— Чтобы никто не залез и не украл сосиски, — объяснил он.

Только он хотел запереть дверь киоска, подошла какая-то женщина.

— Мне нужно восемь бутылок пива и шестнадцать сосисок, — сказала она.

— Киоск закрыт, — сказал киоскёр.

— Но у меня дома рабочие, они делают ремонт, — огорчённо объяснила женщина. — Им нужно подкрепиться, иначе они перестанут работать! А супермаркет снова откроется только в четыре часа.

— Ну ладно, — сказал киоскёр, вернулся в киоск и принёс пиво и сосиски.

А потом стал разговаривать с женщиной про ремонт и про рабочих. И про то, как ей повезло, что удалось их найти. И расспрашивал, сколько приходится им платить.

Женщина рассказала ему и про то, и про это, и про многое другое. Разговор продолжался довольно долго. Когда женщина наконец ушла, подошёл ещё один мужчина. Ему не хотелось ни сосисок, ни пива, ему хотелось поговорить. Франц начал замерзать. Особенно уши. Они были уже совсем красные, когда мужчина наконец сказал: «Ну ладно, пока», — и ушёл.

— Ну всё, теперь едем домой, — сказал киоскёр.

Он запер дверь и повёл Франца к машине-фургончику.

Они сели в машину. Киоскёр впереди, Франц сзади. Но машина не заводилась. Киоскёр снова вышел и открыл капот. Добрых полчаса Франц видел только его толстую попу. А потом киоскёр снова захлопнул капот — и оказалось, что руки у него все грязные.

— Подожди ещё чуточку, мой мальчик, — сказал он. — Я пойду помою руки, это быстро!

И он побежал через площадь в какой-то ресторанчик.

Длинная стрелка часов в машине передвинулась с цифры 2 на цифру 7, и тут киоскёр вернулся. Теперь руки у него были чистыми и от него пахло пивом.

— Ну, теперь уж точно пора домой, — сказал он и повернул ключ. На этот раз мотор заработал. Они поехали по разным улицам, которых Франц не знал. Потом поехали по улицам, которые были Францу вроде бы немного знакомы. А потом приехали на улицу, которую Франц уже точно знал.

— Я уже почти дома! — крикнул он.

— Сейчас-сейчас, — сказал киоскёр. — Только ненадолго остановимся и зайдём в магазин. Горчица-то кончилась!

Киоскёр поставил фургон на углу улицы, где парковка запрещена, но другого свободного места не нашлось.

Франц вылез из машины вместе с киоскёром. Он боялся, что придёт полицейский и будет ругаться за неправильную парковку.

Киоскёр и Франц зашли в магазин. Они купили сладкой горчицы и острой горчицы, кренделей, солёных огурцов, лук и кукурузу в початках.

В большой тележке они довезли покупки до машины. Там стоял полицейский и пристраивал под дворники квитанцию о штрафе.

Киоскёр очень рассердился и стал ругаться с полицейским:

— Если я приехал купить горчицу, надо же мне где-то поставить машину! Может, вы покажете мне магазин, где есть большая парковка?

Киоскёр долго спорил с полицейским, но в конце концов всё-таки заплатил штраф.

Уже смеркалось, когда Франц и киоскёр снова сели в машину. А потом опять остановились. У магазина напитков. И купили восемь ящиков пива и восемь упаковок кока-колы. Когда всё было погружено в машину, уже совсем стемнело. Загорелись фонари.

Потом они ещё раз три раза повернули за угол, и Франц оказался перед своим домом.

— Большое спасибо, — сказал Франц и вышел из машины.

— Не стоит благодарности, — ответил киоскёр и поехал дальше.

Франц вошёл в подъезд и побежал вверх по лестнице. Дверь в квартиру, где жил Франц, была открыта. Мама Франца стояла на лестничной площадке у дальней квартиры фрау Бергер и Франца не видела. Он услышал, как мама говорит:

— Только бы Франц вернулся невредимым!

Францу хотелось подбежать к маме. Но он не стал этого делать, потому что рядом была фрау Бергер. А он её терпеть не может.

Поэтому Франц тихо-тихо зашёл в свою квартиру. Он подумал: «Папа наверняка уже дома. Пусть он приведёт маму!»

Франц хотел позвать папу, но когда заглянул в гостиную, то застыл на месте от изумления!

В гостиной на ковре сидел Йозеф и плакал. Рыдал в три ручья. Глаза у него были все красные, и нос тоже. Он всхлипывал:

— Где мой младший братишка? Я везде его искал! Ну где же, где же он?

Папа Франца стоял рядом с рыдающим Йозефом и говорил:

— Не реви! Надо было лучше за ним смотреть!

Йозеф всхлипнул:

— Если Франц не вернётся, я не хочу больше жить!

— Да я уже здесь! — сказал Франц.

Йозеф вскочил и сплясал на ковре индейско-эскимосско-китайский восторженный танец. А папа схватил Франца и закружил его. Коньки соскользнули с плеча Франца и задели торшер. Абажур разбился вдребезги. Но это нисколько не огорчило ни папу, ни Йозефа, ни Франца.

А когда вернулась мама, она тоже не рассердилась из-за разбитого абажура. Хотя он ей всегда очень нравился.

С тех пор Францу уже не грустно, когда Йозеф называет его «клопом». На «дурака» и «балбеса» он тоже больше не обижается. Потому что теперь Франц знает — на самом-то деле Йозеф жить без него не может.

Как Франц сделал маме сюрприз

Франц любит ходить в детский сад. Когда он думает о том, что скоро придётся идти в школу, ему становится грустно. Не потому, что он боится школы. А потому, что тогда он не будет видеться с тётей Лизи.

Франц очень любит тётю Лизи. Она красиво поёт. И сама она очень красивая. Сказки она рассказывает лучше, чем мама, и в гимнастике она понимает больше мамы. Когда Франц делает стойку на руках, мама всегда говорит: «Не надо, перестань! Спину себе сломаешь!»

А тётя Лизи восторженно восклицает: «Здорово! Когда-нибудь станешь чемпионом мира!»

Если Франц забывает принести из дома бутерброд, тётя Лизи даёт ему половину своего. Только одно не нравится Францу в тёте Лизи: она обожает разные поделки.

Но мастерят в детском саду всякие скучные вещи: зверюшек из каштанов, звёзды из фольги, бусы из глиняных шариков, лодочки из скорлупы грецкого ореха и цветочные горшочки из йогуртовых баночек. Когда тётя Лизи говорит: «А теперь давайте мастерить», Франц вздыхает. И корчит рожу. И очень хочет в школу. И думает: «Там-то не занимаются такой малышовой ерундой! Там строят планёры и замки!»

Однажды тётя Лизи сказала: