Мы поднимаемся по лестнице, он впереди, я сзади. Оглядываюсь, чтобы убедится, что никто меня не видит, я достаю из кобуры под мышкой газовый пистолет, точную копию ПМ, и перекладываю его в карман пальто. Мне не терпится побыстрей отделаться от моего провожатого, но он вцепился в меня подобно клещу.
«Конструктор» занимает часть левого крыла здания на третьем этаже. Судя по богатому интерьеру, дела у фирмы идут неплохо. Секретарша говорит, что директор в данный момент занят и просит меня немного подождать.
Тут, к счастью, моего проводника зовут в один из кабинетов, для закрытия каких — то нарядов. Когда он исчезает из приемной, спрашиваю, где я могу найти архитектора и узнаю, что этот джентльмен занимает самое крайнее помещение в конце коридора.
Вывеска на двери свидетельствует о том, что нужное мне лицо действительно работает там, и что зовут его Александр Александрович Ойффе. Делаю глубокий вздох и распахиваю дверь. Никого. Без всяких церемоний я вхожу внутрь и закрываю за собой дверь. Полагаю, что хозяин не сильно на меня обидится, ведь как никак, а мы с ним старые знакомые.
Кабинет довольно просторный. Два стола. Один полностью завален чертежами, второй — уютное письменное бюро. Пальто, весящее на вешалке, правда уже не коричневое, а серое, зато на бюро замечаю фотографию в рамочке с подставкой. Беру ее в руки, чтобы лучше рассмотреть. С портретика на меня смотрит лицо красивой молодой женщины с большими, немного печальными, зелеными глазами. Все черты лица ее очень выразительны. Я бы не сказал, чтобы ее вьющиеся волосы были ну уж совсем огненно рыжими. Это скорее нечто среднее между рыжим и каштановым. Я не очень комплексую по этому поводу, так как понимаю, что фотосъемка могла слегка изменить цвет волос или же сама их обладательница перекрасилась в другой оттенок.
Я все еще продолжаю держать фотографию в руках, как дверь открывается, в комнату входит ее хозяин, и во все глаза смотрит на меня. Несмотря на то, что тогда в кафе он принял некоторые меры, чтобы скрыть от меня свою внешность, я узнаю его сразу. Все тот же острый небольшой нос, тонкие губы и, как мне еще тогда показалось, глубоко посаженные глаза. У него широкий умный лоб и заостренный подбородок. На мой взгляд, ему следовало бы отрастить бороду, чтобы как-то сравнять в размерах вверх и низ его лица. Увидев на своем рабочем месте постороннего с фотографией его благоверной в руках, он не сразу просекает что к чему и секунды две смотрит, как, должно быть, Луи Армстронг смотрел на Луну, впервые подлетая к ней.
— Привет, Сан Саныч, — решаю я первым нарушить молчание, — я долго ждал, когда же ты принесешь мои деньги, а ты так и не появился. Как видишь, я сдержал слово, когда говорил, что я все равно тебя найду.
Сан Саныч молчит как рыба об лед.
— Красивая… — я снова нарушаю молчание, показывая на фотографию. — Это все из-за нее?
Ойффе, наконец, выходит из оцепенения и кидается назад к порогу. Я ожидал от него нечто подобное, поэтому резко бросаюсь к нему, хватаю за шиворот и отшвыриваю вглубь комнаты, после чего закрываю двери на замок.
— Послушайте, что вы себе позволяете?! Кто вы вообще такой?! Я вас не знаю! — с дрожью в голосе произносит он.
— Что ж, можно сказать и так. Но это не страшно. Сейчас познакомимся.
Ойффе снова делает попытку прорваться к двери, но вместо этого натыкается своим интересным местом на носок моего ботинка, взвывает от боли и падает на колени. Боже, как долго я ждал этого момента! Я поднимаю его за шиворот и с силой направляю ему свой кулак в район печени. Он падает на стол, сбивая на пол письменный прибор и дорогие настольные часы с маятником. Я усаживаю нокаутированного в одно из кресел для посетителей и выливаю ему за шиворот пол стакана воды из графина. Придя в себя, он некоторое время лишь тупо вращает глазами по сторонам.
— Надеюсь, что теперь вы меня все-таки узнали? — снова вопрошаю я Александра Александровича голосом полным надежды.
У него больше нет сил, чтобы дальше сопротивляться.
— Что вам от меня надо?
— Хороший вопрос! В прошлый раз вы так внезапно исчезли, что я даже не успел с вами попрощаться. Это не хорошо. Но я — очень добрый человек и вам прощаю. А вы, в свою очередь, тоже сделаете мне доброе дело и очень подробно, в свойственной вам скрупулезной манере, напишите, как и почему вы спланировали убийство Коцика Юрия Ивановича.
— Вы сумасшедший! Вы забыли, что Коцика убили вы!
— А с чего вы взяли, что его убили?
Глаза у архитектора становятся круглыми от удивления, что дает мне повод предположить, что все эти пару дней он жил в блаженном неведение об истинном положении дел, наслаждаясь мыслью о совершенной им мести. Значит, ни к человеку приходившему справляться о здоровье Юрия Ивановича, ни к обыску его квартиры, он не имеет никакого отношения.
— Я не знаю никакого Коцика! Что вам надо от меня?! — вопреки логике заявляет он, забыв о том, что несколько секунд назад сам произносил его имя.
Он еще не успевает закончить, а ладонь моей правой руки уже с громким хлопком опускается на его левое ухо.
— Вы за это ответите! Я буду жаловаться вашему начальству, — протестует он хнычущим голосом.
— Дело в том, что у меня нет начальства. Я лицо неофициальное. Правда, вы можете подать на меня в суд, но думаю, что в ближайшее время вам будет очень не до этого.
— Кто вы такой?
— А разве вы не знаете? Я одинокий и очень несчастный человек, которого один говнюк попытался использовать, чтобы убить бывшего любовника своей жены, потому что у него самого кишка тонка.
— Ладно, скажите, сколько вы хотите? — спрашивает Ойффе, понимая, что зацепил я его крепко.
— Очень любезно с вашей стороны предлагать мне деньги. Поэтому и я сделаю вам одолжение, причем совершенно бесплатно. Я дам вам последнюю возможность явиться с повинной.
Кто-то дергает за ручку двери со стороны коридора. Ойффе собирается вскочить, но поскольку у меня нет намерений собирать вокруг себя кучу зевак, я быстро вынимаю из кармана пушку и тихим голосом говорю:
— Не рыпайся. Если хоть слово вякнешь, я отстрелю тебе член и твоя супруга будет вынуждена найти себе нового любовника.
Шаги за дверями стихают, и я снова спрашиваю у Александра Александровича намерен ли он колоться. Тот уверенный, что доказать его причастность не удастся, отрицательно машет головой. Я раздумываю, не дать ли ему еще разочек по роже, но потом решаю, что не стоит. Злость моя уже прошла. Не упуская его из виду, я набираю прямой номер Барышева.
— Барышев, — слышу я знакомый голос.
Я сообщаю ему, что нашел заказчика убийства Коцика и прошу подъехать за ним по указанному мою адресу, поскольку сам он в милицию не хочет, а нести его на себе я не собираюсь
— Вы точно уверены, что это тот самый человек? — с сомнением интересуется он.
— Гадом буду, Олег Станиславович!