На Южном (Госпитальном) острове бой приблизился к Холмским воротам. Перестрелка шла в районе школы начсостава 84-го полка, горжевых казарм.
У Белого дворца «полковушка» вела огонь по мосту через Мухавец, мешая врагу переправляться на наш берег. Немецкая артиллерия старалась ее подавить, но пока этого ей сделать не удавалось – стены дворца надежно прикрывали наше орудие и расчет.
Артиллерия врага продолжала обрабатывать казармы батальона НКВД, Трехарочный мост и ближайшие к нему казармы.
В районе Восточного редюита шла перестрелка с засевшими на валах группами немцев.
В городе шел бой, и его звуки приближались к Северным воротам. А из них по-прежнему выходили группы бойцов и командиров. Туда же стремились, несмотря на артобстрел, и бойцы, перебегавшие из цитадели через Трехарочный мост.
Противостояние на Северном острове продолжалось и в районе Северо-Западных ворот, казарм 125-го полка. Немцы удерживали западную и частично северную части острова. Подтянули сюда понтонный мост, по которому получали подкрепление и боеприпасы. С Западного острова мост пытались обстреливать из стрелкового оружия, но большого вреда это не приносило. Лишь иногда фигуры в зеленых мундирах падали в воду или оставались лежать на понтоне.
Район Домов начальствующего состава был очищен от врага. Во всяком случае, выстрелы там не звучали. К трем действовавшим здесь бронеединицам добавилось еще три «Т-38». Линия соприкосновения с врагом проходила в районе клуба 125-го полка. Наши танкисты и пехотинцы пытались контратаковать немцев, давая возможность небольшим группам защитников крепости выйти из блокированных немцами зданий и казарм. Действовали парни уверенно. Зная о своей слабой противопульной броне, они, прикрываясь постройками и надолго не оставаясь на открытом пространстве, все сильнее давили на врага. Немцы, возмущенные такими действиями, отвечали огнем противотанковых пушек и 20-мм зенитного орудия, кроме того, вызвали огонь своей артиллерии. И вскоре стена огня и взрывов встала на пути бойцов. Плотность огня была столь велика, что рано или поздно какой-то из снарядов должен был найти свою цель. Так и произошло. Вскоре три машины были подбиты. Они застыли, дымя пробоинами и открытыми дверями. Только из одного бронеавтомобиля успели спасти экипаж. Остальным «коробочкам» под прикрытием огня из ДНС пришлось отступить в сторону Северных ворот. Они сделали все, что смогли. Своими жизнями спасли много других.
Из журнала боевых действий Ia 45 L. D., запись от 22.06.41 (АИ) (время берлинское):
«…11.45 ч. Командир I.R. 130 сообщает, что в 10.10 ч. обер-лейтенант Миске на башне Южного острова поднял знамя вооруженных сил рейха, на основании чего он делает вывод об отсутствии здесь какого-либо сопротивления, речь идет лишь об изредка вспыхивающей перестрелке с отдельными русскими.
Полковник Йон хочет сломить единственной отдельной гаубицей III/A.R. 98 вражеское сопротивление у северного моста, чтобы деблокировать отсюда окруженные на Центральном острове части. Окончательный захват Западного острова и подавление на нем всех очагов сопротивления противника (I/I.R. 133) – это предпосылка для успехов на Центральном острове. Предпринятая противником при поддержке 6 танков местная контратака отбита, уничтожено 3 танка…»
Боевое донесение штаба 4-й армии № 05 к 11 ч. 55 мин 22 июня 1941 г. начальнику штаба Западного в.о. (РИ):
Серия «Г»
Начальнику штаба Западного Особого военного округа
Карта 100 000
1. К 10.00 22.6.41 г. части армии продолжают выходить в районы обороны (49-я и 75-я стрелковые дивизии), причем гарнизон крепости Брест – 42-я и 6-я стрелковые дивизии – потерпел от авиации и артиллерии противника большой урон, в результате которого 6-я стрелковая дивизия принуждена была к 7.00 22.6.41 г. отдать с боями Брест, а разрозненные части 42-й собираются на рубежи Курница, Бол. Черни (459-й стрелковый полк с 472-м артиллерийским полком – в районе Жабинка, Каролин, Хведковичи) и приводят себя в порядок.
Таким образом, 42-я стрелковая дивизия только около 12 часов будет следовать севернее – на уровне своего участка.
