Слонобой короля молчал, поэтому Джебедайя не колеблясь вскинул свое ружье, и могучая отдача жестко толкнула его в плечо. Оглушительный выстрел болезненно ударил по барабанным перепонкам.
В первое мгновение, казалось, ничего не изменилось. Гигантский зверь продолжал мчаться вперед, и расстояние между ним и людьми быстро сокращалось. Только движения его стали менее уверенными. Однако понемногу навуходоносорог начал замедляться, пару раз его мотнуло из стороны в сторону. Потом передние лапы животного внезапно опасно подогнулись, и массивная туша по инерции полетела вперед. Пропахав чешуйчатой грудью и костяным воротником внушительную траншею по лужайке, огромный хищник замер в десятке шагов от монарха и его спутников. В его огромной груди с клокотанием умер последний болезненный всхрип.
– Черт побери! – восторженно воскликнул американец, не спуская с бездыханного навуходоносорога дымящегося ствола. – До чего же крупные звери водятся у вас в парке! Черт!.. – Он поймал внимательный взгляд монарха и разом смутился. – Или как там у вас говорят… Шайтан?..
– Шайтан, мистер Сименс, это немного не то, что обычно подразумевают под этим словом неверные, – любезно пояснил монарх, медленно опуская свое уже бесполезное ружье. – Шайтан – это не аналог христианского Люцифера или беса, это – вся нечисть в совокупности, сверхъестественная и естественная: ифриты, джинны, духи, одержимые, маньяки, закоренелые грешники. Любой из них – шайтан. Что касается падшего ангела, поведшего своих собратьев против Создателя, а затем низвергнутого и ставшего владыкой тьмы и отцом лжи, то его имя – Иблис. Это запретное имя, и народ боится его произносить, однако мы с вами – современные, образованные и сильные люди, поэтому нам можно. Как верховный шейх королевства, официально разрешаю вам четыре раза в месяц употреблять вместо слова «шайтан» слово «Иблис».
– Благодарю вас, Ваше Величество, – с легкой улыбкой поклонился Сименс и тоже опустил ружье.
– Вы зря хихикаете, мистер Сименс. Не представляете, насколько это сладко – иметь возможность делать нечто запретное, то, что не имеют права делать другие. Именно в этом прелесть высшей власти.
– Даже и не думал хихикать.
– Надеюсь. Ведь вы уже нарушили одну хорошую устоявшуюся традицию, друг мой.
– Прошу меня извинить, если так, Ваше Величество, но я не вполне понимаю…
– Нет-нет, не стоит извиняться. Дело в том, что обычно навуходоносорога, которого выпускают мои егеря, добиваю я – после того, как выстрел гостя ранит опасного зверя или вообще уходит «в молоко». Вы стали моим первым гостем, которому удалось убить этого короля джунглей с одного выстрела. Поздравляю.
– Спасибо, Ваше Величество. Это было не так сложно, учитывая благородство боеприпаса. Он ведь из золота, насколько я понимаю?
Владыка Аль-Сауди приподнял бровь:
– Браво, мистер Сименс! Как же вы сумели это определить?
– Отдача великовата для такого калибра. Значит, в гильзе чуть больше пороха, чтобы толкнуть более тяжелую пулю с расчетной скоростью. Соответственно, металл, из которого она изготовлена, тяжелее свинца, но, пожалуй, легче осмия. Осмий неимоверно тяжел, и пуля из этого металла ощутимо утяжеляла бы патронник, нарушая баланс ствола. Радиоактивные металлы вроде плутония, полагаю, следует отбросить сразу же, поскольку они подвергли бы жизнь Вашего Величества весьма серьезной и ненужной опасности. Вряд ли это редкоземельные вольфрам или иридий – едва ли основная масса людей знает их реальную стоимость, и значит, делать их символом щедрости Вашего Величества не вполне разумно. Скорее всего, это более распространенные золото или платина. Однако платина – металл тусклый и довольно невзрачный на вид, в то время как золото является древним символом богатства. Я совершенно уверен, Ваше Величество, – при вашем академическом образовании вы прекрасно знаете, что платина дороже золота, однако из этого ружья наверняка доводится стрелять и менее образованным владыкам, для которых золото – главное мерило щедрости и богатства хозяина и которые будут гораздо более потрясены золотыми пулями, нежели платиновыми. Я прав?
– Да вы настоящий мудрец, эфенди Сименс! – воскликнул монарх.
– Я просто эрудит, умеющий правильно сопоставлять известные мне факты. Ничего более.
– Но во имя Аллаха, вы потратили всего одну пулю. Как же вы догадались, что целить надо ниже головы?
– Я уже говорил, что мне приходилось охотиться на самых экзотических животных, Ваше Величество.
– Вот как? Очень интересно. Однако насколько я знаю, вы еще никогда не были на Аль-Сауди – а навуходоносороги водятся исключительно в реликтовых лесах вокруг северного магнитного полюса нашей планеты.
– Это неважно. Я действительно не знал уязвимых мест этого конкретного чудовища. Однако хотя природа Галактики бесконечно разнообразна, она подчиняется одним и тем же весьма строгим физическим и биологическим законам. Жизненно важные органы и основные нервные центры обычно защищены лучше всего, и если у зверя небольшая голова, но массивный костяной нагрудник, это говорит о многом. Кроме того, у животного не может быть идеальной защиты, это противоречит теории эволюции – иначе идеально защищенный вид в отсутствие естественных врагов неимоверно расплодится и задушит сам себя. Стало быть, бить надо именно в то место, которое лучше всего защищено, однако необходимо обнаружить в нем какую-нибудь уязвимость. У данного зверя это явно сочленение двух костяных пластин – видите? Пуля, возможно, не пробьет толстый нагрудник, однако соединение костяной ткани всегда слабее самой ткани, и пуля вполне может его проломить. Тем более тяжелая пуля из золота.
– А вы опасный человек, мистер Сименс, – монарх приподнял уголки губ, обозначая улыбку. – Полбеды, что вы умны и обладаете аналитическим складом мышления. Главное, что вы умеете мгновенно использовать плоды своих размышлений. Это очень ценное умение. А самое важное, ваша рука тверда, когда вы сжимаете оружие.
– Я опасен только для врагов, Ваше Величество. – Сименс почтительно поклонился. – Для друзей я, напротив, могу служить надежной защитой.
– Метите в начальники моей службы безопасности? – Король уже откровенно расхохотался. – Я с большим удовольствием взял бы вас, но старина Адиль меня вполне устраивает. По правде говоря, в полной безопасности я чувствовал себя только дважды в жизни – в кампусе, когда учился на Беовульфе, и после того, как Адиль Азулай стал начальником моей службы безопасности. Сожалею, дружище.
Склонившись в низком поклоне, к ним приблизился королевский телохранитель. В руках у него был серебряный поднос, в центре которого перекатывался сплющенный окровавленный кусочек желтоватого металла.
– Вот этой пулей вы убили навуходоносорога, мистер Сименс, – заявил Абдельмаджид. – На деньги, вырученные за эту пулю, многие из ваших соотечественников могут жить полгода. Впрочем, вы способны проиграть такую сумму за один вечер, так что едва ли способны это оценить. Тем не менее я дарю ее вам в память о сегодняшнем дне.