– Но люди же остались какие-то? Свидетели!

– Не говори глупостей!

– Тогда давай расколем Галину, и она во всем признается!

Следователь вытаращил глаза, лоб покрылся испариной.

– Шучу я! – засмеялась Анжелика. – Я знала, что ты так отреагируешь, поэтому… – Она неожиданно замолчала, нервно теребя сумку.

Молотов же всем своим существом превратился в знак вопроса, стараясь не забывать, что они не ссорятся и что перед ним женщина, которую он хочет сделать своей женой. Об этом ему напоминала и маленькая коробочка во внутреннем кармане пиджака, которая давила ему на сердце. Там находилось колечко с каратным бриллиантом.

– Ты сама как бриллиант! – хотел сказать Станислав Андреевич.

– Что? – не поняла Анжелика.

– Я вслух это сказал? Ты с ума меня сведешь, – вздрогнул Молотов.

– Ты только не ругайся… В общем, я поехала в то поселение, где жила целительница, – выдохнула Анжелика, словно ныряя в омут с головой. – Там в глухом лесу отстроена деревня. Люди живут очень замкнуто, ни с кем не разговаривают, не доверяют никому.

– Очень хорошее место для сбора доказательств, – закончил за нее мысль следователь.

– Но я умею расположить к себе людей! Я не сдаюсь ни в какой ситуации! – нахмурилась Анжелика. – Ты знаешь, как чудно звучит мой голос в вышине небесной сини и среди высоких сосен?

– Райская птичка пела для них?

– Не поверишь! Я разошлась – дала фактически концерт!

– Верю! – кивнул Станислав Андреевич.

– Я расположила к себе этих скрытных людей! – довольно заявила Анжелика. – А уж религиозные песни довели их до слез.

– Ну и кто что тебе рассказал? – со скепсисом уточнил Станислав Андреевич. – Нашла свидетелей?

– Бери выше! – улыбнулась Анжелика.

Молотов непонимающе уставился на нее.

– Я нашла целительницу, – заявила Анжелика.

– Еще одну?!

– Я нашла Евангелину! Она жива! Я привезла ее к тебе на дачу показаний! – торжественно заявила Анжелика своим поставленным громким голосом.

Эпилог

Пожилая женщина в длинном закрытом платье сидела, смиренно сложив руки. Голова ее была покрыта платком, из-под которого выбивались абсолютно седые волосы. На натруженных кистях рук со вздутыми венами и на лице были видны следы отеков. А вот взгляд у этой женщины был абсолютно чистый и безмятежный, словно у ни в чем не повинного ребенка.

Станислав Андреевич заметно нервничал, а вот женщина была абсолютно спокойна.

– Я исцеляю людей с детства Я давно заметила, что чувствую их словно животное. В детстве разделяла на черное и белое, а затем стала видеть и другие цвета. Когда я долго смотрю на человека, я вижу, как он постепенно отодвигается на второй план, а на первый выходит разноцветное облако. Человек словно растворяется в нем, – сказала женщина.

– Аура? – догадалась Анжелика.

– Кто-то называет это аурой, кто-то – энергетическим полем, биополем. У каждого человека она разная. Когда человек болен, я вижу в этом облаке на месте проблемных органов черные дыры.

– И вы латаете эти дыры? – скептически спросил Станислав Андреевич, но осекся под строгим взглядом Анжелика.

– Нет, молодой человек, я не умею латать дыры, – засмеялась Евангелина приятным, грудным смехом, – я лечу травами, настоями, сном, трудотерапией, молитвой. Меня научила этому мать, а ее – бабушка. Сколько знаю мое родовое древо, все женщины у нас этим занимались, и у них получалось. Я не сделала никому ничего плохого.

– Вас никто не обвиняет, – успокоил ее Станислав Андреевич.

– Вы помните ту ночь? – подвела целительницу ближе к теме Анжелика.

– Помню отчетливо до пожара.

– А семью, приехавшую к вам?

– Две сестры и мужчина, – задумалась Евангелина, – одна черная, другая белая. Я редко вижу такую ауру, какую увидела у Галины. Она испугала меня. У нее не было головы.

– У кого? – оторопел следователь.

– У ауры Галины.

– А, – выдохнул Станислав, пока не понимая, к чему весь этот рассказ.

– А что это означает? – спросила Анжелика.

– Что у человека плохие мысли. Нет, не просто плохие, а очень плохие! Кровавые! Когда весь разум уже подчинен дьяволу, – пояснила целительница. – От нее веяло холодом. А когда я поговорила с супружеской парой, то поняла, что мужчину отравили, точнее, травят методично.

Анжелика с Молотовым переглянулись. В последнее время они не могли даже слышать об отравлении.

– И я догадалась, кто это делает. Надо было видеть, какими глазами Галина смотрит на их семейную идиллию. Я напрямую спросила у нее об этом, она испугалась, начала юлить, я сказала, что читаю ее мысли, и она поверила и во всем призналась. Галина плакала и умоляла меня не говорить сестре, что все это из-за ее бесплодия, что ее бес попутал, что ей самой нужна помощь. Я согласилась не рассказывать Татьяне, не разбивать их родственные связи. Я решила помочь Галине, вразумить ее.

– Поэтому вы и отправили Татьяну с Олегом домой? Это и было их лечение? Изоляция от отравительницы? – спросила Анжелика.

Евангелина поправила платочек.

– Верно. Только она осталась не вразумляться, а убить меня, ведь я догадалась о ее плане и стала препятствием на ее пути к счастью материнства. Галина испортила им машину, а в моей избе устроила пожар. Несколько человек погибли в том пожаре, а я вот по воле Божьей выжила. Несколько недель была в беспамятстве, а потом восприняла это как сигнал к изменению жизни. Мне дано было лечить людей, а не лезть в их жизнь. Это как тайна исповеди.

– И вы решили молчать?

– Я отошла от дел. Моя община это восприняла совершенно нормально. Желание человека – закон. Значит, так хочет всевышний. А чтобы огромная толпа страждущих разошлась, всем сказали, что Евангелина погибла в том пожаре. А я сменила имя. – Женщина замолчала.

– Да… – Станислав Андреевич почесал затылок. – И вы оставили эту убийцу с двумя маленькими детьми?

– Она не причинит им зла, а я дала слово больше ни во что не вмешиваться. И я бы никогда ничего не сказала, если бы не волшебный голос этой женщины. – Целительница с благодарностью посмотрела на Анжелику. – Она затронула струны уже зачерствевшей души, и я не смогла врать.

– А вы повторите все это под протокол? – спросил Молотов.

– Как скажете, – кивнула Евангелина. – А вы знаете, какая у вас аура? – вдруг спросила она.

– Очень интересно! – оживилась Анжелика.

– У вас, молодой человек, она сине-голубая, фиолетовая, зеленая. А у вас, Анжелика, – ярко-желтая, оранжевая, красная, – сказала целительница.