С наступлением тепла Жирный Карл все так же отпускал Кая в лес. Уже не только за дровами. Лок — охотник, обычно доставлявший Карлу дичь, — что-то давно не появлялся в «Золотой кобыле». Может, задрал его в зимнем лесу оголодавший зверь, а может, сам Лок подался в другие края в поисках лучшей доли. Кай освоил нехитрую науку ловли птиц при помощи силков и теперь большую часть времени проводил в лесу. Надо ли говорить, что такое положение вещей ему очень нравилось. И не только ему — Карл тоже был доволен. Почти каждый день пропадая в лесу, дичи Кай приносил немало, и она доставалась хозяину «Золотой кобылы» совершенно бесплатно.
А в середине лета неожиданно объявился Лок. Охотник пришел не один.
* * *
Кай рубил дрова во дворе — он все чаще и чаще делал это вместо дряхлого Джека. А Сэм сидел на крыльце, с угрюмой задумчивостью ковыряя брезгливую нижнюю губу. Вдруг Сэм насторожился. А через несколько мгновений и Кай опустил топор, услышав дробный перестук конских копыт.
К «Золотой кобыле» приближался небольшой отряд всадников. Такое количество гостей было необычным для захолустной харчевни и, следовательно, сулило немалый барыш. Сэм шмыгнул к воротам, глянул в щель, охнул и опрометью кинулся в харчевню, откуда уже через минуту показался сам Карл в накинутой на плечи чистой белой рубахе, вытирая волосатые здоровенные ручищи передником.
— Чего стоишь?! — зашипел Сэм на Кая. — Отпирай! Мальчик, бросив топор, кинулся к воротам, куда уже требовательно колотили в несколько кулаков. С трудом отбросил большой засов и поволок в сторону одну из створок ворот. За вторую створку взялся Сэм, которого отправил ему на помощь Жирный Карл.
Когда кони приезжих вступили во двор таверны, Сэм не смог удержаться от негромкого восклицания:
— Великие боги!..
А у Кая так и вообще не нашлось слов.
Первым въехал всадник на рослом скакуне, покрытом длинной попоной. Гордо вскинутая голова всадника увенчивалась остроугольным шлемом, спину покрывал желтый плащ с вышитой оскаленной львиной мордой. Щит с таким же гербом был приторочен к седлу. По обе стороны пояса воина висели в золоченых ножнах короткие мечи, а на груди сверкала походная кираса, плечи которой украшали пучки красно-желтых прядей, должно быть срезанных с гривы самого настоящего льва.
«Вот это рыцарь!.. — пролетела в голове Кая восхищенная мысль. — Наверное, не меньше чем граф. Да какой там граф! Барон! А то и — герцог. А может быть…»
Однако всадник, въехавший следом, оказался еще ослепительней первого. Был он облачен в сияющий боевой доспех, нисколько не запыленный. Плащ с гербом ниспадал с его плеч на конский круп. Длинный меч в узорчатых ножнах был приторочен поперек седла, массивная рукоять с навершием в виде зубастой башки виверны сияла на солнце, а шлем рыцаря являл собой нечто совсем невообразимое: будто отрубленную львиную голову облили толстым слоем самого настоящего золота и сильным колдовством придали невиданную прочность. Грубое бородатое лицо надменно смотрело прямо перед собой меж разверстых зубастых львиных челюстей.
«Если этот, который первый, герцог, значит, второй — не кто иной, как король!» — обалдело подумал Кай.
Следом вошла лошадь, убранная, пожалуй, красивее предыдущей. А на ней — у Кая от восторга аж защипало в глазах — сидел мальчик тех же лет, что и он. И на нем были самые настоящие доспехи, и на поясе висел в ножнах, оплетенных самыми настоящими золотыми нитями, самый настоящий меч, выкованный точно под рост мальчика. Шлема на его голове не было, и белокурые волосы, остриженные над бровями и ушами, сзади лежали длинными косицами. Не глядя по сторонам, мальчик твердо держал в руке поводья; челюсть его чуть подрагивала от напряжения, потому что он старательно выпячивал ее, очевидно подражая бородатому рыцарю. Так не по-здешнему великолепно выглядел этот паренек, что Кай даже не почувствовал зависти. Разве можно завидовать сиянию полуденного солнца? Оно такое, какое есть, заливает живительным светом ничтожную землю, населенную людьми, которым никогда не суждено до него дотянуться. Даже Сэм разинул рот, глядя на юного всадника.
