– Я абсолютно серьезна. Ворочаясь дома с боку на бок на дешевом жестком белье, я мечтала о тонком египетском хлопке.
– А-а, теперь мне понятно, что это за сказка. – Взяв плед, он укрыл им их обоих. – «Принцесса на горошине». Я постараюсь, чтобы у тебя всегда были лучшие матрацы и простыни, – добавил он, похлопав ее по ягодицам.
– Мой принц, – сказала она, – я еще не поздравила тебя с твоей победой. Мне жаль, что ты пропустил сегодняшнюю вечеринку.
– А вот мне нисколько не жаль, – ответил Эллиот, проведя рукой по ее мокрым волосам. – Я хочу находиться именно там, где нахожусь сейчас. Празднование в постели с тобой – лучшая в моей жизни вечеринка.
– Но ты заслужил, чтобы тебя поздравили с очередным успехом. Гонки – это твоя карьера, то, чем ты живешь. Но, учитывая то, что на старте своей карьеры ты соревновался на трассах с грунтовым покрытием, мне до сих пор кажется странным, что ты предпочел «Формулу-1» гонкам на серийных автомобилях.
Почему она не спросила его об этом раньше? Наверное, потому, что он всегда был в их отношениях лидером, а она подчинялась.
Он начал участвовать в гонках в четырнадцать лет и продолжил свою карьеру, когда окончил военную школу в Северной Каролине. Он стал лицом школы, образцом для подражания, даже несмотря на то, что никто не знал о его сотрудничестве с Интерполом.
Эллиот прижался подбородком к ее макушке, и его теплое дыхание коснулось ее кожи.
– Я должен еще кое в чем тебе признаться. Я хотел поступить на филологический факультет, но мне нужно было зарабатывать себе на жизнь. После военной школы я вернулся к гонкам, потому что на моем банковском счете не осталось ни гроша.
Поступить на филологический факультет? Люси-Энн не верила своим ушам. Да, он всегда много читал, но никогда не упоминал о своем желании стать филологом. Что еще она о нем не знает?
– Но ведь до истории с арестом у тебя были накопления.
Эллиот тяжело вздохнул:
– Мой отец снял все деньги с моей карточки.
Закрыв глаза, Люси-Энн крепче обняла его.
– Мне так жаль. Мерзкие поступки этого человека меня давно перестали удивлять, но у меня сердце разрывается всякий раз, когда ты говоришь о том, как плохо он с тобой обращался. Я рада, что ты смог вырваться из этого ада.
– Ты должна была разозлиться на меня за то, что я тебя оставил, – хрипло произнес он. – Я подвел тебя.
– Я не согласна, – возразила она, поцеловав его в плечо. – Ты делал то, что тебе было нужно делать. Я скучала по тебе, когда тебя отправили в Северную Каролину, но все понимала.
– И все равно в душе ты все еще на меня за это злишься. Я это чувствую. Скажи мне правду.
– Поверь мне, я прекрасно понимаю, почему тебе было так нужно отсюда убраться. Мне просто жаль, что ты не поговорил со мной тогда. Возможно, мы бы что-нибудь придумали и уехали вместе. Без тебя наш городок казался мне пустым и скучным.
– Мне хотелось все исправить, но вместо этого я снова тебя отпустил. Ты заслуживаешь рядом человека, который будет всегда ставить тебя на первое место. Человека, который не будет тебя подводить.
После этих слов Эллиот так долго молчал, что ей показалось, будто он уснул. Затем он неожиданно провел ладонью по ее спине, поцеловал ее в макушку и тихо произнес:
– Тогда я не хотел тебя оставлять, но мне было бы нечего тебе предложить, если бы мы уехали вместе. – Его голос был хрипловатым от переполнявших его эмоций. – Остаться я не мог. Арест был для меня тогда единственным способом покинуть отцовский дом. Другого способа я попросту не нашел.
Люси-Энн была потрясена.
– Неужели ты угонял автомобили специально для того, чтобы тебя поймали копы?
– Именно так, – на удивление спокойно ответил он. – После того первого случая я стал регулярно угонять машины. Я совсем не ожидал, что у меня будет так хорошо получаться. Я думал, что меня арестуют намного раньше.
– Почему ты хотел, чтобы тебя арестовали? – спросила Люси-Энн, хотя уже знала ответ.
– Я решил, что так будет безопаснее. Не только для меня, но и для людей, которые были мне дороги.
– Ты имеешь в виду свою мать и меня?
Эллиот кивнул:
– Помнишь, как во время нашей с тобой поездки на пляж мой старенький грузовик сломался?
– Ты имеешь в виду тот случай, когда спустили колеса?
– Да. Когда спустило первое, я решил, что это случайность, но когда спустило второе…
При воспоминании о том происшествии Люси-Энн бросило в дрожь.
– Нам повезло, что мы не попали в аварию. Уже тогда у тебя была отличная реакция.
Он крепче сжал ее в объятиях.
– Я узнал, что мой отец застраховал мою жизнь.
Приподнявшись на локте, Люси-Энн заглянула в его глаза и, несмотря на бесстрастное выражение его лица, увидела в них отражение собственного ужаса.
– Эллиот, ты правда думаешь, что твой отец пытался тебя убить?
– Я в этом уверен, – твердо сказал он, принимая сидячее положение.
– Должно быть, ты очень испугался.
Почему он ничего ей не сказал? Ответ пришел сам собой. Эллиот не хотел подвергать ее риску. Говорить по прошествии стольких лет, что ему следовало тогда обратиться в полицию, было глупо, поэтому она промолчала.
– У меня не было денег, чтобы начать новую жизнь, – продолжил он, прислонившись к изголовью. – Я знал нескольких ребят, у которых были проблемы с законом, и решил, что несовершеннолетние преступники в колонии не могут быть хуже моего отца.
– Но вместо колонии тебя отправили в военную исправительную школу.
Благодаря директору школы и друзьям, которых он там обрел, его жизнь изменилась к лучшему.
– Да. Наконец-то мне повезло. – Запустив пальцы в ее волосы, он принялся их перебирать. – Прости, что мне пришлось тебя тогда оставить. Сейчас я понимаю, что мне следовало поискать другой выход.
– Не извиняйся. У меня все тоже было нормально.
– Правда? – Его зеленые глаза виновато на нее смотрели. – А все эти приятели твоей матери? Мы с тобой о многом говорили, но ты не рассказывала мне, как жила, пока меня не было.
Его мучило чувство вины. Может, он именно поэтому позвал ее с собой и дал ей работу?
– Мужчины, с которыми встречалась моя мать, были мерзавцами, но не насильниками. Некоторые из них пытались меня лапать, но, получив отпор, больше ко мне не приставали. Они обижали мою мать, а не меня. Когда начинался очередной скандал, я уходила к тете Карле. Я была у нее до тех пор, пока мать не расставалась со своим бойфрендом.
– Бедная девочка. Так не должно было быть, – напряженно произнес он. – Твоя мать должна была о тебе заботиться. Я тоже должен был быть рядом с тобой.