– Браво!
Эрик Хэй вскочил с кресла и извлек из кармана конверт.
– Вот вам правда, джентльмены! – Он помахал конвертом. – Вот она! Вот она!
Может, судя по наружности, он и не всосал латиноамериканской безудержности с молоком матери, но, несомненно, заразился ею и даже заразил кое-кого из присутствующих. Энди Фомос так и подпрыгнул, бросился через комнату и, встав перед софтдаунской кликой, загромыхал:
– И прежде чем уйдете, вы выслушаете и меня! Она собиралась назначить мою жену директором! А теперь они обе мертвы! Как вы можете восстановить справедливость? Назначьте меня директором и платите столько же, сколько она собиралась платить моей жене!
Он потряс кулаком, и я тут же вскочил, но он уже трансформировал кулак в указующий перст, которым ткнул в Виолу Дьюди:
– Зачем вы приходили на прошлой неделе секретничать с моей женой? – Затем его палец нацелился на Брукера. – А вы для чего притащились разговаривать с ней? Попросить ее стать директором? А? Тогда можете и меня попросить! Нет никаких…
– Арчи! – выкрикнул Вульф.
Я и без того уже проталкивался к Энди. Вслед за Хэем и Фомосом со своих мест повскакивали остальные, тут же создав толкучку, хотя и без особых волнений.
Я отконвоировал Фомоса назад в его угол, не встретив особого отпора, и по возвращении обратился к софтдаунцам:
– Так вы уходите или нет? Если да, выход там. Если же нет, то наверняка не прочь освежиться. Что будете пить?
– Мне бурбон с водой, – тут же откликнулась Виола Дьюди.
Вульф вызвал звонком Фрица, и тот пришел на подмогу, да еще Эрик Хэй предложил свои услуги. Во время приготовления напитков произошли кое-какие подвижки, а по завершении я заметил, что Хэй переместился на диван к Саре.
Единственным потребителем вина оказался Фомос. Вульф, конечно же, пил пиво. Сам я довольствовался стаканом воды – я не прочь пропустить чего-нибудь покрепче в нерабочее время, но теперь мне было не до того. Если я чего-то не успевал занести в блокнот, то делал зарубку в памяти, а с подобной компанией приходилось держать ухо востро.
Уйти деятелям из «Софтдауна» более не предлагали. Когда все подкрепились, Хелмар вновь выпятил челюсть и завел:
– Относительно подлинности этого…
Вульф оборвал его.
– Нет, сэр, – твердо заявил он. – Ваше представление о цели данного собрания, как и представление мистера Хэя и мистера Фомоса, при всей их несхожести неверны в корне. Оно созвано для того, чтобы я попытался выяснить, причастен ли кто-нибудь из вас к убийству Присциллы Идз. Если я решу, что к нему никто не причастен, миссис Яффе откажется от иска. В противном случае – даже если останется малая вероятность этого – иск будет предъявлен.
– Просто фантастика, – снова возмутился Хелмар. – Мы, значит, исполним роль обвиняемых в убийстве, а вы – судьи и жюри присяжных?
– Нет, все не так, как вы это подаете. Я не могу судить и карать. У меня нет электрического стула наготове. Но если миссис Яффе потребует судебного запрета, а вы оспорите иск, вероятность того, что один из вас или несколько причастны к убийству, станет главным предметом судебного разбирательства. Вряд ли подобная процедура доставит вам удовольствие. Между тем вам вполне по силам ее избежать, обсудив дело в частном порядке прямо сейчас. Хотите попытаться? Если да, то нам лучше начать. Уже десять часов.
Они переглянулись.
– Что вы подразумеваете под расследованием? – спросила Виола Дьюди. – Мы снова подвергнемся допросу обо всем, что взбредет вам в голову, как в полиции? Каждый из нас уже провел немало часов с полицейскими.
Вульф покачал головой:
– На это потребовалось бы несколько дней. Я ограничусь лишь некоторыми вопросами. Например, спрошу вас о секретном разговоре, который, по словам мистера Фомоса, имел место на прошлой неделе между вами и его женой. Я предпочитаю другой метод. Предлагаю каждому из вас объясниться. С вами основательно поработала полиция, поэтому все относящиеся к делу факты и соображения должны быть свежи в вашей памяти. Давайте сделаем так: я говорю вам, мисс Дьюди, что имеется подозрение, будто вы некоторым образом причастны к убийству Присциллы Идз и Маргарет Фомос, а возможно, даже сами совершили эти преступления. Что вы можете сказать в свое оправдание? У вас полчаса. Итак?
– Это коварная и опасная уловка, Виола, – предупредил ее Хелмар.
– Насколько опасная для невиновного? – возразил Вульф.
Мисс Дьюди хлебнула бурбона с водой, половина которого уже убыла. При этом по ее сухой шее словно пробежала рябь. Она опять даже не подумала воспользоваться губной помадой.
– Пожалуй, я рискну, – произнесла она своим звонким и приятным голосом, – хотя сомневаюсь, что мне понадобится полчаса. Вряд ли вам известно, мистер Вульф, что в моем случае мотив был гораздо менее весомым, нежели у всех остальных. Да, действительно, я получу крупный пакет акций, как и они, но им ничего не стоит забаллотировать и вышвырнуть меня, если это сочтут необходимым. В то время как, будь Присцилла жива, я вскоре стала бы действующей главой корпорации, располагающей всей полнотой власти. Это ведь относится к делу?
Вульф кивнул:
– Мистер Гудвин сообщил мне об этом. Кроме того, мисс Идз поделилась с миссис Яффе своим намерением провести вас в президенты. Вы знали, что и миссис Фомос должна была занять место в правлении?
– Да. Присцилла хотела, чтобы корпорацией руководили женщины. Требовалось подобрать пять кандидатов в директора. Кроме меня в этой роли ей виделись она сама и Сара Яффе – это трое. Мисс Дрешер, возглавляющая фабрику, стала бы четвертой. Недоставало еще одной. А Маргарет верой и правдой служила Присцилле уже не первый год. Вот мы и решили, что вреда от этого не будет, получится очень даже мило.
– И это была единственная причина?
– Да. Не скажу, что пришла в восторг от подобной затеи. На совете директоров обсуждаются важные вопросы, производственные секреты и планы корпорации. Посещая его, Маргарет, естественно, знала бы все. Присцилла полностью ей доверяла, и у меня не было причин сомневаться в Маргарет, но мне хотелось узнать побольше о ее отношениях с мужем. Даже самые осмотрительные женщины нередко все выбалтывают своим мужьям. Потому-то я однажды вечером на прошлой неделе и навестила Маргарет дома, чтобы познакомиться с ее мужем, поговорить с ними обоими и узнать, насколько они близки. Не было никаких секретов…
– Нет!
Энди снова вырвался на свободу. Он ринулся вперед в бешенстве, выкрикивая что-то на ходу. Я преградил ему путь. Фомос решил смести меня с дороги. Мне оставалось либо отступить в сторонку, чтобы не оказаться растоптанным, либо применить силу. Я избрал второй вариант, но неверно оценил инерцию и вес верзилы. Выкрутив ему руку и двинув коленом, я не просто оттолкнул его, но повалил на пол, да так, что он еще и перевернулся. Когда здоровяк вскочил и снова двинулся на меня, я уже поставил между нами стул и продемонстрировал ему дубинку.