Старт на круизных лайнерах такого класса проходил в обычном режиме и почти незаметно для пассажиров — будто корабль, как в старину, отваливал от причальной стенки и спокойно уходил в море. Различие заключалось лишь в том, что с берега не махали платочками.
Обед можно было заказать в каюту, но Сандерс решил освидетельствовать рестораны и уже к ужину выбрал тот, где подавали набор блюд среднестатистического пятизвездочного отеля, без всякой экзотики в виде, скажем, зовросских летучих мышей или маринованных пиявок с Аретании. Пытаясь придерживаться легенды, он предложил мисс Клейн питаться вместе, но та наотрез отказалась.
— Может ведь между нами пробежать черная кошка? — спросила она. — К примеру, мы поссорились на почве вашего занудства. Сойдет? — Она стояла в дверях своей каюты, куда Сандерс постучал, чтобы прояснить этот вопрос.
Пока Сандерс соображал, что ответить, она закрыла дверь перед его носом.
— Скорее мы можем поссориться на почве вашего необоснованного апломба, — с некоторой досадой пробормотал он и пошел в бар.
Не то чтобы мисс Клейн действительно сильно подействовала ему на нервы, просто надо же было чем-то заняться. Посидев в одиночестве у стойки, наладив отношения с барменом, который был готов обсуждать с клиентом любые проблемы, и выпив пару бокалов пива, Сандерс решил на сон грядущий освежить знания о сектах. Что-то тревожило его в странной неуязвимости «Божественного откровения».
Вернувшись в каюту и проверив ее на предмет подслушивающих и подсматривающих устройств, а заодно и других видов шпионского оборудования — лайнеры «Пурпурной линии», конечно, славились тем, что ревностно оберегали личную жизнь клиентов, но береженого Бог бережет, — он раскрыл файлы по обезвреженным сектам.
Некоторые попались на неучтенных финансовых поступлениях, другие были настолько одиозны, что не составило труда запретить их деятельность в суде. О большинстве дел он слышал — скандалы подобного рода широко освещались в СМИ, другие не знал вовсе, но были и такие, в разработке которых Федеральное Бюро принимало деятельное участие.
Секта «Свободный путь», к примеру, собиралась, ни больше ни меньше, организовать государственный переворот, приурочив его к приходу мессии. Почему-то они решили, что в случае всеобщего хаоса, вызванного параличом государственной власти, новоявленному спасителю будет сподручней проповедовать свое учение. В ходе расследования деятельности секты не обнаружилось даже намека на само существование мессии, но, как проповедовали сектанты, он должен был появиться сам собой, когда «путь, по которому он поведет народы, станет свободным».
«Любовь безгрешна» — эти деятели практиковали настолько дикие оргии, что даже приверженцы любых видов свободной любви от них бежали, как черт от ладана. В большинстве это оказались люди с психическими отклонениями, и Сандерс, помнится, читая газетные отчеты о следствии, удивлялся: когда в Содружестве успело развестись столько психов?
Приверженцы секты «Покаяние есть жизнь» отдавали все свои сбережения, продавали движимое и недвижимое имущество и уходили жить в леса. Когда выяснилось, что Киори Иисус Макатре шри Арбанья Будда Лайк Трифон, основатель секты и пророк, живет в трехэтажной вилле на одном из экваториальных островов в окружении многочисленных слуг и не менее многочисленного гарема, секта развалилась сама. Правда, Бюро стоило немалых трудов отыскать местонахождение пророка, но дальше было все просто — статьи в прессе, выступления деятелей церкви и психологов. Секта разорилась от многочисленных исков пострадавших и благополучно прекратила свое существование.
Все это было познавательно, но не давало Сандерсу ничего.
Тренажерные залы на корабле были оборудованы по последнему слову техники, в чем Сандерс убедился утром. Он пришел пораньше, чтобы позаниматься в одиночестве, основательно размялся, пробежал пять километров в голограмме девственного леса, поработал с силовыми тренажерами и перешел в зал с повышенным тяготением. Поставив 3G, он отработал защитные связки и уже перешел к атакующим, когда увидел, как в общем зале появилась Абигайль Клейн.
