– Вы не ошиблись? Уж больно много.
– Вопросы не ко мне, – ответила главбух, – сколько начальник приказал, столько я и выплатила. У тебя, кстати, самое большое выходное пособие из тех, кто успел вовремя уйти. Боюсь, меня просто коленом под зад пнут.
– С вами не посмеют так поступить, – постаралась успокоить ее Лена, – вы все-таки главный бухгалтер.
Но суровая женщина скривилась.
– Когда тебе сорок пять лет, уже все равно – главный ты бухгалтер или коврик при входе, вытрут о тебя ноги и забудут.
Лена вышла из офиса, но перед тем как сесть в машину, подняла глаза и увидела, что из окна своего кабинета на нее смотрит генеральный директор. Лена подумала, не помахать ли ему рукой, но пока думала, бывший начальник отошел от окна и растаял за отраженным в стекле сияющим летом.
Двести пятьдесят тысяч – огромная сумма. Еще недавно Лена думала о том, на что она будет жить, если новую работу быстро отыскать не получится. Но внезапно все переменилось: теперь можно разместить объявление, отправить в агентства резюме и не хвататься за первое же предложение. Можно даже отправиться за город, хоть целое лето, пока припекает солнце, жить в маленьком домике на берегу речки и планировать свое будущее – до тех пор, когда дожди не начнут молотить в окна. К осени можно будет не спеша подобрать что-нибудь стоящее, приносящее не только материальное удовлетворение, но и моральное. Одной, конечно, все лето будет немного скучно… Хотя почему одной? Мама ведь наверняка не откажется провести лето на природе. Перед домиком они разобьют клумбы и вечерами станут наслаждаться ароматом фиалок и петуний. Еще будут ходить вдвоем в лес, принимать гостей и заходить в гости к генералам и академику, если, конечно, те снизойдут до их общества.
Но мама неожиданно отказалась. Выяснилось, она уже договорилась с двоюродной сестрой, проживающей в Туапсе, что проведет сезон именно там. Двоюродная сестра сдавала комнаты отдыхающим и после бегства мужа едва справлялась.
– Отдохну и ей заодно помогу, – сказала мама, – одной ведь очень тяжело, когда…
Она посмотрела на дочь, которая теперь тоже оказалась в одиночестве, и недоговорила.
– То есть ты едешь работать? – уточнила Лена.
– Да какая это работа? – отмахнулась мама. – Сдать белье в прачечную, потом забрать, еду приготовить, если попросят. Я же больше отдыхать буду – там море, фрукты дешевые… А квартиру нашу на лето сдам, если ты не против.
На обочине дороги возле деревни застыла фигура в камуфляжной куртке. Словоохотливый сосед, после того как Лена остановила машину, просунул голову в салон и с показной радостью вскричал:
– Ну, наконец-то! А то я все жду, когда же наша симпатичная соседка соизволит приехать.
Владимир посмотрел на сумки и пакеты с провизией, занимающие все заднее сиденье, и спросил:
– Надолго?
– Как получится, – ответила Лена.
Она подъехала к домику, стала выгружать вещи, потом раскладывать и развешивать в шкафу белье и одежду. На все это ушло едва ли больше часа. Лена только закончила, присела на диванчик, как сразу услышала бодрый голос того же соседа:
– Але, хозяйка, мы к вам!
Володя все в той же куртке стоял у крыльца с молодой женщиной. Оба были нагружены мешками, из которых торчали какие-то прутья с набухшими зелеными почками.
– Это Зина, моя жена, – представил свою спутницу сосед. – Мы соответственно с подарками. Тут кусты смородины, малины. Сейчас посадим, а то участок у вас совсем голый.
– Прямо как-то неприлично, – поддержала мужа Зина.
– Сейчас переоденусь и помогу копать, – сказала Лена.
– Сами управимся, – остановил ее Владимир. – Но если есть желание потрудиться на благо общества, сгоняйте в магазин – в трех километрах хороший универсам и рядом рынок. На рынке всегда свежее мясо для шашлыков имеется, а в магазине водочка свеженькая.
– Я пью только вино, – предупредила Зина.
Универсам находился не в трех, а в пяти километрах, в поселке Ветрово. Каменные двух– и трехэтажные дома на несколько квартир окружали магазин и рынок с торговыми рядами, укрытыми единым полосатым навесом, похожим на огромный выпотрошенный матрац, колыхаемый сейчас ветром. На рынке торговали зеленью, рассадой, парным мясом, рыбой из местных озер и живыми желтыми цыплятами. Покупателей почти не было, а те, кто стоял возле прилавков, якобы разглядывая товар, судя по всему, пришли сюда просто пообщаться. Похоже было, что все здесь давно и хорошо знали друг друга и встречаются на рынке, чтобы обсудить проблемы – свои или чьи-то еще.
Лена разглядывала цыплят, а продавцы ее. Наконец одна из старух не выдержала:
– А вы откуда?
– Мой дом в деревне Ершово, – сообщила Лена.
– Ну да, – тут же отозвалась продавщица огуречной рассады, – там уже никого не осталось – городские все захватили. Всех местных уморили, захватили дома…
– Я никого не морила, а свой домик купила через агентство, – объяснила Лена.
– Вот агенты всех ершовцев и извели, – стояла на своем старуха, – чтобы таким, как вы, потом дома продать. Ведь какая хорошая деревня была!
– