…Гулко глотая, Полубой опорожнил кружку пива, вежливо рыгнул в ладонь и с сожалением оглядел пустой стол. Сандерс, отхлебнув кофе, раскурил сигару и покосился на Сюзен. Секретарша с явным сожалением поднялась.
– Господа, мне, к сожалению, пора. – Она подала мичману руку ладонью вниз.
Полубой, приподнявшись, подержал ее руку в своей.
– Спасибо за компанию, – словно нехотя выдавил он и плюхнулся на стул.
– Мистер Сандерс. – Сюзи холодно кивнула Дику. Наверняка она сожалела о его присутствии.
Сандерс, обернувшись, проводил ее глазами. Русский сидел, вперив тяжелый взгляд в столешницу. Покачивая полными бедрами, Сюзи прошла к двери, оглянулась и, увидев, что мичман уже забыл о ее существовании, гордо вскинула подбородок и вышла из ресторана.
– Очаровательная девушка, не правда ли? – спросил Сандерс.
Русский вылущил зубочистку из бумажного пакетика, поковырялся в зубах и сплюнул на пол кусочек мяса. Пауза затягивалась.
– Если вы согласовали все вопросы с начальством, то через два часа прошу ко мне, – наконец сказал Полубой, – скоординируем наши действия. Как я понял, отлет завтра в три по-местному. – Он внимательно проверил счет, отсчитал деньги, добавив десять процентов на чай, и поднялся из-за стола. – До встречи, мистер Сандерс.
– Всего доброго, мистер Полубой. – Дик натянул на лицо самую радостную улыбку.
«…Как и у некоторых сцинков, настоящих ящериц и гадюк в период вынашивания плода образуется подобие плаценты млекопитающих, то есть пример так называемого истинного живорождения. Для классификации риталусов выделен отдельный вид – ritalus serpentes, что вызвано затруднением классификации животных по принадлежности к одному из известных видов. Ареал обитания – высокогорные районы планеты Луковый Камень. Существенные отличия от местных животных по строению ДНК затрудняют проследить эволюцию риталуса. Повышенный метаболизм…»
Сандерс прогнал файл вперед. Чего он никогда не любил, так это читать или не дай бог изучать научные труды.
«…в неволе не приручаются. Стоит отметить местные суеверия о возможности симбиотического сотрудничества с риталусом, основанного на первичном „запечатлении“: якобы риталус, подобно многим животным, считает своей матерью первое увиденное после рождения существо. Привязанность риталуса в таком случае носит характер подчинения по стайному признаку, общение с „матерью“ осуществляется на ментальном уровне, не требующем звуковых, визуальных или кинестетических контактов. Поскольку проверка данного факта не представляется возможной, к нему следует относиться как к одному из проявлений фольклора».
Сандерс криво улыбнулся – не далее как три часа назад он был свидетелем чего-то похожего как раз на ментальный контакт.
«Охота на риталуса и отлов запрещены. Риталус чрезвычайно опасен при любых контактах, поскольку повадки животного не изучены. Местными охотниками отмечается ярко выраженная способность риталуса к мимикрии. При нападении рекомендуется сохранять неподвижность. Любое движение может быть расценено как угроза. Внимание! Бронежилеты и скафандры любых видов не гарантируют необходимой защиты. Чрезвычайно прочная чешуя, необоснованно быстрая для животного мира реакция, а также мускульный потенциал, соответствующий животным, на несколько порядков превышающим массой риталуса, делают его исключительно опасным при контактах. Динамическое усилие челюстей соответствует приблизительно двадцати тоннам на квадратный дюйм. Избегать мест обитания, а также территорий, на которых возможно присутствие данного вида».
– Никогда не собирался на Луковый Камень, а теперь меня туда и вовсе не заманишь, – пробормотал Сандерс, отключая комп.
