Поэтому он и старается меня убить, посылая лучших эльфийских диверсантов.
Стараясь избежать подобного развития событий, я все свои двадцать три года жил под чужим именем, но, как видно, это не помогло.
Что ж, чародея по имени Рико слишком часто пинали все, кому не лень.
Посмотрим, как они справятся с королем Ринальдо.
Гарлеон был очень старым и мудрым драконом. А также он был очень большим. Метров двадцать в длину, не считая хвоста, с гигантским размахом крыльев, а покрывающая его тело броня должна была быть не менее двадцати сантиметров толщиной. Но я видел, что ему страшно.
Конечно, обладание Повелителем Молний еще не означало, что я могу убить Гарлеона в бою. Не давало стопроцентной уверенности в успехе. Все возможно, пока бой еще не начался.
Однако, статистика вещь упрямая, и она была на моей стороне. Восемь драконов пали от этого меча, и не было ни одного короля эльфов, который был бы убит сородичами Гарлеона.
Я это знал. И знал, что Гарлеон тоже в курсе.
Ему не хотелось со мной драться. Что ж, здесь наши с ним чувства полностью совпадали. А это значит, что боя возможно избежать.
— Теперь подумай обо всем хорошенько, приятель, — сказал я дракону и легонько повел мечом.
Цепная молния ударила с земли в небо. Грома за ней не последовало.
— Я не убивал твоего племянника Грамодона, — сказал я. — Даю тебе в этом мое слово, слово короля Ринальдо, наследника Оберона Финдабаира. И прикинь, что если бы я захотел смерти Грамодона, мне бы совершенно точно не пришлось мастерить жалкий одноразовый артефакт, раз я владею Повелителем Молний.
— Я НЕ ЗНАЛ, — сказал Гарлеон. Это было чертовски похоже на извинения.
— Незнание не является оправданием и не уменьшает твоей вины, — сказал я. — Ты гонялся за мной, порочил мое честное имя, повторяя ложные обвинения, и собирался покуситься на мою жизнь. Ты считаешь, что это нормально? Что так и надо поступать с королями эльфов?
Оберон Финдабаир на моем месте не стал бы с ним разговаривать. Он начал бы драку, а там уж будь, что будет. Мой настоящий отец был очень тяжелым эльфом. Характер ему достался не из лучших.
— Я ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ, — сказал Гарлеон. — Я ГОТОВ УПЛАТИТЬ ТЕБЕ ВЫКУП В КАЧЕСТВЕ КОМПЕНСАЦИИ НАНЕСЕННОГО УЩЕРБА. НАЗОВИ СУММУ.
— Думаешь, мне нужно твое золото?
— ЕСЛИ ТЕБЕ НУЖНА МОЯ КРОВЬ, ПОЧЕМУ МЫ ЕЩЕ НЕ СРАЖАЕМСЯ?
— Свою кровь можешь оставить себе, — сказал я. — Но ты мне должен, Гарлеон, и я хочу, чтобы ты это понял.
— Я ПОНИМАЮ, РИНАЛЬДО. Я ТЕБЕ ДОЛЖЕН. ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ?
— Я хочу, чтобы ты убрал отсюда свою тушу, — заявил я. — И чтобы ты помнил, что я в любой момент могу попросить тебя об услуге. Как по-твоему, это будет справедливо?
— ВПОЛНЕ, — согласился Гарлеон. — МОГУ Я ЗАДАТЬ ТЕБЕ ВОПРОС?
— Валяй, — разрешил я.
— КТО НА САМОМ ДЕЛЕ УБИЛ ГРАМОДОНА?
— Я пока не знаю, но у меня есть личные причины для того, чтобы внести в этот вопрос ясность.
— ПОНИМАЮ. ТЫ ОТДАШЬ МНЕ УБИЙЦУ?
— Ты сейчас не в том положении, чтобы требовать.
— Я НЕ ТРЕБУЮ. Я ПРОШУ.
— Я не даю тебе никаких обещаний, Гарлеон, — сказал я. — Я еще не знаю, как поступлю с тем, кто убил твоего племянника и попытался свалить на меня всю вину. Но ты должен оставить графа Осмонда и его людей в покое, а также прекратить поиски убийцы. Если наши с тобой пути в этом деле пересекутся еще раз, то второй нашей встречи ты не переживешь.
— ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО. КРОВЬ ДРАКОНА ТРЕБУЕТ ОТМЩЕНИЯ.