Во двор въехали еще двое. Были они вооружены и одеты попроще, и кони их к тому же были отягощены мешками с поклажей, а на каждом мешке красовался все тот же львиный герб. Позади последнего всадника криво сидел охотник Лок — обросший седой бородой и непривычно исхудавший.
— Вот, добрые господа, — проскрипел охотник, с трудом сползая с лошадиного крупа. — Как и обещал: лучшая харчевня в здешних местах.
Жирный Карл отшвырнул передник на руки подбежавшей Лыбке и кинулся к первому всаднику. «Дурак, — беззвучно подосадовал Кай. — Неужели не видит, кто здесь главный?»
Но хозяин «Золотой кобылы», как выяснилось, в субординации разбирался прекрасно.
— Чего изволит ваш господин? — голосом сладким, каким никогда прежде не говорил, осведомился он у всадника.
— Выпить, — хрипло ответил всадник. — И пожрать. Мы едем в Крепость, хозяин. Знай, кого принимаешь в своей конуре!
Жирный Карл раскрыл рот.
«В Крепость? — механически отметил Кай. — Неужели?..»
— Приготовить постели? — с надеждой вопросил Карл. — С большой дороги не худо бы передохнуть. Роскоши здесь вы не найдете, но все, чем я обладаю, безоговорочно в ваших услугах. Приготовить постели? Путь до Крепости длинный…
Сэм тем временем, уловив почти незаметный знак отца, бросился закрывать ворота, за каковое преждевременное действие получил щелчок латной перчаткой от воина, въехавшего во двор последним.
Первый всадник оглянулся на второго.
— Успеем до города, — прогудел из-под своего диковинного шлема рыцарь. — Не ночевать же в этом гадюшнике. К тому же… — Он скользнул взглядом по глупо улыбающейся Лыбке. — Чую я, мне здесь будет скучновато. Выпить и пожрать! Мы ненадолго.
— Все понял, — активно закивал Карл, отчего его жирная шея залоснилась шевелящимися складками. — Все будет в лучшем виде! Желаете гномьих лакомств? Мне на днях завезли свежайших…
— Кошек?! — громыхнул первый воин, и вся кавалькада, за исключением мальчика, с готовностью заржала.
Жирный Карл шлепнул себя ладонями по груди и зашелся в безудержном хохоте.
— Добрые господа! — вытирая несуществующие слезы, проговорил он наконец. — Веселые господа! Нет, я имел в виду вовсе не кошек. Каменные грибы, которые даже липового меда слаще. Сам горный народец ценит их на вес золота! В нашей глухомани никто не способен оценить по достоинству этот деликатес, но я всегда держу дюжину про запас на тот случай, если меня вдруг посетят такие важные господа…
— А вино? — спросил первый воин, — Какое пойло у вас считается самым лучшим?
— Лучшее вино! — столь угодливо, сколь и уклончиво ответил Карл. — Для вас — все самое лучшее.
— Час, — определил рыцарь в львином шлеме. — Не больше.
Он сделал движение, будто собирался спрыгнуть с коня, но, конечно, не спрыгнул. Вместо него спешился первый воин. Умело и почтительно он принял закованную ногу господина в свои ладони, помог ему сойти на землю, умудрившись невесть откуда взявшейся тряпочкой наскоро протереть случайно запылившиеся участки доспеха. Мальчик в сверкающих доспехах дождался, пока и ему помогут спешиться. Потом все трое, ведомые пятившимся Карлом, направились в таверну.