Противник превосходит в воздухе, наши авиаполки имеют большие (30–40 %) потери, штаб армии разгромлен (в Кобрин); штаб 28-го корпуса – в Жабинка – также в 12.15 22.6.41 г. бомбили; штаб 14-го механизированного корпуса – Тевли.
2. Отдал приказание:
а) 28-му стрелковому корпусу не допустить дальнейшего продвижения противника на Жабинка;
б) 14-му механизированному корпусу в составе 22-й и 30-й танковых дивизий, сосредоточившемуся в районе Видомль, Жабинка, атаковать противника в брестском направлении, вместе с 28-м стрелковым корпусом и 10-й смешанной авиационной дивизией уничтожить его и восстановить положение.
3. Штаб армии – фл. Буховиче, переходит в Запруды.
4. Прошу задержать продвижение противника с брестского направления авиацией.
5. Связь имеется со штабом 28-го стрелкового корпуса и периодическая со штабом 14-го механизированного корпуса.
6. 205-я моторизованная дивизия осталась на месте, выбросив один стрелковый полк на р. Мухавец (юго-западнее Запруды), прикрывая березовское направление.
Начальник штаба 4-й армии полковник Сандалов
Радист сообщил, что «коробочки» идут на прорыв и соединение с нашими войсками. Прорываться будут через Северные ворота. Им можно было только пожелать удачи в бою. И вскоре танки скрылись в туннеле ворот. Какое-то время радист поддерживал с ними связь, потом сообщил, что танкисты на Каштановой вступили в бой с прорвавшимися туда немцами. Вскоре он молча снял шлемофон и отвернулся в сторону. Все стало понятно без слов и объяснений…
Бой в крепости продолжался. Немцы на Северном острове перешли к обороне, обстреливая из гаубицы и противотанковых орудий выявленные очаги сопротивления.
На немецком берегу, ближе к железнодорожному мосту на Тересполь, вновь подняли в небо несколько аэростатов. Пользуясь отсутствием в воздухе нашей авиации, оттуда посверкивали оптикой наблюдатели. Ну это уже совсем наглость. Нас совсем в расчет не берут. Ладно, раньше мы их не могли достать, но теперь им это с рук не сойдет. По телефону связавшись с Арсеналом, попросил Потапова, если есть возможность, пугануть нахалов. Тот заверил, что все понял. Тем более что лейтенант Тимофеенко со своими артиллеристами нашел две «полковушки» и готовит их к бою, установив орудия в проездах между Арсеналом и Кольцевыми казармами.
Вскоре с НП связался сам лейтенант, сообщивший, что с батареей установлена связь, и, пригласив к телефону артиллерийского наблюдателя, стал что-то с ним обсуждать. Прижав к глазам окуляры бинокля, младший сержант стал диктовать в трубку целеуказания.
В том шуме, что стоял вокруг крепости, выстрелов батареи практически не было слышно, но зато явственно были видны результаты ее работы. Сначала один, а затем и другой аэростаты стали быстро спускаться вниз, а под ними вырастали грибы разрывов. Согнав врага с неба на землю, артиллеристы сменили цели. Теперь им стал понтонный мост. Тут и там вокруг моста стали вскипать султаны взрывов. Шуганули они немцев отменно – те так и бросились в разные стороны, укрываясь от осколков на берегу, оставляя на понтонах человеческие тела. Выпустив несколько десятков снарядов и добившись нескольких попаданий по понтонам, батарея, меняя позицию, замолчала. Сделала она это очень вовремя. Немцы, вступив в контрбатарейную борьбу, закидали предполагаемое месторасположение батареи тяжелыми снарядами. Обстрел длился около получаса. Часть снарядов попали в Арсенал и Кольцевые казармы. В Арсенале пострадала восточная часть – несколько немецких «гостинцев» пришлось на помещение полковой санчасти, гауптвахты и 2-го батальона. Кроме того, досталось и другим частям крепости. Также обстрелу подвергся Белый дворец, Инженерный замок, казармы 455-го и 84-го полков. Снаряды врубались в стены, разрушали кирпичную кладку и обрушивали перекрытия. В ряде мест снова заполыхали пожары. Только клуб и столовая остались в стороне от раздачи подарков. Видимо, немецкое командование исключило данные здания из списка обстреливаемых объектов, уверовав в нахождение там своих окруженных солдат.