не сказать высокомерно. При необходимости у него это хорошо получалось.

– Вы не помните, полковник Крячко произвел выстрел в воздух? – задала следователь неизбежный в таком случае вопрос.

– Нет, – ответил Гуров. – Действия преступника представляли непосредственную опасность для моей жизни. Практически он уже нанес удар ножом. Мне просто повезло, что удар не достиг цели. В этом случае закон не требует производить предупредительный выстрел в воздух. Хотите поговорить с моим адвокатом? Он же является адвокатом господина полковника.

Следователь Загорская поджала тонкие губы.

– Нет. У меня к вам больше нет вопросов.

Гуров галантно откланялся и вышел, бросив на прощание Станиславу:

– Мы тебя подождем.

Он имел в виду себя и журналиста Гербера.

Следователь Загорская проводила Гурова неприязненным взглядом. Потом негромко спросила Станислава:

– Что у тебя общего с этим неприятным типом?

Крячко покраснел до корней волос. После совместно проведенной ночи это были чуть ли не первые слова, которые она ему сказала. Станислав постарался спрятать смущение за улыбкой.

– Ты не поверишь, но мы с ним подружились, – сказал он. – Нам надо поговорить…

Тут лицо Светланы снова приобрело натянутое выражение.

– Позже, не сейчас. Я на работе, – отрезала она. – Не забудь, что применение оружия автоматически влечет расследование прокуратуры. И хоть тут картина ясная, но все же… Мне нельзя отвлекаться. Иди лучше к своему другу, здесь ты будешь только мешать.

Озадаченный Крячко махнул рукой Балашову и поплелся к двери.

Когда он поднялся к себе в келью, Гуров уже ждал его. Журналист все еще спал. Впрочем, Станислав понимал, что, даже если его сейчас растолкать, толку от него не добьешься.

– Что будем делать? – спросил он друга.

Гуров подошел к окну и привычно закурил в форточку.

– Я сообщу Зайцыну, что сегодня уезжаю. Пусть устраивает отвальный банкет. Может быть, там мне удастся его разговорить. Или хотя бы отвлечь. А ты лети сизым голубем и постарайся найти этот скотомогильник.