Он постучал в дверь номера, который занимал мичман Полубой, ровно через два часа после того, как они расстались. За прошедшее время Сандерс уже успокоился и свыкся с мыслью, что русского придется терпеть какое-то (хотелось бы, чтоб не слишком продолжительное) время. А что касается дружеских отношений… видит бог, он сделал все что мог… Дик вернулся в гостиницу, принял душ и, надев халат, подключил к компу полученный в отделе информационного обеспечения кристалл.
Ничего нового он не почерпнул, но хотя бы имел представление, где им с Полубоем придется работать. Когда пришла пора идти на встречу с навязанным напарником, Сандерс был готов, в общих чертах, конечно, предложить русскому несколько вариантов поиска следов Керрора. Дик переоделся в темный костюм – дело шло к вечеру, спрятал кристалл в карман и двинулся на встречу.
На стук никто не отозвался. Сандерс постучал погромче. Подождав некоторое время, он убедился, что коридор гостиницы пуст, вынул универсальный ключ-карту и вложил ее в щель приемника. Замок щелкнул, Сандерс нажал ручку и вошел в номер.
Справа, из приоткрытой ванной комнаты, слышались плеск воды и невнятное мычание. «Очень хорошо, – подумал Сандерс, – небольшой щелчок по носу господину Полубою явно не помешает». Дик решил расположиться в холле, приготовить себе выпивку и там и встретить хозяина номера – одетый человек всегда имеет психологическое преимущество перед голым. Пора уже поставить на место этого увальня.
Сандерс осторожно, чтобы не щелкнула магнитная присоска, прикрыл за собой дверь, обернулся и замер. Прямо перед ним на полу сидели две непонятные зверюги. Размером чуть больше фокстерьера, с забавными треугольными мордами и черными бусинами глаз. Их можно было бы принять за собак, если бы не матовая чешуя, покрывавшая крепкие тела. Они сидели как собаки, поджав задние лапы; маленькие ушные раковины торчали на голове, будто половинки радарных антенн. Сандерс чмокнул губами – он еще не забыл курс в академии Конторы, на котором обучали искусству обращения с животными. Главное – двигаться плавно и медленно, хотя две такие крохи вряд ли что сделают. Ну шум поднимут, ну попытаются схватить за брюки… Сюрприз, естественно, не получится, но хотя бы то, что Дик вошел в номер и мог, при желании, спокойно пристрелить Полубоя, должно немного сбить гонор с мичмана. Сандерсу много не надо – пусть русский будет чуть повежливее и не строит из себя крутого парня. В конторах, аналогичных той, в которой служил Дик, других ребят не держат и не надо об этом лишний раз напоминать.
Сандерс слегка наклонился вперед и протянул руку. Будто радуга блеснула перед глазами. Он моргнул. Зверушки рассредоточились, причем он не уловил движения, которым они отпрянули друг от друга. Просто только что они сидели рядом и вот уже припали к полу, с двух сторон надвигаясь на Сандерса. Он медленно выпрямился и опустил руку. Звери замерли. То один, то другой выбрасывал из сжатой пасти длинный язык, продолжая сверлить Дика черными глазками. До него только сейчас дошло, что в командировку, подобную этой, никакой агент, русский или американец, не возьмет ни кошку, ни собаку, ни тем более подобных тварей, даже если он в них души не чает. Сандерс нащупал лопатками дверь, мечтая о том, как бы выбраться из номера, но только сделал движение, чтобы достать карту-ключ, как ящерицы опять припали к полу. Сандерс разозлился. Оружия при нем не было – лучевик он оставил в гостинице, но вибронож, как обычно, прятался в петле за воротником рубашки между лопаток. Дик стал медленно поднимать руку. Обе зверюги забили в пол толстыми короткими хвостами, одна из них сжалась в комок, в приоткрытой пасти матово блеснули треугольные клыки, и Сандерс сдался. Расслабившись, он привалился спиной к двери. Оставалось только ждать, когда русский закончит водные процедуры. Через минуту шум воды прекратился. Зверушки, как по команде, повернули головы к ванной комнате, затем развернулись и, неслышно скользя по полу, исчезли в холле. Из ванной выглянул Касьян Полубой.