Я подошел к информационной стойке. Пожилая дама, до сей минуты поглощенная разговором с коллегой, повернулась и сурово воззрилась на меня. А зонтик-то закрыть я и забыл!
– Простите, промашка вышла, – извинился я и попытался сложить зонтик, но он, как назло, все продолжал открываться. Камуфляжный платок полетел на пол. Я чувствовал себя главным героем комедии времен немого кино. Посетитель, стоявший за мной, взял у меня зонт, сложил его и отдал обратно.
– Спасибо. – Я подобрал платок Рикки, запихнул в карман и снова повернулся к даме за стойкой, которая теперь уставилась на мою грудь.
– Солнышко, с тобой все в порядке? – спросила она. – Ты поранился?
– Все в порядке, – заверил я. На отвороте пиджака у дамы была бирка с именем «Лорел» и красный значок с надписью: «Вам нужна информация?»
В голове было совершенно пусто, так что я сказал:
– Лорел, мне нужна информация.
– По-моему, тебе нужен врач. Давай я кого-нибудь вызову?
– Нет-нет, все в порядке, – возразил я. Комната слегка покачивалась. Все шепотом беседовали о науке. Я мучительно старался сохранить контроль над происходящим. – Спасибо. Но я бы хотел поговорить с мистером Джибсеном.
Дама выпрямилась.
– С кем?
– Мистером Джибсеном, – повторил я. – Он глава отдела по вопросам оформления и иллюстраций Смитсоновского института.
– Где твои родители? – спросила она.
– Дома, – ответил я.
Она посмотрела на меня, потом на коллегу помоложе (бирка с именем Айсла), у которой тоже был здоровенный значок с предложением информации, хотя она носила его не на пиджаке, а на специальном шнурке, так что могла в любую минуту снять и никому никакой информации не предлагать. Айсла пожала плечами. {155}
Лорел снова повернулась ко мне.
– Ты точно уверен, что тебе не нужно к врачу? С виду ты очень сильно поранился.
Я кивнул. Чем больше она твердила, что я сильно ранен, тем сильнее я сам в это верил. В груди снова запульсировала острая боль.
– А вы не могли бы позвонить мистеру Джибсену и уведомить его, что я здесь? Мне полагается завтра вечером произнести речь.
Мир Лорел явственно пошатнулся. Она тихонько присвистнула сквозь зубы, затем профессиональным тоном промолвила:
– Одну минуточку.
Она пошуршала за стойкой какими-то бумагами, а потом взяла телефон.
– Как тебя зовут? – осведомилась она, зажав трубку между плечом и подбородком.
– Т. В. Спивет.
Она немного подождала, а потом отвернулась с телефоном от меня и начала что-то тихонько туда говорить. Я взял буклет про выставку об индейцах из племени черноногих.
Когда Лорел опять повернулась ко мне, то брови у нее были сведены, точно она пыталась решить какую-то сложную математическую задачу.
– Ты Т. В. Спивет? Или это твой отец Т. В. Спивет?
– Я Т. В. Спивет. Мой отец Т. И. Спивет.
Она снова отвернулась с телефоном.
– Ну, не знаю, – наконец произнесла она громко и повесила трубку.
– Ну, не знаю, – повторила она, не то чтобы мне, а скорее всем собравшимся. – Он сейчас подойдет и во всем сам разберется. Подожди здесь. Тебе что-нибудь дать? Воды?
– Да, пожалуйста, – ответил я.
Лорел принесла бумажный стаканчик с водой, и я заметил, что она снова косится мне на грудь. Потом вернулась к стойке и что-то пробормотала Айсле, которая нервно поправила шнурок со значком. Тут к ним подошла группка японцев и загородила от меня стойку и обеих женщин.
Я отыскал скамейку и сел, уставившись в брошюрку про черноногих и поставив сбоку огромный зонтик. Честно скажу: хотя в обычных условиях меня бы черноногие очень даже интересовали бы, сейчас я с трудом разбирал слова. Будто бы куда-то уплывал.
– Я мистер Джибсен.
Голос раздался словно откуда-то из эфира, шипящее «с» вертелось на месте, точно кошка, задевая знакомые синапсы у меня в мозгу. Внезапно я ощутил, что страшно соскучился по запаху на кухне у нас дома, по длинному телефонному проводу, по палочкам для еды, по тому, как стучит крышка банки с печеньем, когда пытаешься неслышно ее открыть.
– Я могу вам чем-то помочь, молодой человек?
Я поднял голову. Мистер Джибсен выглядел совершенно другим, чем я себе его представлял, когда мы разговаривали по телефону. Не высокий, изящный, с ван-дейковской бородкой и тросточкой – а лысый, коренастый, в дизайнерских очках в толстой оправе, которые придавали ему вид занудный, но одновременно и крутой. Он был в черной водолазке и пиджаке, а единственной уступкой тому старомодному стилю, в каком я его воображал, было кольцо в левом ухе – как будто он ходил на пиратский бал-маскарад и забыл потом снять серьгу. {156}
– Могу я тебе помочь? – повторил он.
Я уже давно понял, что когда долго чего-то ждешь, оно рисуется куда страшнее, чем на самом деле. Я не спал ночами в ожидании похода к зубному или экзамена – а в действительности получал лишь приглушенное жужжание бормашины доктора Дженкса и скучающее выражение на лице мистера Эдвардса, пока я рисовал ему свои сложные схемы западной экспансии.