Впрочем, повеситься с летальным исходом он бы все равно не смог. У головоногих отсутствует необходимая для этой церемонии шея, а подвешивать себя за щупальце глупо, неудобно и непродуктивно.
Лучше уж броситься с башни вниз. Тело осьминога, впрочем, как и тело волшебника, не предназначено для полета, поэтому все кончится у подножия башни, и кончится очень быстро. Но Гарри еще не до такой степени отчаялся. Он был молод, ему чертовски хотелось жить, и еще ему чертовски хотелось повидать Горлогориуса, чтобы высказать старикану все, что он о нем думает. Лишь бы времени хватило, ибо у Гарри накопилось слишком много слов.
Желания волшебников способны к материализации, и не успел Гарри додумать мысль о Горлогориусе до конца, как воздух сгустился и старый маг появился на смотровой площадке. Опытный взгляд чародея сразу же опознал в неизвестном молодом осьминоге Гарри, и губы Горлогориуса искривились в ехидной улыбке.
— Пытаешься сменить имидж? — спросил он. — Я на твоем месте поработал бы над цветом щупалец.
— Очень смешно, — сказал Гарри.
— А разве нет? Ты меня систематически удивляешь, Гарри. Иногда приятно, но по большей части — нет. Временами ты являешься позором нашей профессии. Ну сплющило тебя в кальмара, так в чем проблема? Взял волшебную палочку и обратно превратился.
Гарри заскрипел клювом. Он оставил волшебную палочку внизу, в библиотеке, и Горлогориус несомненно расценит это как повод для новых издевательств. Потому что волшебная палочка всегда должна быть под рукой. Особенно в такие смутные времена.
— Ничего не говори, позволь мне догадаться самому, — попросил Горлогориус. — Ты потерял свою волшебную палочку? Или нет? Ты попытался ею воспользоваться, но не удержал щупальцем и она упала с башни?
— Я просто забыл ее внизу, — сказал Гарри.
— Забыл? Ты забыл волшебную палочку? Волшебник без волшебной палочки — как… как… У меня даже сравнения подходящего нет. [1] Даже не знаю, стоит ли тебя расколдовывать.
— Стоит, — сказал Гарри. — В конце концов, это ваша ошибка.
— Где? — спросил Горлогориус.
— Везде! — возопил Гарри. — Посмотрите на небо, посмотрите на землю, посмотрите куда угодно! Вселенная рушится, а вы должны были ее спасти!
— В данный момент только усилия меня и моих коллег удерживают вселенную от полного развала, ибо Большой Бо вырвался на свободу и мы не смогли его обуздать.
— Только не говорите, что мы собрали не те артефакты, — сказал Гарри. — Потому что мы принесли все по составленному вами списку, от строчки до строчки.
— Все, да не все, — сказал Горлогориус. — Последний артефакт дал осечку.
— Левый револьвер Святого Роланда? — удивился Гарри. Этот артефакт достался им труднее остальных и чуть не стоил жизни половине персонажей. — Как это он дал осечку? Неужели вы пытались из него стрелять?
Обладающий живым воображением Гарри тут же представил Горлогориуса в классической позе стрелка, держащего револьвер двумя руками, чуть согнутыми в локтях. Из пышущей языками адского пламени расщелины (Гарри не знал, как выглядит узилище Большого Бо) на Горлогориуса лезла страхолюдная хреновина (как выглядит сам Большой Бо, Гарри тоже не знал). Горлогориус нажимает на курок, и вместо грохота выстрела слышит сухой щелчок. Он пытается еще и еще раз…
Гарри отогнал от себя эту картину. Поскольку Горлогориус был здесь, она явно была далека от реальности.
— Я пытался из него стрелять, и он стреляет, — заверил Горлогориус. — Вся проблема в том, что это не левый револьвер.
— Не левый? А какой? — удивился Гарри.
— Полагаю, правый, — вздохнул Горлогориус. — Тут, знаешь ли, не очень много вариантов.
— Но ведь все видели, что Негоро вцепился в левую руку своего создателя, — сказал Гарри. Сам он этого не видел, так как потерял сознание мгновением раньше.
— Негориус нас переиграл, — признался Горлогориус. — Должно быть, он заранее поменял револьверы местами. Еще до схватки.
— Выходит, мы обречены? — уточнил Гарри.
— Не совсем так, — сказал Горлогориус. — У вселенной еще есть шансы на спасение. Когда мы открыли все шесть дверей и обнаружили, что не можем открыть седьмую и активировать заклинание Алка-зельцер, Большой Бо вырвался из заточения, но нам удалось локализовать его и не выпустить в наш мир целиком. Сейчас лучшие чародеи нашей вселенной отдают все свои силы, чтобы сдержать продвижение Большого Бо, и если мы с тобой до сих пор разговариваем, значит, у них что-то получается. Однако силы чародеев не безграничны, и рано или поздно Большой Бо преодолеет воздвигнутую нами преграду.
— А как насчет неба? — спросил Гарри. — Как насчет меня?
— Это мелочи, — отмахнулся Горлогориус. — Небольшие протуберанцы, вырвавшиеся за блокаду. Цвет неба, солнца, небольшие метаморфозы с протоплазмой…
— Небольшие? — возмутился Гарри. — А как же я?
— Тебе еще повезло — ты жив. А Буйный океан превратился в пустыню, — сообщил Горлогориус. — Даже я не представляю, каких масштабов экологическая катастрофа нам грозит.
— То-то, наверное, рыбы удивились, — вздохнул Гарри.
— Мы еще можем все исправить, — сказал Горлогориус. — Ну честно говоря, не все, но многое. И для этого нам понадобится твоя помощь.
— Но что я могу сделать? — удивился Гарри. Если уж лучшие чародеи вселенной оказались бессильны…
— Нам все еще необходим последний артефакт, — сказал Горлогориус. — И ты нам его добудешь.
— Но как? Ведь Негориус сиганул в Бездну Хаоса и унес его с собой.
Горлогориус молчал.
— Разве его можно вернуть?
Горлогориус молчал.
— Но как?
Горлогориус молчал.
— Уж не думаете ли вы…
Горлогориус молчал.
— Не собираетесь же вы…
Горлогориус молчал.
— Нет, — сказал Гарри. — Я этого не сделаю. Даже вы не заставите меня это сделать. Даже ради спасения мира я этого делать не буду.
Горлогориус продолжал молчать.
— Неужели вы серьезно думаете, что я это сделаю? — спросил Гарри.
— Сделаешь, — сказал Горлогориус.
— Как? Только не говорите мне, что я должен подойти к этому вопросу творчески!
— Не буду, — пообещал Горлогориус. — Тем более что творческий подход тут не сработает. Тебе придется четко выполнять все мои инструкции.
Горлогориус материализовал в правой руке свой волшебный посох и брезгливо дотронулся его кончиком до одного из многочисленных щупалец Гарри. Перед глазами Гарри что-то вспыхнуло, в голове что-то щелкнуло, по телу пробежали короткие судороги, и он снова стал человеком.