Плохо было то, что нам осталось так мало времени. Еще хотя бы месяцев пять на подготовку! А так мы еще сырые, хотя на фоне остальных выглядим получше. Это заслуга не моя, а бойцов. Без их желания и упорства ничего бы не получилось.
В-третьих. После обеда 8 июня второй батальон убыл на замену моего. С напутствием оборудовать батальонный узел обороны траншеями вместо ячеек. Кстати, это не вызвало возмущения ни у кого: ни у командования дивизии, ни у остальных командиров. А девятого пришло распоряжение от штаба армии о выделении еще одного батальона на строительство укрепрайона. И первый батальон тоже покинул теплые казармы, переместившись в Козловичи.
В-четвертых. Мой батальон, прибыв на место постоянной дислокации, наконец-то занялся боевой подготовкой с личным составом. В этом мне тоже пришлось принять активное участие, путем проведения занятий по строевой, огневой и физической подготовке в роте.
В-пятых. 8 июня ко мне подошел начальник службы снабжения полка воентехник 1-го ранга товарищ Жмакин. Солидный и великой душевной доброты человек, который помог решить целую кучу вопросов, связанных с изготовлением нагрудников, подкладки под них и с вещевым снабжением взвода. Через него на армейском складе в Бресте удалось выбить столь дефицитные новые снайперские винтовки с хорошей оптикой, маскхалаты. Для изготовления нагрудников нашлась необходимая сталь и несколько кузнецов. За три дня они смогли сделать всего два опытных образца, но зато внешне очень похожих на свой прототип «СН-42». 12 июня на дивизионном полигоне в Северном городке мы провели их испытание. В том числе сравнили с где-то найденным Grabenpanzer M16 – немецким нагрудником времен Первой мировой войны.
В этом занимательном деле приняло участие командование полка в лице его командира, комиссара, начштаба, снабженца и особиста. Демонстрацией нагрудников занимались мои бойцы. Они надели их на себя и по указанию комиссара подвигались в них. Потом предоставили возможность командованию лично примерить и испытать нагрудники на себе. Высокая комиссия отметила, что при весе около 5 килограммов кираса хорошо прикрывает грудь бойца и не мешает пользоваться оружием. А затем занялись более увлекательным делом – стрельбой по ним. Звон от попаданий стоял на весть полигон. Нагрудник достойно выдержал обстрел из револьвера, пистолета и автомата на дистанции 50–100 метров. Ни одного пробития, только несколько вмятин. На дистанции 20 метров задержал осколки гранат – пробития нет, остались только царапины. Винтовочные и пулеметные выстрелы держал на дистанции до 300 метров. Что всеми было отмечено положительно. Проверять на человеке, как он будет себя чувствовать при попадании пули в нагрудник, не стали. Посчитали, что изготовленная подкладка в достаточной мере погасит удар. Ход испытаний снимался на фотоаппарат. В общем, о нагруднике говорили положительно, правда, указывали и на недостатки – большой вес и то, что не прикрыта спина. Что я мог им ответить на это? Только правду о том, что нужно искать другие сплавы стали и снова пробовать. И лучше боец будет иметь нагрудник, чем находиться без него. Это уже никто не стал оспаривать.
Итоги эксперимента после совещания с комиссаром подвел командир. Он сказал, что опыт получился положительный. Такой нагрудник действительно будет востребован для штурмовых подразделений. Но еще нужно провести более массовые испытания. Было решено сделать такие кирасы на весь взвод, точнее, насколько хватит металла в мастерской. Кроме того, Жмакину было дано поручение поискать еще металл.
В этот же день командование полка посмотрело, чему научился и что может взвод. Были проведены контрольные стрельбы. Они меня откровенно порадовали. Хотя бы тем, что все бойцы попали в цель. Бойцы действовали слаженно, но и грубых ошибок хватало. Правда, начальство этого не заметило и оценило достигнутые успехи положительно. Всем объявили благодарности, а снайперам и первым номерам пулеметных расчетов присвоили воинское звание «ефрейтор». Я-то наивный думал, что это специально сделали, чтобы отметить моих людей. Оказалось, все намного проще. Приказ о присвоении званий был заготовлен на них по окончании сборов в дивизии. А тут такой повод подвернулся. Вот и совместили приятное с полезным.