— Если ты меня не послушаешь, кому-то из твоих родичей придется мстить уже за двух драконов, — сказал я.
— ОБЕРОН ОТДАЛ БЫ МНЕ УБИЙЦУ.
— Я — не Оберон, — сказал я. — И с убийцей я разберусь сам.
— ОН ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ. ОН И ТОТ, КТО ИЗГОТОВИЛ КОПЬЕ, УБИВШЕЕ МОЕГО ПЛЕМЯННИКА, ЕСЛИ ЭТО БЫЛИ ДВА РАЗНЫХ ЧЕЛОВЕКА.
— Я займусь этим сам, — повторил я. — И расскажу тебе, чем кончилось дело, если ты будешь хорошо себя вести. В противном случае мы можем сразиться прямо сейчас.
— ПОВЕЛИТЕЛЬ МОЛНИЙ НЕ ДЕЛАЕТ ТЕБЯ НЕУЯЗВИМЫМ, РИНАЛЬДО.
— Если ты на самом деле так думаешь, то почему мы все еще не сражаемся?
— ПОТОМУ ЧТО Я ВЕРЮ, ЧТО ТЫ НЕ УБИВАЛ ГРАМОДОНА, И У МЕНЯ НЕТ ПРИЧИН БИТЬСЯ С ТОБОЙ СЕЙЧАС. НО ЕСЛИ ТЫ УКРОЕШЬ ОТ МЕНЯ ЕГО УБИЙЦУ, КТО ЗНАЕТ…
— Ты мне должен, — напомнил я. — Ты сам это признал.
— МОЙ ДОЛГ ЗА ОСКОРБЛЕНИЕ, КОТОРОЕ Я ТЕБЕ НАНЕС, ВЕЛИК, — признал Гарлеон. — НО МОЙ ДОЛГ ПЕРЕД МЕРТВЫМ ПЛЕМЯННИКОМ ЕЩЕ БОЛЬШЕ.
— Хорошо, что ты так ценишь родственные чувства, — сказал я. — Давай договоримся так. Ты дашь мне месяц на поиски убийцы. Если мои результаты тебя не удовлетворят, то ты сможешь попробовать заняться этим самостоятельно.
— ХОРОШО, — сказал Гарлеон. — ЭТО СПРАВЕДЛИВО. ЕСЛИ ТЫ НАЙДЕШЬ УБИЙЦУ И ПОКАРАЕШЬ ЕГО, МОЙ ДОЛГ БУДЕТ ЕЩЕ БОЛЬШЕ. ЕСЛИ ТЫ ОТДАШЬ УБИЙЦУ МНЕ, ОН БУДЕТ ВОИСТИНУ БЕЗРАЗМЕРЕН. НО ЕСЛИ ТЫ ПОПЫТАЕШЬСЯ УТАИТЬ ЕГО ОТ МЕНЯ, МЫ БУДЕМ ДРАТЬСЯ.
— Договорились, — сказал я. — А теперь лети отсюда. У меня уже уши от твоего грохота болят.
— ДО СВИДАНИЯ, РИНАЛЬДО.
— Не раньше, чем через месяц, Гарлеон.
И он улетел.
Ветром от своих крыльев дракон может сбить с ног не только человека, но и боевого рыцарского коня, у которого ног, а соответственно, и устойчивости, в два раза больше, однако когда надо, они способны взлетать очень аккуратно. Я не почувствовал ни малейшего дуновения ветерка, когда дракон поднялся в воздух, заложил прощальный вираж над Городом Людей и унесся прочь.
— Я в отпаде, красавчик, — сообщила мне Карин. — Я думала, ты чокнулся, когда говорил, что собираешься запугивать дракона, но у тебя действительно получилось. Я начинаю верить в чудеса.
— Вы мыслите в правильном направлении, — сказал я.
— Что у тебя с рукой? — вдруг спросила она. А что у меня с рукой? Должно быть, Карин только сейчас заметила, что рукоять Повелителя Молний обхватывают только четыре пальца.
— Производственная травма, — сказал я. — Мы выясним все подробности позже, потому что сейчас у нас будут гости.
Из ближайшего лесочка, расположенного всего в сотне метров, выезжали конные воины. Сэр Ралло и его отряд.
Я развернулся к ним лицом, не убирая меч в ножны, но опустив его к земле, и ждал, пока они спешатся.
Сэр Ралло был в полной боевой броне, словно он готовился к бою. Интересно, с кем он собирался драться? Скорее всего, рыцарь надел ее просто из предосторожности.