– Наконец-то о нас вспомнили! – заявил профессор. – С тех пор как моя тема отставлена, этот центр словно потерялся, никто о нас не беспокоится, никому мы вроде не нужны. Образцы и результаты замеров в Москву отправляем регулярно, в ответ – ни слова. Однако прошу прощения, вы у нас сегодня не единственный гость, товарищ капитан. Вот эти двое молодых людей по окончании вуза изъявили желание кормить комаров именно здесь! Я обязан принять новых сотрудников, устроить. Идемте с нами?
Парни вручили Баргозову бумаги, профессор коротко переговорил с лейтенантом, и тот ушел, едва убедился, что впустил в расположение части не чужаков.
* * *
Олег изо всех сил заставлял себя не пялиться на капитана. В жизни убийца оказался еще бо́льшим красавчиком, чем по телевизору. Рослый такой, широкоплечий, мужественный. Даже ямочка на подбородке и стальной взгляд серых глаз – всё на месте. Второй эфэсбэшник, тоже крепкий плечистый парень, на фоне командира смотрелся бледновато.
Баргозов назвал спутников, сперва лаборантов – эти были местные, просто парни из Лихославля, подыскавшие работу недалеко от дома. Лаборантские обязанности нехитрые: во время вылазок в Сектор снимать показания с приборов, менять сломанную аппаратуру. Зарплата приличная, Один из лаборантов сразу заявил, что берет отпуск, раз пополнение из Москвы прибыло. Олег подумал, что парень набрал в Секторе «сувениров» и хочет их продать, но не в самом Лихославле, а где-то дальше, где цены повыше.
Гораздо интереснее оказались двое мужчин постарше. Баргозов представил их подсобными рабочими, но даже Олег догадался, что это проводники – браконьеры, хорошо знающие Сектор. Одного звали Сидор, другого Кирилл. Именно так – по именам, без фамилий – к ним обращались все, и старшие, и младшие. Обоим под сорок, и оба странные, при этом ничуть не похожи друг на друга.
Сидор – тощий, долговязый, под метр девяносто, с холодными рыбьими глазами, медлительный. И с огнеметом за спиной. Еще у него был старенький дробовик со стертым до блеска прикладом.
Кирилл выглядел полной противоположностью напарника – маленький и круглый, этакий живчик, непоседа. Он также вооружился дробовиком, вдобавок имел пистолет в тяжелой деревянной кобуре на поясе. Олег присмотрелся – маузер, как у революционеров в старых фильмах.
Всей толпой направились в здание центра, где поджидал завхоз. Баргозов сказал, что его группе нужен отдых, все тут же разбрелись. С вновь прибывшими остались лишь Кожухов и профессор, да завхоз топтался в стороне и не решался ни убраться, ни подойти ближе.
Профессор велел старшему лаборанту устроить новых коллег, а капитана пригласил в свой кабинет.
– Минутку, – попросил Алехин, – я обещал вашему завхозу, что переговорю с ним.
– С этим? – Баргозов глянул на завхоза. – Бездельник и пьяница, но с работой справляется, а больше мне ничего не нужно. Все равно на это место никого лучше не найду. Так что если собираетесь наложить на него взыскание, я бы рекомендовал передумать. Бесполезно, он такой человек… безалаберный. Наказаниями его не исправить.
– А почему не найдете замену? В городе полно безработных, насколько я понял.
– Местные получают небольшие пенсии – кто как беженцы, кто как жители района стихийного бедствия… пропивают их и ничего больше не хотят. В общем, опустился народ. А наш завхоз по крайней мере справляется с обязанностями и лабораторное оборудование налево не продает. Хотя и пьет, но дело делает. Слышали такую поговорку? «Пьян да умен – два угодья в нем». Все-таки имеет дело с материальными ценностями, да и с огнестрельным оружием. Новому человеку, совсем незнакомому, я не стал бы доверять, а этот с нами с самого основания центра…
Что было с завхозом дальше, Олег не узнал – Кожухов позвал их с Гришкой на второй этаж. Так что они разобрали поклажу и поплелись за хромым наверх.
Олег догнал Кожухова и пристроился рядом.
– О тебе в универе помнят, – сказал он. – Наш доцент удивлялся, что не видит твоих публикаций.
– Я тоже удивляюсь, – неожиданно зло буркнул Женя.
На этом разговор прервался.
– Помещений много, потому что раньше нас было больше. – Кожухов заговорил, только когда показывал новичкам комнаты. – Центр создавался под штат в пятьдесят человек. В общем, располагайтесь, обед через час в солдатской столовке, ужин в девятнадцать. Нас кормят бесплатно. Если хотите, можете жить в городе, но тогда без своей машины не обойтись. Если что, моя комната возле лестницы, обращайтесь.
Олег оглядел помещение, которое должно было служить его кабинетом и жильем. Кровать, два стула, стол, шкаф. Небогато. Он быстро распихал вещички и пошел к Кожухову. Старший лаборант курил, выпуская дым в открытую форточку. Серые клубы протискивались наружу между толстыми железными прутьями – здесь все окна были зарешечены.
– Слушай, – начал Олег, – я, наверное, чего-то не понял. Там, на лестнице… если я что не так сказал про публикации, то прости…
Кожухов докурил и вдавил окурок в консервную банку, служившую пепельницей. Банка была переполнена. Олег молча наблюдал.
– Брось, – махнул рукой Женя, – это ты меня извини. Я не должен был срываться, просто это больной вопрос.
– Не расскажешь?
Кожухов долго глядел на Олега, потом пробормотал:
– Может, потом. Когда познакомимся ближе. Или сам поймешь. У тебя тоже здесь не будет публикаций. Это я на всякий случай предупреждаю, чтобы ты после не разочаровался.
– Потому что тема закрыта?
– Нет, не поэтому. В общем, сам скоро увидишь.
* * *
После обеда Зеленский расположился в своем новом кабинете на втором этаже районного управления МАС и велел не беспокоить. Сперва он сделал несколько звонков. Поговорил с непосредственным начальником, курирующим работу на местах. Доложил, что принял дела и приступил к работе. Попросил, чтобы следственную группу ФСБ убрали из города в точном соответствии с соглашением. Выслушал наставления, в которых не нуждался, поблагодарил за советы. Напоследок прозвучало напоминание: «Ты там не шуми, в этом Мухосранске своем. И так на всю страну прогремели, а это лишнее. Не будем создавать проблемы на ровном месте». Зеленский ответил: «Так точно!»
Второй звонок был неофициальным, но, пожалуй, куда более важным. Зеленский набрал номер старинного приятеля, с которым когда-то вместе прошли не одно испытание, прежде чем оказались чиновниками МАС. Приятель, опередивший его на служебной лестнице и служивший сейчас замом того самого начальника, который только что наставлял Зеленского, пообещал проконтролировать то, о чем Зеленский просил шефа, и поинтересовался, смеясь:
– Что, брат, в Африке-то было легче повстанцев в джунглях давить? Помнишь, как мы с тобой…
– А ведь верно, – задумчиво произнес Зеленский, – теперь мне кажется, что в Африке было не так жарко, как здесь. Или мы с тобой просто были моложе и переносили жару легче?