Карин наконец перестала меня топтать и поднялась на ноги. Ее одежда оказалась куда практичнее, чем моя, и куртка осталась целой, приобретя только несколько новых потертостей. Руки кровоточили у нас обоих.
— Должна тебе заметить, красавчик, очень не похоже, что мы угодили в какое-то производственное помещение гномов, — заявила Карин таким тоном, словно я был в этом виноват. Могла бы сказать «спасибо» за то, что мы не угодили в котел с расплавленным металлом, как она опасалась.
На производственное помещение это действительно не было похоже. Мы находились в достаточно широком темном проходе, в котором не было никаких следов разумной жизни. Разумеется, кроме дыма, которым тянуло с левой от меня стороны.
— Странный запах, — констатировала Карин. — Я думала, производство гномов пахнет как-то иначе.
В качестве основного вида топлива гномы используют каменный уголь, добываемый ими здесь же, под землей. Дым, который сейчас обоняли мои рецепторы, был скорее растительного происхождения и отдавал чем-то сладковато-горьким.
— Может быть, так пахнет их кухня, — предположил я.
— В таком случае, будем считать, что я на диете, — сказала Карин.
Мы пошли в сторону, с которой доносился дым, потому что идти в другую сторону было бы глупо. Без помощи гномов мы ни за что не выбрались бы из этих подземелий.
Дым валил из крупной пещеры. Ее потолок достигал девяти метров в высоту. Пещера была круглой, метров двадцати в диаметре, и явно имела искусственное происхождение. Природа не любит творить идеальные геометрические формы.
Как выяснилось, дым шел от костра, в котором горел произрастающий в пещерах мох — единственное растение, которое можно встретить в подземных владениях гномов. Самым неприятным для нас оказалось то, что костер развели отнюдь не гномы.
Гоблины.
Уродливые создания метровой высоты, с кривыми ручками и ножками, бледной кожей и головами, напоминающими голову бультерьера. Они были одеты в какие-то лохмотья и вооружены короткими кривыми копьями и ржавыми мечами, явно видавшими свои лучшие времена в руках своих истинных хозяев — гномов.
Их было два десятка, и они нас тоже заметили.
Отношение пещерных гоблинов к представителям иных разумных видов можно охарактеризовать одним словом — еда.
Пожалуй, они не питаются только пещерными троллями, и только по той причине, что боятся нападать на этих громадин.
Гоблины зашевелились и начали двигаться к нам.
Карин попыталась выхватить меч и зашипела от боли. С ободранными руками не очень-то пофехтуешь. Лично я и кулак нормально сжать не мог.
Тем не менее, Карин вынула из ножен оба своих меча.
Ни минуты покоя бедному чародею… Неужели очередное приключение?
Совершив несколько пассов руками, я вынул из воздуха файерболл размером с футбольный мяч и продемонстрировал его гоблинам.
— Вау! — сказали гоблины. — Волшебник!
Живописная группа замерла на месте. Сцепляться рогами с чародеем им явно не хотелось.
Насчет рогов — это такая метафора. Рогов у гоблинов нет. У меня, кстати, тоже. Я еще даже не женат.
— Бросить оружие! — приказал я. Тотчас же мечи и копья полетели на пол. — Так-то лучше.
Для надежности я не стал гасить файерболл, а подвесил его в воздухе за своим плечом. Пусть перед глазами этих типов все время будет напоминание о том, кто я такой, и что со мной лучше не связываться.
— Кто тут у вас главный? — спросил я.
Толпа расступилась и вперед вышел старый гоблин. На ушах у него росла седая шерсть. Еще он успел отрастить себе солидное брюшко, создававшее комический эффект вкупе с его тощими ножками.
Гоблины постоянно недоедают. Поэтому выделить среди них самого главного очень просто — он еще и самый толстый.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Гмык, — сказал он.
— Красивое имя, — сказал я.
— И главное — редкое, — заметила Карин. Несмотря на то, что ситуация разрядилась, мечи в ножны она так и не убрала.
— Сколько голов под твоим командованием, Гмык? — гоблины считают себя по головам. Это их право, хотя и наводит людей на мысли о домашнем скоте.
— Два десять. И половина десять, — двадцать пять, сообразил я. Пары голов тут не хватает. Наверное, охотятся на летучих мышей или собирают мох для костра.
Стоп, мох у них собирают женщины… то есть, самки. Гоблинши? Гоблинихи? Понятия не имею, как они называются. Говоря о своем племени, Гмык не посчитал ни женское население, ни поголовье детей. Только воинов. Значит, всего их тут голов шестьдесят, если не больше. Плюс еще несколько голов тех, кому посчастливилось дожить до старости.
Гоблины живут не очень долго. Главная причина их смертности носит рогатые шлемы и боевые молоты. Называется она — гномы.
— Ты можешь указать нам выход из подземелий, Гмык? — спросил я.
— Выход?
— На поверхность.
Гмык указал рукой на потолок.
— Я знаю, что поверхность там, — сказал я. — Ты знаешь проход на юг?
— Юг? — переспросил Гмык.
— Это направление такое, — сказал я. Бесполезно. Гоблины редко выходят на поверхность. Юг, север, восток и запад — для них просто пустые звуки. — На юге море. Тепло.
— Тепло?
Под землей нет зимы и лета, сообразил я. Тут всегда одна и та же температура. Чем глубже забираешься, тем теплее.
Попробуем подойти к проблеме с другой стороны.
— Ты можешь отвести меня к гномам? В ближайшее их поселение?
— Гномы. Смерть. Нет.
Гномы — это смерть. Не пойду. Это заявление можно расшифровать без особого труда.
— Я сам — смерть, — пообещал я. — Магия. Бабах.
— Вижу, тебе удалось найти с ними общий язык, красавчик, — промурлыкала Карин за моей спиной.
Гоблины попятились. Гмык, как самый храбрый, остался на месте, но по его лицу… морде… было видно, что ему тоже не по себе.
— Гномы смерть, — сказал Гмык. — Ты смерть. Здесь.
Понятно. Ни за какие коврижки он меня к гномам не поведет. Если там смерть и здесь смерть, то он предпочтет умереть здесь.
Мне не хотелось устраивать геноцид среди пещерных гоблинов. Они мне ничего плохого не сделали. Пока.
Если вы хотите, чтобы кто-то оставался хорошим, не давайте им возможности совершать плохие поступки.
— Куда мне надо идти, чтобы попасть к гномам? — спросил я.
Гмык махнул рукой в том направлении, откуда мы пришли.
— Долго идти?
— Долго? — они что, и о времени никакого понятия не имеют?