* * *
Как, скажите на милость, называется человек, который воротит нос, когда ему преподносят на блюдечке счастливый билет? Как-как – дурак. Это если мягко выразиться. А тот, кто усердно пихал блюдечко под нос этому дураку, вправе вычеркнуть его из списка людей, с которыми стоит здороваться. Наверняка Виктория Викторовна так и поступит. На Алену и смотреть не пожелает. И все же в эту пятницу Алена шла в школу с папкой на плече. Хотя и опасалась, что не осмелится переступить порог полуподвала после того, как продинамила конкурс юных художников и несколько месяцев не появлялась в студии.
Когда Алена уселась на свое место, к ней подошла Оксанка.
– Привет, – буркнула она. – Я на тебя позавчера наехала… зря. Я ж не знала, что у вас с Санькой… ну, дружба.
«Нет у нас никакой дружбы», – хотела сказать Алена, а вслух почему-то произнесла:
– Я и сама об этом не знала. Честное слово, Оксан!
– Тебе-то хорошо, – вздохнула Оксанка. – А со мной ни один нормальный парень дружить не хочет… В общем, извини. Я понимаю, ты не виновата, что он выбрал тебя.
«Ничего он меня не выбрал», – снова хотела возразить Алена, но дыхание перехватило: вдруг Оксанка права?..
Саня вошел в класс со звонком. Прислонил к стене гитару, плюхнулся на стул. И на первом, и на последующих уроках вел себя как всегда. На Алену ни разу не взглянул. Пожалуй, Оксанка ошиблась. А Алена просто-напросто расфантазировалась по своей дурацкой привычке. Стоит ей услышать нечто напоминающее комплимент, и фантазии расцветают пышным цветом, как неприхотливые сорняки на тощем клочке земли. Пора с этим завязывать!
Алена не торопясь шла к метро и придумывала, как будет оправдываться перед Викторией Викторовной.
– Помочь? – раздалось сзади.
Она обернулась… Саня! Сердце у Алены заколотилось.
– Давай, что ли, понесу твой мольберт, или как его там, – сказал Саня со своей обычной усмешкой.
«Нужно принимать это как должное», – вспомнила Алена и, удержавшись от «спасибо», отдала ему папку.
Некоторое время они шагали молча.
– В художку топаешь? – нарушил молчание Саня.
– Ага.
– А я сегодня иду на концерт братьев Крестовских, – сообщил Саня. – Вообще-то у меня два билета.
Сердце заколотилось сильней.
– Два? – переспросила Алена.
Саня кивнул.
– Просто я познакомился с девчонкой, которую мне захотелось пригласить в рок-клуб, – пояснил он.
– И кто же это? – спросила Алена как можно равнодушней.
– Ты, – сказал Саня.
Алена чуть не задохнулась от счастья. Оно горячей волной поднялось откуда-то изнутри и затопило ее всю без остатка. Кто бы мог подумать, что короткое слово «ты» может сделать человека таким счастливым!
Стараясь сохранить равнодушную мину, она независимо повела плечом:
– Ну, не знаю… А во сколько начало?
– В восемь.
– Не факт, что я успею, – Алена притворилась, что раздумывает. – Ладно, постараюсь успеть.
– Короче, встречаемся у твоего подъезда в полвосьмого, – сказал Саня. Отдал Алене папку – они как раз дошли до метро – и почесал своей дорогой.
…Сердце ширилось и росло, словно воздушный шар, накачанный горячим воздухом. Алена не шла, а летела, почти не касаясь земли, и не сомневалась, что при желании может взлететь по-настоящему. И сдерживает себя только ради того, чтобы не сеять панику среди рядовых прохожих, которым невдомек, что в жизни бывает такое огромное счастье. Она не замечала, что разговаривает сама с собой. Никаких лживых оправданий перед Викторией Викторовной! «Я свинья! – выпалит она с порога. – Вы можете выгнать меня взашей!» Но и ошалевший от счастья человек способен ощущать уколы совести. Именно они вынудили Алену замедлить шаг на подходе к старому дому.
Все та же щербатая лесенка вела в полумрак, а на последней ступеньке лежал все тот же ветхий коврик, о который предписывалось вытирать ноги всем входящим. Алена осторожно нажала дверную ручку…
Виктория Викторовна стояла в торце длинного помещения напротив входа, подправляя чью-то работу, и обернулась на звук открывающейся двери. Заготовленные слова застряли у Алены в горле. А Виктория Викторовна направилась к ней метровыми шагами.
– Я очень тебе рада, – сказала она, наклонилась и обняла Алену.
У той на глаза навернулись слезы. Она молчала, как истукан. Попытайся она заговорить – и голос бы предательски задрожал, а сама она разревелась бы при всем честном народе…
– Ты вовремя, – продолжала Виктория Викторовна как ни в чем не бывало. – Мэтр ждет.
И доложила Алене, что на днях показала «мэтру» – профессору из художественной школы – ее работы, после чего он пригласил Алену на собеседование.
– Это означает одно: ты пройдешь по конкурсу, – добавила Виктория Викторовна. – Мэтр просто так на собеседования не зовет. Может быть, даже зачислит тебя в свою подгруппу.
Алена проглотила комок в горле и наконец выговорила:
– Спасибо, Виктория Викторовна. Спасибо вам… за все.
Домой она пришла в семь вечера. Через полчаса была назначена встреча с Саней.
Алена сменила школьную форму на серебристую тунику – лучшую вещь в своем гардеробе, папин подарок на прошлый день рождения. Поколебавшись, достала из шкафа пальто и сапожки, купленные в «Необычной одежде». Оделась в прихожей перед большим зеркалом. Встряхнула волосами, и они рассыпались по плечам и спине. Да, пальто ей идет! Чудо как идет! «А я, оказывается, ничего, – радостно думала Алена. – Очень даже!» Она нарочно не спешила: пусть Саня понервничает, дожидаясь ее.
Надо сказать, мамы с Егором дома не было: как ушли в поликлинику, так там и застряли. А папа вернулся из рейса под утро и весь день отсыпался. Он вышел из комнаты, как раз когда Алена вертелась перед зеркалом. Да так и остолбенел. Часто поморгал, будто проверяя, действительно ли проснулся или смотрит фантастический сон.
– Ну, дочь, ты даешь, – проговорил он медленно. – Откуда?!.
– Пап, я тебе потом все объясню, – смущенно пробормотала Алена. Тут ее посетила спасительная мысль. – Пап, а ты не мог бы сказать маме, что вот это – она провела рукой по пальто, кивнула на сапожки, – ну, в общем, что это ты…
– …подарил тебе на день рождения, – закончил за нее папа. – Он ошарашенно качал головой, разглядывая Алену. – Кавалер, что ли, появился?.. Ну, вот тебе еще подарочек. – Он сунул руку в карман меховой куртки, висевшей на вешалке, и протянул Алене темно-зеленую бархатную коробочку. – С днем рождения. Да, дочь, ну ты даешь… – Он никак не мог опомниться от изумления.
Алена открыла коробочку. Внутри лежало колечко. Серебряное, с камешком чайного цвета – наверное, янтарем. Под стать пальто!