— Аварийные гермокостюмы, — пояснил Мастер. — Гарантированный срок службы — пятнадцать минут. Воздушная таблетка работает минут двадцать.
— Их два, — сказал я.
— Конечно. Для пилота и запасной. Или для пилота и напарника, если вдруг кому-то взбредет лететь на «Сильване» вдвоем. — Зиновий помолчал. — Один, конечно, твой. Без пилота нам всем кранты.
— Значит, кто-то из нас отлетался, Мастер, — сказал Роман. — Нефиг было выпендриваться, джинсы таскать!
— Нефиг, — согласился Мастер.
— Я в гермокостюм вряд ли влезу, — продолжил Роман. — Так что одевай ты… и бери плазмострел. Я попытаюсь задержать дыхание, если вы справитесь за минуту, то у меня есть шанс…
— Ты мне в благородство не играй! — неожиданно завелся Мастер. — Тоже мне, герой… только ты сможешь разобраться в этой хрени! — Он ткнул рукой в контейнер.
— Я вот тебя сейчас приложу по кумполу, а потом запихну в гермик! — пригрозил Роман.
— Ребята, вас одно удовольствие слушать, — неожиданно сказала Ленка. — Но если я предложу, как спастись обоим — сколько вы мне заплатите?
— Ты сдурела, — убежденно сказал Роман. — Ты можешь сейчас думать о деньгах?
— Хрупкая девушка в нашем жестоком мире просто обязана о них думать. Всегда.
Роман и Зиновий переглянулись.
— У меня на счету семь тысяч, — сказал Роман.
— У меня тринадцать с мелочью, — признался Зиновий.
— А то у Ищущих нет тайных счетов на Плюшке!
— Это общественные деньги, — быстро нашелся Зиновий.
— Ну и жадобы… — Лена похлопала себя по карманам. И достала из одного еще один плотно сложенный пластиковый пакет. — Это мешок для упаковки грузов, чувствительных к перепадам давления. Он должен выдержать в вакууме некоторое время.
— Ты что, все время с собой его таскаешь?
— Грузить свой «Феникс» я собиралась. У меня барахлит герметизация грузового отсека, а отскабливать от стенок содержимое лопнувших банок мне надоело.
Роман молча взял у нее из рук пакет. Сказал:
— Боюсь, это мое обиталище… мне гермик нужен нестандартный. А здесь я уж съежусь как-нибудь.
— Одеваемся, быстро! — Мастер вручил мне один пакет с гермокостюмом, второй взял себе. — Смотри на меня, делай как я!
Я смотрел и делал.
Ботинки пришлось снять — причем в душной и затхлой атмосфере корабля сразу запахло несвежими носками. Пластиковый комбинезон был просторным и влез я в него довольно легко — через здоровенный разрез на груди. Разрез закрывался банальным «репейником», а для герметизации надо было раздавить впаянную в шов ампулу. Жидкость должна была спаять отверстие… как сказал Мастер, «как правило, это получается». Голову закрывал такой же прозрачный чехол, под подбородком крепилась крупная, сантиметров пять диаметром «таблетка». На нее требовалось плюнуть — или просто лизнуть, после чего она двадцать минут выделяла кислород. Опять-таки в теории. Как я понял, на практике мало кому доводилось пользоваться аварийным гермокостюмом.
Оптимизма это не внушало.
— Тетенька, — тоненьким голоском сказала Лена, глядя на нас, — продайте мне тысячу презервативов. Я хочу маскарадный костюм сделать.
— Очень смешно. — Зиновий с отвращением разглядывал свои руки в подобии хирургических перчаток. — Раздует, блин… Лена, плазму возьмешь ты. Твой комбез покрепче.
— Да без проблем. — Лена достала из кармана перчатки, надела, пристегнула к рукавам — там тоже был какой-то хитрый механизм герметизации. Меня радовало лишь то, что шлем в ее комбинезоне был такой же пластиковый, как и наши гермокостюмы. Может быть, это вс е-таки работает?
— Катран, твоя задача — развернуть корабль дверью к вражескому, — сказал Зиновий. — Так… и погаси свет. Вот эта кнопка. Как развернешь: нажимая эту кнопку, мы стравим воздух из кабины. Потом эту — дверь откроется. А потом молись, если умеешь.
Он еще раз проверил разрез на груди — и сдавил ампулу. Раздалось шипение, шов мгновенно помутнел на всем протяжении. Высунув язык, Зиновий энергично принялся лизать кислородную таблетку.
— Герметизируйте меня, блин! — рявкнул Роман, уже забравшийся в мешок.
Лена молча раздавила ампулу на мешке, спаяв шов точно таким же образом, как и на гермокостюме.
Вот только никакого источника кислорода у Романа не было. Только тот воздух, что был в мешке.
Я посмотрел на навигационный экран — вражеский корабль был уже совсем рядом. Тянуть дальше не стоило — я провел рукой по шву своего комбинезона… вроде как держит. Раздавил ампулу. Раздалось шипение, запахло чем-то едким, химическим. Вроде как шов «зарос»…
Я плюнул на таблетку и она тихо зашипела.
Ну все, теперь можно и пилотировать…
Аккуратно двинув джойстик, я развернул корабль. И увидел приближающийся «Берсерк». Он был ощутимо больше — и, как ни странно было об этом сейчас думать, красивее нашей «Сильваны».
Наш корабль, что ни говори, слегка напоминал современные «челноки» — ну или военные самолеты. У него были куцые крылышки и закрепленные на них двигатели.
«Берсерк» походил на подкову, летящую «рожками» вперед. Слева у него было что-то наподобие крыла обратной стреловидности, справа — непонятный пилон, то ли с оружейной консолью, то ли с каким-то иным устройством. Когда корабль приблизился, я понял, что «кры ло» на самом деле является жилым отсеком — оно было толщиной метра три и в нем тускло светились огоньки иллюминаторов. Он весь был какой-то неправильный, нелогичный — и при этом гармоничный. Как восточная музыка — европейское ухо она режет, но на самом деле в ней есть гармония, просто она другая…
Мастер стукнул меня по плечу, скорчил страшное лицо.
Я торопливо нажал на кнопку разгерметизации.
Дверь вроде бы не открылась, но воздух из кабины стал выходить. Обвисший на мне гермокостюм начал раздуваться. Перчатки стали толстыми, будто сосиски, пластиковый пакет на голове раздулся, изображая из себя шлем.
Да, в детском неприличном анекдоте, который вспомнила Лена, определенно было что-то верное.
Вражеский корабль тем временем приблизился окончательно — и остановился, зависнув от нас метрах в десяти. Лена лежала на полу, прямо на окоченевшем теле убитого ею налетчика, и держала в руках принадлежавшую Роману пушку. Роман, скорчившись, сидел в раздув шемся как воздушный шар прозрачном мешке — меня почему-то поразило, что изнутри мешок уже весь запотел…