Положительными качествами, которые могут быть использованы в перспективе, следует считать: находчивость, умение быстро ориентироваться в сложной обстановке, ненависть к советскому строю, боязнь наказания за совершенные перед Советским государством преступления. Отрицательными качествами являются: алчность, карьеризм, полная беспринципность».
К досье было приложено письменное заявление Шило на имя немецкого командования, в котором он дал обязательство добросовестно служить новым хозяевам и даже просил назначить его на должность бургомистра одного из оккупированных городов.
Для немецкой разведки это и в самом деле была находка. Шило-Таврин подходил для выполнения задания по многим параметрам. Преступления, за совершение которых он должен был отбывать свои «срока», а главное, умение каждый раз уходить от ответственности, были как раз кстати, свидетельствовали об изворотливости ума и неординарности личности. Например, находясь после первой судимости в следственном изоляторе, Шило сколотил группу из сокамерников и организовал вместе с ними побег через лаз, проделанный в стене тюремной бани.
Вошли в кабинет начальника школы. Канарис сел за стол начальника, сам начальник и адъютант Канариса – к приставному столику.
– Как у него успехи в учебе?
– Просто блестящие, господин адмирал. Таврин не только хорошо учится, но еще и помог нам обезвредить группу заговорщиков, выдав гестапо имена руководителей и лиц, с которыми они общались.
– Очень хорошо! Даже очень хорошо. Распорядитесь, полковник, чтобы личное дело Таврина переправили в Берлин. И немедленно!
– Слушаюсь, господин адмирал.
– А что у нас с первой группой диверсантов?
– В ночь на 27 сентября в районе деревни Долшино Рязанской области будут сброшены два наших первых выпускника – Кедров и Сагайдачный, бывшие лейтенанты Красной Армии. Они будут снабжены двумя коротковолновыми агентурными рациями, деньгами в сумме двухсот тысяч рублей, личным оружием и фиктивными документами на собственные имена гражданского образца с указанием в них об освобождении от военной службы по состоянию здоровья.
– Каково задание группы? – поинтересовался адъютант Канариса, также в чине полковника.
– Их задание состоит из четырех частей. Во-первых, создать базу для разведывательной работы в городе Уральске или Сарапуле с предварительным заездом Кедрова в Москву для сбора сведений о работе авиапромышленности. У него там остались родственники. Во-вторых, установить заводы авиационной промышленности и предприятия, связанные с выпуском самолетов, выяснить типы самолетов и авиамоторов, создаваемых этими предприятиями. В-третьих, собирать сведения о формировании и дислокации частей Красной Армии и аэродромах, о передвижении воинских грузов по железным дорогам. В-четвертых, выяснить количество и типы вооружения, прибывающего из США и Англии по ленд-лизу.
– И это все? – удивился Канарис.
– Так точно.
– Плохо, очень плохо, полковник! – нервно произнес начальник абвера. – Вы забываете о самом главном. Каждой группе, высадившейся в тылу врага, необходимо выявлять политико-моральное состояние личного состава частей Красной Армии и рабочих промышленных предприятий. От этого зависит и конечный успех нашей армии. Помните об этом, полковник.
– Да, господин адмирал. – Начальник школы тут же записал к себе в блокнот указание Канариса.
Декабрь 1942 года.
Средневековый замок возле Падеборна в Вестфалии, где располагается штаб-квартира СС «Вебельсберг». Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер в последнее время предпочитал Падеборн Берлину, однако, к сожалению, он мог здесь бывать не так часто – Гитлер не любил частых отлучек своих ближайших соратников.
Генрих Гиммлер вызвал к себе на доклад Вальтера Шелленберга, которого не без оснований считал одной из своих самых лучших находок. Молодой, но весьма ушлый бригаденфюрер быстро вошел в доверие к самому Гитлеру, и сейчас Гиммлер не боялся поручать ему самые сложные дела. Впрочем, и Шелленберг платил Гиммлеру взаимностью. Подтянутый Шелленберг с папкой в руке вошел в кабинет рейхсфюрера и сел напротив него, у приставного стола.
Шелленберг доложил Гиммлеру о своих последних делах. Гиммлер молча слушал, не перебивая. Закончив доклад, Шелленберг замолчал и посмотрел в лицо Гиммлеру. Почти постоянно бегающие глаза последнего на сей раз на какое-то время застыли на одном месте.
– Вы же знаете, Вальтер, как я к вам отношусь? – после некоторой паузы, без обиняков спросил тот.
– Да, господин рейхсфюрер, – Шелленберг покорно склонил голову.
– Я постоянно и совершенно искренне заступаюсь за вас перед фюрером и защищаю от нападок вашего непосредственного шефа, сначала Гейдриха, а сейчас и Кальтенбруннера. Но в ответ я также хочу, чтобы вы были со мной искренни до конца.
– Видит бог, господин рейхсфюрер, я никогда ничего от вас не скрывал и не скрываю.
– Вот и хорошо. Помните слова фюрера: «Мы должны покончить с русскими, пока за это не взялись другие»?
Шелленберг утвердительно кивнул головой, выдержав на себе долгий взгляд Гиммлера.
– Тогда я хотел бы точно знать, почему донесения нашей разведки о России оказываются настолько несостоятельными. Фюрер недоволен результатами добывания разведывательной информации о положении в России и решительно настаивает на приведении внешнеполитической разведки в соответствие с требованиями войны.
– Господин рейхсфюрер, вы требуете от меня искренности, – Шелленберг был даже рад этому вопросу. Он давно хотел поделиться своими сокровенными мыслями с рейхсфюрером, но у того все не находилось времени на это. – Так вот я искренне отвечаю на ваш вопрос: потому что деятельность нашей разведки не развернута в таких масштабах, каких требует обстановка на фронте. Основной причиной этого является ограниченность наших возможностей в отношении оснащения и личного состава. Те несколько сотен людей, имеющихся в моем распоряжении, совершенно ничего не значат на фоне задачи подготовки огромного числа иностранцев, лингвистов и специалистов и серьезных нехваток технического оборудования. Подготовительные мероприятия и раньше не развертывались в достаточных масштабах, а наверстать то, что было упущено за несколько лет, сейчас и вовсе невозможно. Для борьбы с таким великаном, как Россия, необходима разветвленная агентурная сеть. Каналы связи, которые нам удалось проложить через Швецию, Финляндию, Балканы и Турцию, действуют неплохо, но их явно недостаточно для того, чтобы можно было гарантировать поступление достоверной информации, необходимой для составления общих обзоров обстановки, представляемых политическому и военному руководству страны. Да и находящиеся в России и других странах немецкие эмигранты, с которыми мы поддерживаем контакты, сообщают всего лишь разрозненные сведения и не в состоянии дать исчерпывающие данные, необходимые для перспективного планирования. О трудностях же разведки в ближнем тылу русских я докладывал вам и еще Гейдриху неоднократно. Сейчас, пользуясь случаем, хочу вам пожаловаться на своего нынешнего шефа.