– Мой любимый, – бормотала она. – Я не могла уйти, не попрощавшись с тобой.
Амос что-то ответил, и Варенька улыбнулась. Потом закрыла глаза и уронила руки на одеяло. На мгновение Терри испугалась, что она умерла, но ее грудь вздымалась – она спала. Леонид пощупал пульс и кивнул с облегчением.
Амос уже шел к двери. Леонид поспешил за ним, крикнув Нине, чтобы она заняла его место. Терри попятилась от окна и метнулась к двери, которую Нина оставила открытой для нее. Она не сомневалась, что Леонид проводит Амоса в свой кабинет, и скрылась в соседней комнате в надежде услышать, о чем они будут говорить: ей нужно было выбрать подходящий момент, чтобы заявить о своем присутствии.
– Она очень слаба и в последнее время все чаще засыпает, иногда в середине фразы. Скоро она проснется. Врачи предупредили, что ей осталось недолго жить. Я так благодарен тебе за то, что ты приехал.
– Не прикидывайся, что для тебя это неожиданность, – зло ответил Амос.
– Мы разговаривали по телефону, и ты сказал… впрочем, не важно, но ты не собирался приезжать. Прости, что сомневался в твоем благородстве, и спасибо, что не отказал матери в последнем желании. Теперь она счастлива и спокойна. Ты не представляешь, как это важно.
– Перестань, наконец, нести лицемерную чушь! – рявкнул Амос.
– Не понимаю, отец. Я просил, чтобы ты повидался с ней, и ты был так добр…
– Только потому, что ты шантажировал меня самым беспардонным образом.
– О чем ты говоришь, черт возьми?
– Не притворяйся. Ты поручил это своей подруге.
– Моей подруге? – изумился Леонид. – Объясни.
– Журналистка, с которой ты имел глупость связаться, – Эрика… Терри… не знаю, кто она на самом деле. Она разнюхала про меня кое-что, грозящее большими неприятностями. Короче говоря, она примчалась в Монте-Карло и велела мне немедленно ехать сюда под угрозой разоблачения.
– Ты что, с ума сошел? Терри нашла тебя в Монте-Карло?
– Представь, явилась в казино и уселась напротив меня за игральный стол. Я глазам не поверил, а она с ехидной улыбочкой подстроила мне ловушку.
– Не верю.
– Как ты смеешь отрицать! – взвился Амос. – Она могла сделать это только ради тебя. Представила мне длинный список нелегальных операций, за которые мне пришлось бы ответить, и предложила на выбор – приехать сюда или сесть в тюрьму. Более того, она запретила мне – запретила! – говорить с тобой, угрожая, что я сильно пожалею, если нарушу запрет. Ты подослал ее и был настолько труслив, что не обсудил это со мной.
– Я не имею к этому отношения. Мы не общались несколько недель. Мне неизвестно, где она и что с ней.
– Могу внести некоторую ясность, – сказала Терри, появляясь на пороге. – Я здесь.
Мужчины замерли, словно увидели привидение.
– Ты, – прошептал Леонид. – Наконец-то.
– Добрый вечер, джентльмены, – улыбнулась Терри. – Не теряйте время на споры. – Она повернулась к Амосу: – Леонид говорит правду. Он ничего не знал, и я предупредила вас об этом в казино.
– Ты наплела кучу лжи в тот день! – рявкнул Амос.
– Наоборот, сказала правду, и это вас взбесило.
– Использовала моего сына, чтобы собрать компромат!
– Нет. Я предупреждала: Леонид тут ни при чем.
– Значит, он не догадывался о твоих трюках. – Амос взглянул на сына. – Ты позволил ей одурачить себя.
– Не смей так говорить о ней! – побледнев, крикнул Леонид.
– Поверьте ему, – сказала Терри. – Я ничего не значу для Леонида – легкое увлечение, не более того. Он не любил и никогда не полюбит меня. Никто не заставит его сделать что-то против воли.
Она не смотрела на Леонида, но чувствовала его душевное смятение. Ослепленный гневом Амос ничего не замечал.
– Глупости, – рычал он, – меня не проведешь. Я вижу, когда мужчина без ума от женщины. Не любит! Как бы не так! Да он не спускал с тебя глаз. Ты могла вертеть им, как хотела, что ты и делала, иначе как бы раздобыла информацию.
– Напрасно вы так думаете, – усмехнулась Терри. – У меня хватает надежных источников. Леонид не был в курсе.
– Ах ты, маленькая, лживая…
– Вы правы. Я манипулирую, интригую, предаю. Мои методы не всегда честные, и, чтобы узнать секреты, которые люди старательно скрывают, мне приходится носить маску. Я использую чужие тайны так, как считаю нужным. Не понимаю, почему это бесит вас. Разве вы сами не занимались этим всю жизнь?
– Ты шантажировала меня, – прошипел Амос.
– Верно. Это был единственный способ.
– Теперь отдай бумаги.
– Как только выполните вашу часть сделки до конца.
– Что еще?
– Вернитесь в комнату Вареньки и постарайтесь не разочаровать ее.
– Послушай…
– Нет, это вы послушайте. Здесь командую я, а не вы. – Терри повернулась к Леониду: – Когда проснется, она должна увидеть его у своей кровати.
– Невероятно, – задохнулся от злости Амос.
– Она права, – сказал Леонид. – Мама не должна сомневаться, что ты все время был рядом.
– Эта девчонка вертит тобой, как хочет, – с презрением процедил сквозь зубы Амос. – Спешишь выполнить любое приказание.
– Вероятно, она лучше, чем я, видит ситуацию, – тихо заметил Леонид, жестом предлагая Терри идти вперед.
Они вошли в комнату Вареньки, и Нина уступила Амосу место возле кровати. Почти сразу же Варенька открыла глаза.
– Я боялась, что ты исчезнешь, – прошептала она, – или что просто приснился мне. Сколько раз мне казалось, что ты здесь, со мной, но, когда я открывала глаза, тебя не было.
Понимая, что он должен что-то сказать, Амос выдавил:
– В мыслях я всегда был рядом.
Терри понимала, что он очень старался, но в замешательстве не находил нужных слов.
– Если люди любят друг друга, они вместе даже в разлуке, – подсказала она, незаметно подтолкнув Амоса.
Он понял намек:
– Верно. Мы должны всегда помнить об этом. Леонид склонился над матерью, погладил ладонью ее лицо и сказал:
– Могу подтвердить, что при встречах отец говорил только о тебе, спрашивал, скучаешь ли ты без него так же, как он без тебя.
«Прекрасно! – думала Терри. – Он понял».
Она взглянула на Леонида сияющими глазами, он ответил ей легким кивком – они снова были одним целым. Терри на мгновение показалось, что его руки обнимают ее.
– Не верю своему счастью, – продолжала Варенька. – Меня любит самый лучший мужчина на земле. Пусть мы жили порознь, но любовь согревала меня. – Она сжала руку Амоса. – Господь благословил меня сыном. Дорогой Леонид и ты, Терри…