На ней был зеленый спортивный костюм с желтыми вставками на груди, что очень шло к ее рыжим волосам. Сняв куртку, она взошла на беговую дорожку, и тут заметила Сандерса. Помедлив, мисс Клейн направилась к нему. Выругавшись, он переключил силу тяжести на полтора G и принялся, старательно пыхтя, вяло отрабатывать бой с тенью. Благо после пятнадцати минут работы в тройной силе тяжести дыхание и вправду было немного сбито, а кожа покрылась потом.
— Доброе утро, Абигайль, — поприветствовал ее Сандерс, чуть задыхаясь.
— Здравствуйте, — царственным движением она чуть склонила голову, — если вам не трудно, наедине называйте меня мисс Клейн. — Она посмотрела на датчик тяжести и криво усмехнулась. — Не надорветесь, агент Сандерс? В ваши годы лучше отдавать предпочтение тихим настольным играм.
«Вот мерзавка», — подумал он.
— Не… такие уж… и большие годы, — запинаясь будто от прилагаемых усилий, ответил он, продолжая ставить блоки и проводить удары по воображаемому противнику.
— У нас год за два идет, а то и за три. На вашем месте я бы не расставалась с носимым медблоком, агент. — Гордо подняв голову, она вернулась в общий зал, куда уже начали подтягиваться другие пассажиры, из числа предпочитавших утреннюю разминку чашке кофе или бокалу пива.
Настроение было испорчено, и Сандерс, быстро закончив тренировку, принял душ и вернулся в каюту. Делать было решительно нечего. Он подумал было, что хорошо бы снять какую-нибудь симпатичную туристку, однако «легенда» связывала его по рукам и ногам, несмотря на то, что напарница ясно дала понять, что не желает проводить время в его обществе. Послонявшись по палубам, он зашел в «Звездный сад». Впечатление было и в самом деле удивительное: стены и потолок то ли и впрямь были прозрачны, то ли на них просто проецировались участки звездного неба — он так и не понял, но деревья и кустарники, некоторые из них были в цветении, смотрелись весьма необычно в окружении холодных крупных звезд. Он поискал знакомые созвездия, полюбовался цветущими сливами, но находиться здесь в одиночестве было еще тоскливей, чем в каюте.
Вернувшись в каюту, Сандерс вновь включил ноутбук и привычным движением кликнул по иконке в левом верхнем углу экрана. Последовавшая реакция заставила его замереть на месте. В нижнем левом углу заставки нарисовалось небольшое окошко, из которого выглянула ехидная рожица и гнусно ухмыльнулась. Сандерс растянул губы в глупой улыбке, потом вывел рамку пароля, закрыл систему и вновь вошел под паролем «Laky». Пару мгновений он любовался грудастой красоткой, являвшейся заставкой рабочего стола в этом режиме, а затем щелкнул по иконке с изображением ноты ля и, мурлыкая себе под нос, двинулся в душ. Открыв воду, он закрыл глаза и шагнул под тугие струи. Выйдя из душа, он бросил быстрый взгляд на экран, хмыкнул и, быстро выключив комп, покинул каюту. Нужно было срочно привести в порядок мысли…
Бармен встретил его как старого знакомого. Сандерс заказал аперитив, что было вполне объяснимо — приближалось время обеда, а ему требовался транквилизатор. Мысли вернулись к произошедшему в каюте. Систему контроля доступа класса N+ он установил на свой комп два года назад. Другой, может быть, назвал бы это паранойей, ну какому идиоту придет в голову банально «ломать» защищенный комп? Применение же специальных методов проникновения и считывания информации требовало времени и специальной аппаратуры. Так что программы N+ считались скорее забавой, чем вещью действительно необходимой. И вот сегодня Сандерс обнаружил, что за то время, пока он отсутствовал, кто-то порылся в его ноутбуке. Причем ни одна из других защитных программ ничего не зафиксировала. Только простенькая N+, которую на свои компы ставят разве только двенадцатилетние соплячки, надеющиеся подобным образом скрыть от бдительных мамаш свои девичьи дневники…