– Готовы? – спросил Фест.
Марк кивнул. Перед ними раскинулась рыночная площадь Халкиды, маленького портового городка на побережье Коринфского залива. За площадью склон уходил к морю, сияющему синевой под чистым небом и лучами дневного солнца. Все утро они шагали по прибрежной дороге, а дойдя до этого города, остановились в таверне на площади, чтобы подкрепиться тушеным мясом. Множество народа толпилось у ларьков и прилавков, и Марк наметанным взглядом выхватил из толпы компанию подростков-воришек, собравшихся у фонтана.
– Мы и правда должны это сделать? – спросил Луп, юноша, сидевший рядом с Марком.
Ему было семнадцать, и он был на четыре года старше Марка, но их часто принимали за ровесников. Луп был невысокий и худощавый, а Марк – рослый для своих лет. Напряженные тренировки в школе гладиаторов, а затем под руководством Феста в доме Юлия Цезаря в Риме сделали Марка физически очень крепким.
Фест с усталым вздохом повернулся к Лупу:
– Ты сам знаешь, что должны. Тех денег, что дал нам Цезарь, навечно не хватит. И мы сможем растянуть их подольше, только если будем зарабатывать по пути, как сможем. Кто знает, сколько времени нам понадобится на то, чтобы узнать, где держат в плену мать Марка.
Марк ощутил болезненный укол в сердце. Прошло уже больше двух лет с тех пор, как он в последний раз видел мать, – их разлучили после убийства Тита, человека, которого Марк считал своим отцом. Они счастливо жили на ферме на острове Левкада до того самого дня, когда Тит не смог вовремя вернуть взятые взаймы деньги. Банда безжалостных мужчин явилась тогда, чтобы схватить Марка и его мать и продать их в рабство за долги Тита. Старый солдат пытался защитить их, но погиб, как и пес мальчика, Цербер, а Ливию и Марка обрекли на рабство. Их разлучили, но Марк поклялся найти свою мать и освободить ее.
Поначалу это казалось совершенно невозможным, но после того, как Марк спас жизнь Цезарю, великий римлянин дал ему свободу и немного серебра, а также помощников – своего доверенного телохранителя Феста и писаря Лупа, которые также стали свободными. Они отплыли в Грецию вместе с еще двумя мужчинами, которых, впрочем, Фест отправил обратно в Рим, когда стало понятно, что деньги Цезаря слишком быстро закончатся, если на них придется кормить столько ртов.
Сойдя на греческий берег, все трое отправились вдоль побережья на север, к городу Страту, тому самому, где Марк впервые столкнулся с ростовщиком Децимом, из-за которого ему пришлось пережить так много горя и страданий. По пути они устраивали небольшие представления в городках и портах, через которые проходили.
Фест отодвинул пустую миску и встал, разминая плечи и шею.
– Подъем, парни! Пора начинать.
Марк и Луп поднялись со скамьи и взяли свои сумки. В сумках лежало немного одежды и разные личные вещи: у Лупа это были письменные принадлежности, а у Марка и Феста – всяческое оружие. Фест бросил на стол несколько бронзовых монет в уплату за еду и жестом приказал мальчикам следовать за ним. Они вышли из старой таверны на яркий солнечный свет и пошли через площадь к фонтану. Был конец апреля, с гор неслись потоки воды, так что влаги для труб, питавших фонтан, пока что вполне хватало. Ровный поток переполнял его верхнюю чашу и выплескивался в круглый бассейн внизу, создавая вокруг влажную прохладу. И поэтому площадь у фонтана была излюбленным местом сбора подростков и бандитов, предлагавших свои услуги владельцам земель и ростовщикам. То есть именно тех людей, которых и искал Фест.
К нижней чаше фонтана вели плоские широкие ступени; человек, вставший на них, был бы хорошо виден всем на площади. Фест опустил свою сумку на землю, и юноши последовали его примеру.
– Присматривай за нашим имуществом, – велел Фест Лупу. А потом повернулся к Марку. – Ну, давай начинать.
Они встали на краю чаши фонтана. Фест поднял вверх руки и глубоко вздохнул, прежде чем обратиться к толпе на греческом:
– Друзья! Слушайте меня! Слушайте меня!
Люди, снующие по площади, остановились и повернулись в сторону фонтана, прислушиваясь с нарастающим любопытством. Мужчины, группами стоявшие вокруг фонтана, прекратили разговоры и уставились на мужчину и мальчика, нарушивших мирное течение дня. Едва ли теперь могла возникнуть нехватка желающих принять вызов, который собирался бросить Фест.
– Добрые жители Халкиды! – заговорил Фест. – Вы – наследники гордой традиции героических греков, которые некогда победили великую Персидскую империю. Но, увы, в последнее время вы сдались перед могуществом Рима, и теперь они – то есть мы – стали вашими хозяевами.
Фест немного помолчал, давая возможность людям, собравшимся небольшой толпой перед фонтаном, выразить криком свое возмущение. Марк вырос среди греков, и он отлично знал, как они гордятся своей культурой. Они постоянно негодовали из-за того, что оказались под пятой римлян, которых считали ниже себя, и Фест намеренно дергал за эту струну, а когда снова заговорил, то стал произносить слова с подчеркнутым римским акцентом:
– Но я не сомневаюсь, что здесь найдется немало мужчин, которые до сих пор сохранили воинственный дух своих предков.
– Да уж! – крикнул в ответ один из мужчин, стоявших чуть в стороне. – И ты это очень скоро увидишь, если будешь и дальше болтать такое!
Его подпевалы тут же ободряюще зашумели.
– Убирайся отсюда, римлянин! – продолжил крепыш со зловещей ухмылкой. – И прихвати с собой своих маленьких поросят!
Фест с широкой улыбкой повернулся к забияке:
– А! Я вижу, что не ошибался насчет жителей Халкиды. Двое-трое настоящих мужчин здесь все-таки есть!
– Здесь их гораздо больше, римлянин! – откликнулся другой крепкий горожанин. – Так что послушай его и убирайся отсюда, пока мы сами тебя не выгнали.
Фест вскинул вверх руки, призывая к молчанию. Толпа, взбудораженная его вызывающими словами, затихла не сразу. Но большинство горожан оказались достаточно сообразительными, чтобы понять, что последует дальше, и они постарались утихомирить остальных.
– Я не хотел никого обижать! – громко продолжил Фест. – Мы просто путешественники, мы идем через ваши земли. Мое имя – Фест. Я рассердил вас и за это приношу нижайшие извинения. Но мне почему-то кажется, что найдется здесь кое-кто, кому моих извинений будет недостаточно.
– Как же ты прав, римлянин! – рявкнул первый грубиян, и дружки тут же поддержали его свистом и криками.
Фест уставился на задиру в упор.
– В таком случае будет вполне справедливо, если я позволю тебе преподнести нам некий урок. – Он оглянулся на Марка. – Пора достать тренировочное оружие.
Марк кивнул, открыл свой мешок из козьей шкуры и вынул из него несколько деревянных дубинок длиной в пять футов и немного толще большого пальца взрослого мужчины. Одну палку он передал Фесту, и тот поднял ее вверх, показывая собравшимся.