– Если бы передний край перешли, – заметил командир ополченцев.
– Все же интересно, для чего все это? – Кирилл посмотрел на друга. – Столько людей собирались кончить!.. Этот твой Морочко – какое-то исчадие ада!
– Видимо, много за ним грехов, если он так вот умер, – сделал вывод Тарас. – Повезло гаду!
– Я бы так не сказал, – возразил Булат. – Как говорится, ожидание смерти страшнее ее самой. Он столь остро чувствовал ее приближение и так переживал, что в конце концов нервы сдали. Не один день жил в страшном напряжении.
– Все они сейчас в состоянии моральной агонии, – со знанием дела сказал Тарас. – Но этот Морочко, видимо, хорошо напакостил, раз так боялся.
– Может, у него ампула с ядом была? – осторожно предположил Перов.
– Нет, – уверенно возразил Тарас. – Он от страха загнулся.
– Надо было Палача тоже брать живым. – Булат осуждающе посмотрел на друга.
– Это точно, – согласился с ним Супруненко. – Но теперь как-то поздно уже сожалеть об этом.
– Теперь домой? – спросил Перов.
– Я думаю погодить. Здесь пригожусь. – Кирилл покачал головой. – Возьмете?
– А то! – Перов улыбнулся и посмотрел на Тараса.
– Ему к жене надо, – ответил за друга Булат.
Неожиданно в открытых настежь дверях появился ополченец.
– Что случилось? – Перов встал.
– Сейчас по новостям передали, будто наши самолет сбили! – взволнованно сказал мужчина.
– И что тебя удивило? – повеселел Перов. – Их каждый день сбивают.
– Гражданский! – выпалил ополченец. – «Боинг» летел из Амстердама.
– Не может быть! – воскликнул Перов.
Булат ударил себя ладонями по коленям, посмотрел на Тараса.
– Теперь ты понял, какая роль отводилась тем людям, которых мы с тобой привезли сюда?
– Хочешь сказать, что укропы сбили его сами, а хотели все представить так, будто это дело рук российских спецназовцев? – уточнил Перов.
– Что-то в этом роде, – подтвердил Булат. – Но среди тех, кого мы отбили, были кто угодно, только не офицеры ГРУ.