– Так и должно быть, дорогая. – Фиона обняла дочь. Было так приятно проводить вместе целый день. – Мне он действительно понравился.
– Он хочет, чтобы ты познакомилась с его родителями. Может быть, мы как-нибудь поужинаем все вместе в сентябре? На лето они уезжают на озеро Тахо – во всяком случае мама, – а отец работает и приезжает на выходные. Похоже, у него такой же напряженный график, как у тебя. – Фиона не удивилась, услышав это. – Его мама окончила юридический институт, но никогда не работала. Она домохозяйка, что мне лично кажется ужасным, – сказала Элис, неспособная понять то поколение женщин, которые получали образование, потом выходили замуж и никогда не работали. – Она помогает его отцу занимать клиентов. И заботится о детях. И все это звучит очень скучно, – заключила Элис, и Фиона рассмеялась.
– Это как раз то, чем занимаются жены высокопоставленных служащих, по крайней мере занимались раньше. Может быть, она пойдет работать, когда младшая сестра Джона поступит в колледж.
– Она работает волонтером в приюте для бездомных.
Элис это казалось благородным занятием, но сама она предпочитала такую жизнь, которую вела ее мать, то есть хотела заниматься собственной карьерой по окончании бизнес-школы. На своем примере мать показала ей, что можно иметь детей и одновременно работать и даже добиваться выдающихся успехов. И Джон говорил, что тоже предпочел бы такой образ жизни. Она обсуждала с ним развод своих родителей и рассказывала, как относился ее отец к карьере матери. Ей не хотелось бы оказаться в подобной ситуации. Элис, будучи современной молодой женщиной, тоже хотела бы иметь такую же блистательную карьеру, как у ее матери. И Джон, современный молодой человек, рассчитывал на то, что его жена будет работать и он сможет гордиться ею. Конечно, если их отношения продлятся довольно долго. И втайне они оба надеялись, что так оно и будет, но пока еще слишком рано строить такие планы.
Фионе нравилось и то, что Элис рассказывала о своем друге, и то, что она видела собственными глазами в течение четырех дней. Она с нетерпением станет ждать встречи с Вестонами осенью, чтобы познакомиться поближе. У них с Маршаллом много общего, а вот женщины вроде Лиз Вестон никогда особенно ее не привлекали. Она вела образ жизни, который Фиона возненавидела бы, но ей очень нравился их сын, что говорило во многом в их пользу. Частью этого уравнения были оба родителя, а не какой-либо один из них.
В последний вечер перед отъездом Джона они отправились в итальянский ресторанчик в Малибу. Все четверо прекрасно проводили время, много разговаривали и смеялись. Джон чувствовал себя частью их семьи, и за обедом Фиона пожаловалась, что будет скучать без него. Джон ответил, что ему тоже очень не хочется уезжать. Они договорились, что Элис приедет погостить к ним на Тахо, после Малибу. А Джон пригласил Марка приехать к ним на выходные, перед тем как он отправится в Кению, и Марк с нетерпением ждал этого момента.
Джон поддразнивал Элис по поводу ее жалких попыток рыбачить и отвращения, с которым она снимала рыбу с крючка, когда в ресторан вошли две женщины и заняли столик по соседству. С ними были две маленькие девочки, и Фиона сразу же заметила, что они близнецы. Элис взглянула на них и улыбнулась, а Фиона сказала, что они очаровательны и похожи на свою мать, ослепительную женщину с копной мягких светлых волос. А женщина с ними, должно быть, ее подруга. Элис улыбнулась близнецам, и те застенчиво улыбнулись в ответ. Блондинка окинула взглядом их компанию, от души веселившуюся. Фиона заметила, что у нее очень печальные глаза. Она была очень грустна: что-то явно причиняло ей боль, – но неизменно ласково обращалась с детьми. Джон оглянулся и тоже улыбнулся девчушкам, потом снова принялся дразнить Элис, пока та не потеряла терпение и не пригрозила, что швырнет в него еду, если не остановится.
– Джон Вестон! Прекрати это немедленно, или я не поеду с тобой на озеро Тахо!
Он перегнулся через столик, поцеловал ее и сказал, что просто пошутил. Но Фиона заметила, стоило Элис произнести его имя, как молодая блондинка резко повернула голову и напряженно посмотрела на Джона, словно старалась запомнить. Она была словно загипнотизирована им. Никто за их столом этого не заметил. Молодежь продолжала подшучивать друг над другом и обсуждать рыбалку, но Фиона видела глаза этой женщины, и что-то в ней было такое, отчего у нее болезненно сжалось сердце. Весь последующий час женщина смотрела только на Джона и больше ни на кого другого, изучая каждое его движение, каждый жест, словно пытаясь найти кого-то, кого потеряла. Фиона заметила, как она прошептала что-то на ухо подруге, которая также пристально принялась разглядывать Джона. Обе женщины не сводили с него глаз, а когда их компания собралась уходить, смотрели ему вслед, пока он не вышел из ресторана. Сам Джон этого не заметил, и Фиона ничего ему не сказала. А когда они ушли, Эшли опустошенно взглянула на Бонни. Единокровный брат ее дочерей сидел в нескольких сантиметрах от них и понятия не имел, кто они такие.
Она узнала сына Маршалла сразу же, едва услышала его имя. Джон выглядел в точности как его отец и так же радовался жизни. Он несколько раз улыбнулся ее дочерям, которые завороженно смотрели на веселившихся людей за соседним столиком. Эшли почувствовала, как сердце снова болезненно сжалось из-за осознания того, что ей и ее дочерям нет места в мире Маршалла. Никто о них не знал и, возможно, никогда не узнает. У Кассии и Кендалл было два единокровных брата и сестра, о которых они ничего не знали. Они существуют в другом мире, спрятанные отцом, и тем не менее их пути по чистой случайности сегодня пересеклись.
Эшли была в слезах, когда осмелилась позвонить Маршаллу этим вечером и рассказать обо всем. Он возвращался домой с озера Тахо, где проводил выходные с Лиз, Линдсей и их друзьями. Эшли рассказала, какой Джон красивый юноша, как похож на него, и Маршалл был шокирован и испуган. Казалось, его сын полностью завладел ее мыслями.
– Ты ничего ему не говорила?
– Нет, не говорила. Я не могла, – печально сказала Эшли, и Маршалл испытал облегчение. – Но девочки – его сестры, а он понятия не имеет об их существовании. Это неправильно, – добавила она убитым голосом.
Но он ничего не мог с этим поделать, и она знала это. Он был просто рад, что она не утратила хладнокровия, ничего не сказала Джону и не представилась.
– Когда-нибудь они все встретятся, – пообещал ей Маршалл, но Эшли долго не отвечала.
Его двойная жизнь начала подтачивать ее веру в него, особенно это усилилось после скандала с обвинениями в сексуальных домогательствах. С тех пор как она узнала, что он обманывал ее, все изменилось. Даже если это была всего одна ночь, во что она уже не верила. Он лгал Лиз восемь лет, и, возможно, теперь поступает так же и с ней.
– Для меня это тоже нелегко, – напомнил он, словно пытаясь вызвать ее сочувствие, но не дождался.
У него была возможность все изменить, но до сих пор он предпочитал этого не делать. Он продолжал лгать Лиз, а ее с детьми держал в тайном убежище. И вот только что они были совсем рядом с его сыном, но разошлись, как корабли в ночном море, будто она и ее дочери ничего не значили. Когда они закончили разговор, Эшли долго плакала, понимая, что, вполне возможно, все останется как есть. Она начала терять надежду, что ситуация когда-нибудь изменится.