Какой удивительный покой и тишина, особенно если у тебя в животе не плавают куколки тутового шелкопряда.
Дэн постоял еще немного и вышел за ограду с другой стороны кладбища. Там, на краю обрыва, была панорамная площадка с видом на гору Сун. Около парапета стояло несколько телескопов, направленных прямо на ее вершину. Дэн порылся в карманах и достал монетки.
Мелочь, а приятно! Все-таки быть с Йоной не так уж плохо – это он выдал ему китайские деньги.
Дэн заглянул в телескоп и направил его на окутанную серебристой дымкой вершину. Сквозь туман на фоне свинцовых облаков парил, сверкая белизной, величественный и одинокий монумент.
– А это что такое? – пробормотал он.
– Это статуя Бодхидхармы, – невесть откуда взялся смотритель.
– Тот самый, который с глазами? – вырвалось у Дэна.
– Один юань, – подсказал смотритель, кивая на щелочку для монеток.
Дэн бросил монетку и уткнулся в подзорную трубу. Телескоп ожил и деловито застрекотал таймером. Статуя оказалась сделана из гладкого блестящего камня невероятной белизны. Дэн ахнул – прямо перед ним на высоком каменном пьедестале сидел огромный бородатый монах в позе лотоса и смотрел прямо ему в лицо. Дэн навел телескоп ближе… Так… вот его глаза… нет, веки на месте… Хорошо, а теперь немного вниз… посмотрим, тут ли у него ноги… о нет, нижняя часть его тела была скрыта под одеждой. И вдруг Дэн во весь голос закричал:
– Я же его знаю!!
И откуда этот бостонский сирота мог знать старого монаха, сидящего на вершине горы Сун? Из телевизора, из Интернета или из школьных учебников?
У него в памяти всплыл какой-то смутный образ белой статуи, покрытой серой пушистой шерстью…
Кошачьей шерстью….
Это что, Саладин?
Точно! У Грейс на лестнице стояла статуэтка, изображающая этого монаха! Точь-в-точь как в телескопе, только намного меньше. Саладин просто обожал ее – он все время терся о ее фарфоровые бока и мог часами ходить кругом, обнимая ее пушистым хвостом.
Они с Эми еще звали его Бородатым Буддой.
«Ну как же я мог забыть! Я же его до смерти боялся!»
И теперь перед ним высился самый что ни на есть настоящий подлинник.
Дэн снова нахмурился.
Они ни о чем и ведать не ведали, пока она была жива. А ведь бабушка просто по уши была в ключах. Все это пресловутое состязание среди Кэхиллов было ее идеей. Она жила этими ключами и лично составила завещание вместе со своим помощником Уильямом Макентайром. Позже выяснилось, что все, о чем она им рассказывала, было подсказкой к поискам ключей. Как будто она все еще ищет ключи из могилы.
Он снова почувствовал раздражение на бабушку.
Ведь она буквально имплантировала в их головы всю эту дребедень, а в Эми даже больше, так как они были невероятно близки и почти неразлучны. Дэн порой не мог отделаться от навязчивой мысли, что его голову превратили в жесткий диск, зараженный несметным количеством вирусов, которые только и ждут, когда придет их очередь проснуться и гулять на воле.
Единственным, чего не учла Грейс, была вероятность того, что Дэн бросит эту гонку. Или постепенно сойдет с ума. От того, что его мозг заминирован. Хочет он этого или нет, но голова его взрывается воспоминаниями каждый раз, когда дело касается ключей. И это было выше его сил, и неважно, гонка это или что-то еще – просто натура его была такова, что в нем неизменно побеждало любопытство.
1) Связи Йоны по линии Янусов привели его сюда, в Шаолиньский монастырь.
2) Там наверху восседает тот самый Бородатый Будда.
Совпадение?
Ну да, разумеется.
Дэн посмотрел наверх. Над ним светилась статуя, венчающая верхушку горы, до которой не один километр пути. А перед ним – уходящая в облака лестница с вырубленными в скале полуразвалившимися ступеньками.
По меньшей мере с одним миллионом ступенек. Так, во всяком случае, казалось отсюда.
«Что ж, во всяком случае, я позавтракал своим шелкопрядом…»
И, видимо, не зря. Запас энергии ему сегодня не помешает.
– Ребят, это ваще! Вы – мои фанаты? Йоу! – сказал Йона Ли Ву Чену.
– Мы столько ждали этого дня, а клан присылает нам какого-то глупого мальчишку, – проворчал настоятель.
– Клан? – Йона перешел на шепот. – Вы хотите сказать, Янусы?
– Разумеется, клан. Ты же не думаешь, что мы – фанаты твоей ужасной музыки. И мы действительно Янусы, причем единственные прямые потомки Кэхиллов во всей Азии. А вам такой почет только потому, что ты сын Коры Уизард. – Настоятель перевел взгляд на отца Йоны. – А вы, насколько я понимаю, ее супруг. Впрочем, не Янус.
У Йоны словно пелена с глаз спала. А точнее, открылся занавес.
Так вот почему его сюда направила штаб-квартира в Венеции. Потому что, как представители их клана, шаолиньские монахи способны оказать ему содействие в поисках ключей на территории всей Азии.
– Я всегда знал, что с юмором у нее порядок… у моей супруги то есть, – обиженно произнес Бродерик. – А что же она молчала, что среди местных у нас есть свои люди?
Бродерик широко растопырил пальцы, беспомощно шевеля ими в воздухе, словно им не хватало этих маленьких светящихся кнопочек.
– Лады, попс, – успокоил его сын. – Он дело говорит. Поэтому мы здесь. Все в норме.
И в этом была вся Кора Уизард. Она управляет кланом, как каким-нибудь арт-проектом. Сначала выдавала минимум информации, а потом отходила в сторону и любовалась, как от них летят искры. Классика. Она плоть от плоти Янусов. Но поступать так с собственным сыном… Не ожидал.
Настоятель обреченно вздохнул и пригласил их в микроскопический кабинет, в котором с трудом умещался старинный круглый стол, испещренный древесным жучком. Дверь с хлопком закрылась, и они оказались в совершенно изолированном от внешнего мира пространстве.
– Давайте перейдем к самому главному, – не церемонясь, начал разговор Ли Ву Чен. – Кто этот мальчик? И что он здесь делает?
– Дэн Кэхилл, – ответил за Йону папа.
– Кэхилл? – оживился монах. – Из Янусов?
– Не в теме, – Йона пожал плечами. – Он внук Грейс Кэхилл.
На настоятеля это произвело изрядное впечатление.
– Ах, Грейс Кэхилл… Отличная кровь! И очень опасная дама. Мало кто сумел подойти к разгадке тайны тридцать девяти ключей так близко, как она, очень мало.
– Кончай базар-то, – перебил его Йона. – Нет, ты, конечно, дело говоришь, и Грейс супер, но мама круче. Она перехитрила ее. Поэтому она нас сюда и прислала. В Венеции не хватает последнего ингредиента, чтобы воссоздать формулу Янусов.
Услышав эти слова, настоятель вскочил с места и что-то громко закричал на мандаринском диалекте.