– Пойду собираться тоже. Других дел по горло.

Уходит, не закрыв дверь. Через некоторое время в приемной появляется и Стальнов. Увидев его, встает со своего стула Ветров, передавший Таврина старшине Лебедеву. Стальнов прошел было мимо, махнув рукой, но потом остановился и повернулся лицом к начальнику райотдела. Постоял немного, затем ткнул пальцем в грудь Ветрову:

– Готовь дырку в гимнастерке.

Ветров улыбнулся. Но, впрочем, не начальнику областного управления НКВД было решать, кого награждать, а кого нет. В Москве посчитали, что Ветров и его подчиненные ни при чем. И приказ об их награждении или хотя бы благодарности за поимку и задержание особо опасного диверсанта подписан не был.

Вернувшись в Смоленск, Стальнов приказал отправить в Москву спецсообщение о задержании агентов немецкой разведки Таврина и Шиловой:

«5 сентября с. г. в 6 часов утра начальником Кармановского РО НКВД ст. лейтенантом милиции ВЕТРОВЫМ в пос. Карманово задержаны агенты немецкой разведки:

1. ТАВРИН Петр Иванович

2. ШИЛОВА Лидия Яковлевна.

Задержание произведено при следующих обстоятельствах:

В 1 ч 50 мин. ночи 5 сентября начальнику Гжатского РО НКВД – капитану госбезопасности тов. ИВАНОВУ по телефону с поста службы ВНОС было сообщено, что в направлении гор. Можайска на высоте 2500 метров появился вражеский самолет.

В 3 часа утра с поста по наблюдению за воздухом вторично по телефону было сообщено, что самолет противника после обстрела на ст. Кубинка, Можайск – Уваровка Московской обл., возвращался обратно и стал приземляться с загоревшимся мотором в р-не дер. Яковлево – Завражье, Кармановского р-на, Смоленской обл.

Об этом нач. Гжатского РО НКВД информировал Кармановское РО НКВД и к указанному месту падения самолета направил опергруппу.

В 4 часа утра командир Запрудковской группы охраны порядка тов. АЛМАЗОВ по телефону сообщил, что вражеский самолет приземлился между дер. Завражье и Яковлево. От самолета на мотоцикле немецкой марки выехали мужчина и женщина в форме военнослужащих, которые остановились в дер. Яковлево, спрашивали дорогу на гор. Ржев и интересовались расположением ближайших районных центров. Учительница АЛМАЗОВА, проживающая в дер. Алмазово, указала им дорогу в районный центр Карманово, и они уехали по направлению дер. Самуйлово.

На задержание 2 военнослужащих, выехавших от самолета, начальник Гжатского РО НКВД кроме высланной опергруппы информировал группы охраны порядка при с/советах и сообщил начальнику Кармановского РО НКВД.

Получив сообщение от начальника Гжатского РО НКВД, начальник Кармановского РО – ст. лейтенант милиции т. ВЕТРОВ с группой работников в 5 человек выехали для задержания указанных лиц.

В 2 километрах от пос. Карманово в направлении дер. Самуйлово нач. РО НКВД тов. ВЕТРОВ заметил мотоцикл, движущийся в пос. Карманово, и по приметам определил, что ехавшие на мотоцикле являются теми лицами, которые выехали от приземлившегося самолета, стал на велосипеде преследовать их и настиг в пос. Карманово.

Ехавшие на мотоцикле оказались: мужчина в кожаном летнем пальто, с погонами майора, имел четыре ордена и Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Женщина в шинели с погонами младшего лейтенанта.

Остановив мотоцикл и отрекомендовав себя начальником РО НКВД, тов. ВЕТРОВ потребовал документ у ехавшего на мотоцикле майора, который предъявил удостоверение личности на имя ТАВРИНА Петра Ивановича – зам. нач. ОКР СМЕРШ 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта.

На предложение тов. ВЕТРОВА следовать в РО НКВД ТАВРИН категорически отказался, мотивируя тем, что ему, как прибывшему по срочному вызову с фронта, каждая минута дорога.

Лишь при помощи прибывших работников РО УНКВД ТАВРИНА удалось доставить в РО НКВД.

В Райотделении НКВД ТАВРИН предъявил удостоверение за № 1284 от 5/1Х-44 г. со штампом начальника п.п. 26224, что он командируется в гор. Москву, Главное Управление НКО СМЕРШ и телеграмму Главного Управления КРО СМЕРШ НКО СССР № 01024 и такого же содержания командировочное удостоверение.

После проверки документов через начальника Гжатского РО НКВД тов. ИВАНОВА была запрошена Москва и установлено, что ТАВРИН в Главное Управление КРО СМЕРШ НКО не вызывался и таковой на работе в КРО СМЕРШ 39-й армии не значится, он был обезоружен и сознался, что переброшен на самолете немецкой разведкой для диверсий и террора.

При личном обыске и в мотоцикле, на котором следовал ТАВРИН, обнаружено 3 чемодана с разными вещами, 4 орденские книжки, 5 орденов, 2 медали, Золотая Звезда Героя Советского Союза и гвардейский значок, ряд документов на имя ТАВРИНА, денег совзнаками 428.400 руб., 116 мастичных печатей, 7 пистолетов, 2 охотничьих ружья центрального боя, 5 гранат, 1 мина и много боепатронов.

Задержанные с вещ. доказательством доставлены в НКВД СССР

П. п. ЗАМ. НАЧ. УПРАВЛЕНИЯ НКВД СМОЛЕНСКОЙ ОБЛ. НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА ББ УНКВД СМОЛЕНСКОЙ ОБЛ. ОПЕРУПОЛНОМОЧЕН. 7 ОТД. ОББ НКВД СССР».

13

В середине сентября Таврина с Шиловой без происшествий доставили в Москву и привезли прямо на Лубянку в ведомство Лаврентия Берии. Допрашивали их поодиночке. Конечно же, допрос такой важной птицы не доверили простым следователям. Ради Таврина в допросном кабинете собрались начальник Отдела НКВД СССР по борьбе с бандитизмом, Комиссар Госбезопасности 3-го ранга Александр Михайлович Леонтьев, заместитель начальника 2-го Управления НКГБ СССР Комиссар Государственной безопасности Леонид Федорович Райхман и начальник Отдела ГУКР СМЕРШ НКО полковник Владимир Яковлевич Барышников, в ведении которого была организация радиоигр с противником. Двое протоколистов сидели за отдельным столом, фиксируя каждый впорос и ответ, записывая каждое слово.

Допрос начал Леонтьев:

– 5 сентября сего года при вашем задержании вы заявили, что являетесь агентом германской разведки. Вы подтверждаете это?

– Да, я действительно являюсь агентом германской разведки.

– Когда и при каких обстоятельствах вы были привлечены к сотрудничеству с германской разведкой?

Таврин понимал, что все его слова проверить будет весьма трудно, да и терять ему уже особо нечего, потому, по принципу Йозефа Геббельса, в большое количество правды он беззастенчиво примешивал немного лжи. Так рассказ получался более красочным.

– 30 мая 1942 года, будучи командиром пулеметной роты 1196-го полка 369-й стрелковой дивизии 30-й армии, действовавшей на Калининском фронте, я был ранен, захвачен немцами в плен, после чего содержался в различных немецких лагерях для военнопленных на оккупированной территории СССР, затем на территории Германии. В июне 1943 года в городе Вене, где я содержался в тюрьме за побег из лагеря для военнопленных, меня вызвали офицеры гестапо Байер и Тельман и предложили сотрудничать с германской разведкой, на что я дал согласие.