Однако искать инспектора не пришлось. Первый вопль Вульфа разнесся по всей парикмахерской, и сзади уже слышался голос Кремера:
– Вот так-так! Прямо динамит.
– Черт меня подери! – прорычал и подоспевший Пэрли.
Полицейский отошел в сторону, предоставив разбираться с Вульфом начальству, а тот переступил порог.
– Я пришел подстричься, – объявил он и прошествовал мимо сержанта и инспектора к гардеробу.
Там он снял шляпу, плащ, жилет и галстук, повесил их, прошел к креслу Джимми, второму в ряду, и водрузил на него свою тушу. На зеркальной стене перед ним предстал ряд парикмахеров и детективов за его спиной, и он, не поворачивая головы, позвал:
– Джимми! Будь так любезен!
Бегающие глаза Джимми обратились на Кремера и Пэрли, как и мои. И всех остальных тоже. Кремер стоял и хмурился. Никто даже не шелохнулся, пока Кремер медленно поднимал правую руку и глубокомысленно почесывал указательным пальцем крыло носа. Покончив с этим, инспектор решил присесть. Он неспешно прошел к первому в ряду креслу, за которым при наплыве посетителей порой работал сам Фиклер, развернул его к Вульфу и взобрался в него. Потом заговорил:
– Хотите подстричься, да?
– Да, сэр. Как видите, уже пора.
– Ага. – Кремер повернул голову к мастерам: – Ладно, Кирк. Подстриги его.
Джимми поднялся и прошел мимо кресла к шкафчику за фартуком. Все зашевелились, словно наступила и миновала некая кульминация. Пэрли прошагал к третьему креслу в ряду, за которым работал Филип, и уселся в него. Таким образом, он и Кремер обложили Вульфа с двух сторон. Я решил, что будет только учтиво, если я окажусь у босса под рукой, поэтому обошел Кремера, оттащил в сторону табуретку Джимми и взгромоздился на нее.
Джимми накрыл Вульфа простыней, и его ножницы запели над правым ухом. Вульф не переносил машинку.
– Вы просто заглянули, – проскрежетал Кремер. – Как и Гудвин утром.
– Конечно нет.
Вульф держался холодновато, но настроен был отнюдь не драчливо. В глаза они друг другу не смотрели, поскольку перед Кремером маячил профиль Вульфа, а тот тоже видел в зеркале лишь профиль инспектора.
– Вы вызвали мистера Гудвина. Он рассказал мне по телефону о своей бесплодной беседе с мисс Шталь, и я подумал, что будет не лишним сюда явиться.
Кремер хмыкнул:
– Ладно, вы здесь. Вас не выманить из дому даже солидным гонораром, но вы все же здесь. И не думайте, что вам удастся уйти, пока я не выясню почему. Без всякой чуши вроде убийц в вашей гостиной.
– Сзади не так коротко, как в прошлый раз, – распорядился Вульф.
– Да, сэр.
Никогда прежде Джимми не собирал столько благодарной публики, и он закатил для нее настоящее представление. Расческа и ножницы его так и порхали да пели.
– Естественно, – ответил Вульф вполне миролюбиво, – я этого ожидал. Можете изводить меня, если вам только это и нужно. Так вы ничего не добьетесь. Но у меня есть предложение. Почему бы нам сначала не поработать? Почему бы не посмотреть, не сможем ли мы разрешить это дело? И только потом, если будете настаивать, вы возьметесь за меня. Или вы предпочитаете изводить меня, а не схватить убийцу?
– Я сейчас работаю. Мне нужен убийца. Как насчет вас?
– Забудьте обо мне на время. Я-то никуда не денусь. Так что, мне поделиться с вами некоторыми предположениями касательно произошедшего здесь сегодня? Вы готовы их выслушать?
– Я послушаю, но особо не затягивайте.
– Не буду. И пожалуйста, не тратьте время на оспаривание моих предположений. Я не намерен их защищать, не говоря уж о доказательстве. Они всего лишь закладывают основу для изучения, их еще нужно исследовать. Первое заключается в том, что Валлен что-то обнаружил в машине – в машине, сбившей насмерть двух женщин… Нет, так мне не нравится. Мне нужен прямой обзор, а не отражение. Джимми, будь так добр, разверни меня.
Джимми прокрутил кресло на пол-оборота, развернув Вульфа спиной к зеркалам и ко мне и лицом к сидевшим в креслах вдоль перегородки. Теперь Кремер был справа от моего босса, а Пэрли слева.
– Так, сэр?
– Да, благодарю.
Я не выдержал и сообщил:
– Нет Эда.
– Я оставил его в кабинке, – прогремел Пэрли.
– Приведите его, – велел Вульф. – И мисс Шталь. Где она?
– В своей кабинке, лежит. Из-за головы.
– Она нам нужна. Ведь она может сидеть, не так ли?
– Не знаю. Один Бог знает.
– Арчи, приведи мисс Шталь.
Ему хватало наглости доставать меня в присутствии инспектора, сержанта и трех детективов, но я решил повременить с возмущением и отправился исполнить указание, в то время как Пэрли пошел за Эдом. Джанет в кабинке все так же лежала на стульях, на спине, с широко открытыми глазами. При виде меня она мгновенно воодушевилась:
– Вы сказали, что пойдете за репортером, но я думала…
Я напустился на нее:
– Послушайте-ка, лапушка. Вам сопутствует успех. Ниро Вульф здесь. Он хочет кое-что предложить, и ему нужно знать ваше мнение. Вы в состоянии немного посидеть?
– Могу, конечно, но…
– Никаких «но». Он вас ждет. Вас отнести?
– Конечно нет!
Она рывком села.
– Полегче.
Я обнял ее за плечи и помог встать на ноги.
– Голова кружится?
– Она у меня никогда не кружится, – презрительно бросила Джанет и пошла.
Я поддерживал ее под руку. Вдоль прохода до конца перегородки она двигалась не совсем уверенно, но, когда мы предстали перед публикой, стряхнула мою руку и дальше пошла самостоятельно. Ведь она не принимала помощи от мужчин. И кроме того, пока еще я не получил должность ее менеджера. Она села в кресло, которое я освободил при появлении Вульфа, рядом с журнальным столиком. Пэрли привел Эда и вернулся на место Филипа сбоку от Вульфа. Я тоже уселся на свою табуретку.
Джимми закончил стричь по бокам и теперь трудился над затылком, так что Вульф сидел наклонив голову вперед.
– Так что там с вашими предположениями? – нетерпеливо осведомился Кремер.
– Да. Как я говорил, первое заключается в том, что Валлен нащупал какую-то ниточку при осмотре машины и она привела его в парикмахерскую «Золотарник». Причем этой ниточной не могла быть сообщенная ему информация, потому как никто ничего ему не сообщал. То был некий предмет. Я просил вас не препираться со мной, но вовсе не имел в виду, что вы не должны выдвигать контраргументы. Если у вас имеются факты, опровергающие данное и последующие предположения, я непременно их выслушаю.
– Мы додумались до этого и без посторонней помощи.