Пока бойцы обедали, были проведены еще одни испытания. На сей раз пробовали изготовленные по моим чертежам в полковой мастерской глушители для пистолета, револьвера и винтовки. Всего было изготовлено шесть экземпляров глушителей, по два на каждый тип оружия. На испытаниях, как я и обещал, присутствовал Майоров. Пробные стрельбы прошли неплохо. Глушители работали штатно, хорошо гасили звук, но не долго, выдерживали всего по 30–40 выстрелов. Эффективная дистанция огня сократилась более чем наполовину. Но все равно это был очень хороший результат. Меня хвалили и предлагали продолжить работу в этом направлении. По одному образцу глушителей после испытаний себе забрал Горячих, для демонстрации своему начальству. Мне для хорошего человека и нужного дела не жалко. Тем более что запчастей еще наделали, так, на всякий случай.
По результатам всех испытаний были составлены соответствующие акты. По экземпляру актов направили в штаб дивизии. Туда же были направлены и фоторепортажи с места событий.
В-шестых. По прибытии в расположение Нестор познакомил меня с очень интересным человеком – Самуилом Абрамовичем. Это был уважаемый всеми соседями пожилой еврей, живший со своей большой семьей недалеко от крепости в собственном доме на ул. Каштановой. Сей муж был прекрасным портным. Именно ему я заказал изготовить разгрузку и рюкзак по моему эскизу. Умнейший человек, выслушав все мои пожелания, он уже через два дня продемонстрировал мне готовые к использованию вещи. Выполненные из парусины, они были очень похожи на те, что я носил в своем времени. Все было сделано как надо, нигде ничего не мешало. Практично и удобно. Объем менялся регулировкой ремешков. Магазины отлично входили в кармашки. Мастерством Самуила Абрамовича я был очень доволен. Не дорого и качественно. Ему же я сделал еще несколько заказов для нужд своего взвода. На пошив разгрузок и маскхалатов по типу «Кикимора» и «Леший», тем более что особо сложного там ничего нет. Он же мне достал десяток отличных цейсовских биноклей, а то в полку их мало. Я не спрашивал, откуда он взял необходимые материалы и вещи. Меня устраивало то, что он их сделал или достал. Поэтому молча доставал деньги и платил. С ним же мы провели небольшой гешефт. Я сбыл свои зимние вещи. Все равно пропадут в крепости, а так я выручил вполне приличные деньги.
Самуил Абрамович оказался очень гостеприимным и радушным хозяином. Мы с ним много разговаривали о жизни и музыке. Я даже побывал на домашнем концерте, который давали его домочадцы. Не знаю, как соседям, но мне понравилось. Говорили мы и о приближающейся войне. У многих остались родственники на той стороне Буга, которые сообщали интересные сведения. Очень осторожно и не уточняя, откуда узнал, он сообщил, что на той стороне к немцам прибывает пополнение. Что на старых крепостных фортах тренируются солдаты. А в Тересполе начато выселение людей из их домов. Что местное население боится войны и с апреля потихоньку скупает продукты и запасается самым необходимым. И спрашивал у меня, что делать. Что ждал от меня этот человек, беспокоящийся о своей семье? Каких откровений? Разводить панику в городе я не собирался. Поэтому отвечал, что мог. Единственное, о чем я ему сказал, так это то, что война действительно скоро будет и лучший выход уехать куда-нибудь подальше отсюда. Через несколько дней после нашего разговора Самуил Абрамович сообщил, что отправляет детей и внуков в гости к дальним родственникам в Смоленск. Сам же он решил никуда не выезжать и остаться здесь. Кроме того, некоторые семьи тоже решили отправить своих детей навестить родственников, живущих в центре страны.