— Это и есть ваш совет? Я должен выстрелить себе в голову?
— Нет. Не думаю, что такой вариант может сработать в реальной жизни. Нужно быть по меньшей мере нейрохирургом, чтобы прострелить свой череп из пистолета и при этом остаться в живых. Но мне кажется, что это правильный ход мыслей.
— Так что конкретно вы мне предлагаете сделать?
Джек Смит-Вессон докурил сигарету до фильтра и щелчком отправил окурок в полет. Почувствовал ли он присутствие волшебника или это получилось случайно, но окурок чуть не угодил Гарри в щеку, тот дернулся и…
…и понял, что его посетило еще одно ложное пророчество, очень подробное, но абсолютно неправильное. Выстрелы пока еще не прозвучали.
Джек Смит-Вессон невесело улыбнулся и обнажил оба своих револьвера.
Черный Стрелок сделал то же самое.
Гарри приготовил заклинание искривления времени, которое могло бы предоставить Джеку лишние шансы.
Гарри показалось, что сам воздух дрожит от напряжения, и вдруг Джек сделал то, чего Гарри никак не мог от него ожидать.
И Черный Стрелок, по всей видимости, тоже.
— У меня есть только общий совет. Уж не знаю, как вы можете это осуществить, но мне больше ничего в голову не приходит.
— Так что же я должен сделать?
— Сначала скажите мне, вы просто хотите выжить? Хотите пережить своего врага? Я имею в виду, если вы выживете, а Черный Стрелок — нет, вы расцените это как победу? Чем бы вам ни пришлось ради этого пожертвовать?
— Я не так уж жажду этой самой победы, — сказал Джек. — Меня вполне устроить такой вариант, если я буду жить, а он — нет.
— Тогда вам остается только одно, и я не уверен, что вам понравится мой совет.
— Что же? — Нетерпение Джека проявилось в том, что он слегка повысил тон.
Ответ он получил медленный и раздельный, словно его собеседник впервые слышал слова, вылетающие из его рта, и сам не мог им поверить.
— Вы. Должны. Убить. Стрелка. В себе.
Джек Смит-Вессон бросил револьверы на землю перед собой.
— Это правильно, — одобрил его действия Черный Стрелок. — Можешь использовать оружие посерьезнее. Я не против.
Джек склонился над саквояжем, но не стал его открывать, а тоже отшвырнул в сторону.
— Как?
— Я не знаю. Попробуйте заглянуть в себя, попробуйте найти то, что делает вас стрелком, и откажитесь от этого. Если сможете. Я понимаю, это трудный путь. Но, возможно, это единственный путь.
— Не понимаю, — сказал Черный Стрелок, и Гарри мысленно к нему присоединился. — Ты не собираешься сопротивляться?
— Нет.
— И что ты хочешь мне этим доказать?
— Ничего.
— Думаешь, я не стану стрелять в безоружного?
— Если хочешь — стреляй.
Джек Смит-Вессон поднес руки к лицу, снял темные очки, уронил их на землю и растоптал каблуком. При неверном свете звезд его лицо казалось особенно бледными. Усталым.
Впервые за все время их знакомства с Гарри стрелок выглядел на свой истинный возраст, который, как подозревал волшебник, был отнюдь не маленьким. Следом за очками на землю полетела черная широкополая шляпа.
— Что делает стрелка стрелком? — вопросил в воздух парень в шляпе и с револьверами. — Неужели только оружие?
Вместо ответа Джек швырнул к его ногам сорванную с пояса кобуру.
Для Гарри это было дикое зрелище. Он видел своего спутника без шляпы и без очков, но никогда не видел его безоружным. Джек Смит-Вессон даже спал, не снимая своих револьверов.
В голове вертелась только одна фраза, причем Гарри не мог понять, откуда она взялась. Мысль казалась чужой и в то же время очень верной. Подходящей к нынешней ситуации.
Мир сдвинулся.
Черный Стрелок крутанул левый револьвер на указательном пальце и быстрым, отточенным движением вогнал его в кобуру. Правый револьвер по-прежнему был направлен на Джека.
Да что же он делает? — подумал Гарри.
Словно отвечая на его незаданный вопрос, стрелок заговорил.
— Я, Джек Смит-Весс… Я, Джек Смит, — тут же поправился он, — бывший стрелком из рода стрелков, служителем ордена Святого Роланда, Патроном в Его патронташе, ныне отказываюсь от пути револьвера.
— Ты предаешь свои убеждения? — презрительно спросил Черный Стрелок.
— Нет. Просто меняю приоритеты. В свете открывшейся мне информации… Наш мир больше не нуждается в ордене. Более того, наш орден стал опасен для мира. А я, признаться честно, слишком стар. Мне надоело стрелять в людей.
— Просто ты утратил веру.
— Возможно.
— Ты предал все поколения стрелков, что были до тебя.
— Возможно.
— Ты стал слишком слаб. Ты позволил эмоциям взять верх над рассудком.
— Тогда стреляй.
Револьвер в руке Черного Стрелка ходил ходуном. Гарри прикинул, что, если парень сейчас нажмет на курок, он с равным успехом может поразить и Джека, и самого Гарри, а также любое из деревьев, находящихся на этой стороне полянки.
Но Черный Стрелок никогда не стрелял первым.
Джек исходил много дорог, и опасность была его спутницей, а смерть была его даром, и он раздавал ее без колебаний.
Он продавал свои револьверы за деньги. Иногда одного его присутствия хватало, чтобы дело не дошло до стрельбы, но, когда получалось иначе, он не терял времени на размышления. Он дарил свинец тем, кто был достоин смерти, и тем, кто, возможно, ее не заслуживал.
Он дрался в дремучих лесах, бескрайних степях и высушенных ветром и солнцем пустынях. Он дрался на отвесных горных склонах и на заснеженных равнинах, в болотах и подземельях. Он дрался в маленьких деревнях и в больших городах. Он убивал людей, простолюдинов и аристократов, он убивал гордых орков, воинственных гномов и утонченных эльфов. Он сражал чудовищ, перед которыми пасовали целые армии. И с армиями он бился тоже.
Некоторые народы верят, что все люди, которых человек убивает в течение жизни, в загробном мире становятся его слугами. Если это верно, Джек наколотил народу на собственную загробную страну.
Но ему все это смертельно надоело. Угодив в ловушку на горной вершине, Джек получил передышку, которой у него раньше никогда не было. Впервые получив время на осмысление своей жизни, Джек усомнился в правильности пути револьвера, и то, что он узнал позже, только усиливало его сомнения.
Так что его решение нельзя было назвать спонтанным. Разговор в прокуренной комнате явился лишь последней каплей, тем самым перышком, что ломает спину верблюду.
Он устал.