Сандерс окинул Аридзаши взглядом и, тяжело вздохнув, опустил плечи, всем своим видом изображая глухую безнадегу:
— Как я понимаю, вам уже все известно.
— Далеко не все. Почему деятельностью «Божественного откровения» заинтересовалось Федеральное Бюро? Что вам удалось узнать о деятельности организации? Зачем вам понадобилось лететь на Джош Картелу?
— Все очень просто, — Сандерс покосился на замерших за его спиной охранников, затем перевел взгляд на Аридзаши и облизал губы (пусть считает, что его мучает жажда после выпивки), — дети влиятельных в Содружестве людей попали под влияние этой секты. Этого ни правительство, ни деловые люди допустить не могут — через детей можно оказывать воздействие на родителей. Нам с мисс Клейн поручено выяснить, насколько далеко зайдет «Божественное откровение» в использовании молодых людей.
— Вот как? — Аридзаши зло ощерился. Похоже, это как-то нарушало его планы. Потом его губы растянулись в хищной усмешке. — Я вижу, вы готовы сотрудничать. Продолжайте.
— Да, собственно, продолжать нечего — это все. В моих полномочиях предложить руководителям секты ограничить свою деятельность в Содружестве.
— И это все? — Аридзаши снова облизал губы, словно на них еще осталась кровь и вкус ее доставлял ему удовольствие. — Ну, тогда последний жест доброй воли, как у вас любят говорить: скажите мне коды вашего компьютера и, клянусь честью самурая, вы останетесь в живых.
Сандерс замялся, делая вид, что колеблется, и Аридзаши поторопил его, повысив голос, будто Сандерс уже стал одним из его людей.
— Ну! Что вас останавливает? Теперь уже нет времени для сомнений!
— Даже у ренегата есть остатки совести, — пробормотал Сандерс, — вы не найдете ничего интересного для вас в моем компьютере. Там только личные файлы.
— Тогда тем более не стоит упрямиться.
— Хорошо. — Сандерс назвал двенадцатизначное число и тяжело вздохнул. — Откровенность за откровенность, господин Аридзаши: если бы я не согласился, вы и впрямь прикончили бы меня?
— Естественно. Оставлять врага в живых — удел слабых духом.
— Но ведь это международный скандал! Мы прибыли почти с официальной миссией и наше исчезновение не прошло бы бесследно. Вам пришлось бы держать ответ перед правительством вашей страны, перед императором — ему вряд ли нужны осложнения с Содружеством. Даже то, что вы — кавалер ордена Ожерелье Высшего Ордена Хризантемы, не спасло бы вас от неприятностей.
— А вы, оказывается, неплохо изучили мою биографию, — усмехнулся Аридзаши, — единственное, чего вы не учли: я не стал бы говорить правду ни под каким давлением ни правительственной комиссии, если бы ее создали, ни императору.
— Но ведь обман императора… — Сандерс сделал вид, что поражен и даже не смог закончить фразу.
— Я бы не стал лгать императору, Сандерс. Мы, ниппонцы, не лжем. В отличие от вас, европейцев, у нас в языке даже нет такого слова — ложь. Я кое о чем умолчал бы. Недоговоренность — это тоже наша традиция. Почитайте наши стихи, посмотрите картины. Мы всегда оставляем место для размышления.
— Это все равно что солгать, — покачал головой Сандерс, — если уж вы клянетесь честью самурая, который превыше всего почитает своего господина…
— А вам не приходило в голову, что так же, как и вы, я могу сменить господина? — вкрадчиво спросил Аридзаши. — Править самураем достоин лишь тот, кто доказал свое божественное происхождение. Титул Тэнио — небесный правитель — давно стал пустой погремушкой, пышным словосочетанием, не более. Им пытаются прикрыть бессилие засидевшегося на троне ничтожества. Одно то, что мы, вопреки заветам предков, допустили в наш новый, Небесный Ниппон, этих смердящих животных — китайцев, говорит сам за себя! Есть сила, которая более подходит для управления миром. Ниппон на сто тысяч световых лет, — Аридзаши хмыкнул, — лозунг императора, и цель императора, но она так же недостижима, как и несколько десятилетий назад, когда он провозгласил ее. Воодушевить народ, повести его за собой, являя божественную сущность, — вот чего недостает императору. Способность одним жестом, взглядом внушать благоговение, трепет, пробуждать готовность принять любые муки и смерть — вот что должен вселять в души людей настоящий господин. Вы поймете меня, если будете допущены к сокровенному, Сандерс.
Аридзаши настолько возбудился собственными речами, что изо рта полетели брызги слюны. Он вытер рот тыльной стороной ладони и неожиданно подмигнул Сандерсу.
— А вы хитрец. Готовите себе запасной аэродром на случай, если удастся сбежать? Мол, я заплатил большую цену за сведения, но они того стоили. — Аридзаши сделал шаг вперед, лицо его исказилось ненавистью. — Вы думаете, рано или поздно мне представится возможность ускользнуть и тогда господину Аридзаши не сносить головы. Мы сами отпустим вас, но к тому времени вы настолько изменитесь, что даже мысли о предательстве у вас не возникнет. Так же, как и у вашей напарницы. Снимите антиграв и следуйте за моими людьми. — Он сделал знак воинам, и половицы застонали под их тяжелым шагом.
Сандерс задумался на секунду, напряженно размышляя над тем, что в откровениях этого подонка показалось ему знакомым…
— Ну же, Сандерс! — нетерпеливо рявкнул хозяин замка.
Дик медленно расстегнул крепления ранца и потянул с плеч лямки. Самураи подходили с двух сторон, не опуская копий с раздвоенными наконечниками. Как помнил Сандерс, из каждого наконечника могли выскакивать отравленные иглы, но даже если подобного приспособления не было, длинные копья-яри, с острейшими клинками с обеих сторон древка, являлись смертельно опасными.
Аридзаши опустил меч и, высокомерно поджав губы, наблюдал за ним.
— А как я могу быть уверен, что вы не убьете меня? — внезапно спросил Сандерс, ожидая, пока воины подойдут ближе.
— Мое слово — слово самурая, служит гарантией…
— Не смешите меня, Аридзаши. Вы тут вопили о том, что Небесный Ниппон попирает традиции, а ведь вы сами — прямое попрание традиций. На Земле якудза никогда не посмел бы назвать себя самураем, и уж тем более, никогда не удостоился бы ордена Ожерелья. — Сандерс выпрямился и впервые открыто ухмыльнулся. — И как я вижу — они были правы. Потому что вы с легкостью предали своего суверена. Кроме того, я хочу быть уверен, что моя напарница не пострадала.
— Она жива, и этого достаточно. Хватит ставить условия, — зарычал Аридзаши, — вы поздновато начали торговаться!
— Думаю, в самый раз, — пробормотал Сандерс и, резко присев, крутанулся на пятках, разогнал ранец вокруг головы, держа за лямки, и подсек ноги ближайшего самурая.
Взмахнув руками, тот опрокинулся на спину. Копье взлетело в воздух, грохнули по вощеному паркету латы. Сандерс вскочил на поги, краем глаза заметил блеск стали слева, отмахнулся ранцем и почувствовал, как наконечник копья пробил его и засел внутри. Сердце сжалось — теперь путь через окно на втором этаже был отрезан. Бросив бесполезный антиграв, он поймал на лету копье, крутанул его вокруг себя, ставя круговую защиту, и отскочил на середину зала, увеличивая дистанцию между собой и нападавшими.