Боже! Как она могла так опростоволоситься? Конечно, Дану не до нее. Конечно, в бар он пришел пропустить рюмашку с приятелем. У других людей – особенно у таких, как он, – есть друзья, не так ли? И у них есть планы. В которые не входят женские грезы о бойфрендах и выдуманные смехотворные романчики.

И как она, дура набитая, могла забыть, что все их поцелуи и объятия в баре были просто игрой на публику? И лишь в ответ на ее мольбы о помощи.

– Прошу прощения, – задыхаясь после быстрой ходьбы, извинился подошедший, пожал Дану руку и дружески похлопал по спине. Зое показалось, что ни один из них не обратит внимания, даже если она упадет и начнет биться головой о землю, чтобы прийти в себя. – Мы несколько часов простояли в этом долбаном тоннеле, и моя трубка отключилась. Думал, ты меня не дождешься. Рад, что ты еще здесь. – Он повернулся к Зое, смерил ее взглядом и слегка улыбнулся: – А это кто?

– Пит Бейкер – Зоя Монтгомери, – представил их все еще хмурый Дан.

– Которая сейчас уходит. – Зое не хотелось больше ничего – только повернуться и поскорее удалиться, остаться один на один со своим унижением.

– Правда? – спросил Пит. – А вы не хотите остаться и посидеть с нами?

И чтобы ее страдания продолжились? О боже, нет.

– Спасибо за приглашение, но мне правда пора идти. Много работы… Понимаете… – Она повернулась к Дану, взяла его за руку и чуть тряхнула: – Еще раз спасибо за все. Приятного продолжения вечера!

С этими словами она кивнула им обоим с улыбкой, которую можно было истолковать как безумную, повернулась на каблуках и почти побежала к станции метро.

Глава 5

Дан сидел рано утром за кухонным столом и допивал третью чашку кофе-эспрессо. Настроение у него было неважнецкое. Он читал недавно полученное письмо и взвешивал плюсы и минусы приобретения некоего агентства, которое выставили на продажу в Штатах. В это время зазвонил телефон.

– Что я услышала? Моего драгоценного братца наконец заарканили? И он теперь помолвлен?

От этих слов сестры Дана передернуло, и он едва не пролил кофе.

– Что? – прохрипел Дан, поставил чашку на стол и нервно царапнул свою грудь.

– По-молв-лен, – повторила сестра, на сей раз по слогам, словно он был не в себе и плохо ее слышал. И правда не в себе, после крепчайшего кофе. – Прошлым вечером. Ты… И некая девица… В баре, лучше места не нашлось, и твое предложение… А ты шампанского не перебрал по столь торжественному случаю? Хоть один колокол звонил?

Звонил ли колокол? Боже. Дан оперся локтями о стол и протер глаза рукой, которой не держал телефон, потому что все утро в его голове гудела тысяча колоколов и его одолевали мрачные мысли.

К несчастью для его самочувствия – а ему требовалось восемь часов полноценного сна, вместо трех этой ночью, – и для его работоспособности – которой требовалась свежая голова, чего сейчас не было и в помине, – с его памятью ничего не случилось. Наоборот, он прекрасно помнил все последние двенадцать или около того часов и тщетно силился забыть недавние события, поцелуи, Зою и особенно ее демонстративный уход.

– Один или пара, – пробормотал он, снова пожалев, что выпил с Питом только по паре кружек пива, прежде чем они расстались.

– Итак, давай приоткрой завесу тайны. Если эта таинственная статистик-маркетолог Зоя Монтгомери собирается стать моей невесткой, я хочу знать все. К примеру, где ты с ней познакомился? Как давно ее знаешь? Почему никогда мне о ней не говорил? Придешь ли с ней на свадьбу Оливера?

Дан хотел ответить такой же скороговоркой: встретились в баре, знакомы двенадцать часов, потому что прежде слыхом о ней не слыхивал и вряд ли бы услышал в ближайшую тысячу лет – но вдруг призадумался.

Минутку. Откуда Селия все вынюхала? Как она вообще узнала хоть что-то? Ведь всего семь утра. А по ночам сплетники все-таки спят.

– Откуда тебе все это известно? – спросил он, не уверенный, что готов выслушать ее ответ.

Его сестра затараторила, и он представил, как у нее округлились глаза.

– А ты вообще газеты читаешь?

Дан окаменел. По его обнаженной спине пробежал холодок, он почувствовал, как кофе добежало до желудка, вызвав легкую дурноту. О боже! Его прошиб липкий пот, а кровь ударила в голову. Нет! Больше не надо! Это не должно повториться. Неужели такое возможно?

– Селия, – свой собственный голос он слышал словно издалека, – я тебе перезвоню.

Один запрос в Гугле – и через пять минут Дан все увидел собственными глазами. Не зря он сомневался в своей разумности, когда решил следовать плану Зои. Какая же это была глупость! Свидетельство тому протянулось через весь дисплей его компьютера – заголовок словно кричал, брызгая слюной: «Самый перспективный жених Лондона наконец попался?!» Ниже размещалась фотография их с Зоей жаркого поцелуя – во второй раз – в самый сладкий момент, когда он не замечал никаких фотовспышек.

Еще ниже шла статья.

Во вступительном параграфе вкратце говорилось о прошедшей вечеринке. Дальше речь шла о Зое. Он узнал, что она защитила диссертацию по статистике в одном из лучших университетов страны и была техническим директором компании «Монтгомери Мистери Шоппинг лимитед», как и ее сестра Лили. Затем в деталях рассказывалось о его собственной карьере и личной жизни, о злополучном романе с Жасмин, проданном ею газетчикам, и что якобы он меняет женщин каждую неделю.

Не упоминалась только одна его любовная история, подумал он мрачно, и о ней не писали нигде и никогда, – о романе с Натали Блейк, когда ему было лет двадцать пять, после которого он перестал верить женщинам и едва не лишился рассудка. А не попадал этот роман в заголовки газет по той простой причине, что, во-первых, в то время он не представлял интереса для прессы, а во-вторых, после стремительного взлета Натали ее репутации супермодели могла сильно повредить информация об аборте, который она сделала ради успешной карьеры.

И кого же теперь во всем винить, ломал он голову, возвращаясь к событиям прошедшего вечера. Зою? Одну из ее бывших одноклассниц? Да какое это сейчас имеет значение?

Крошечное удовлетворение среди всего этого разочарования приносила мысль, что его опасения и тревоги подтвердились. Теперь можно было ругать себя за недавнюю глупость или клясть за то, что не прислушался к внутреннему голосу, который то и дело советовал сделать глубокий вдох и уйти. Просто удивительная опрометчивость, ведь в последнее время он был очень осторожен.

Сейчас надо в первую очередь свести к минимуму неприятные последствия, размышлял Дан, приглаживая волосы и потирая глаза, чтобы выгнать остатки тумана из головы, ведь если он не возьмет себя в руки и не сосредоточится на поиске выхода из пикантной ситуации, то его донкихотство может дорого ему обойтись.

Откинувшись в кресле, он думал о двух возможных вариантах действий и скоро остановился на одном из них, потому что продолжение этого фарса счел невозможным.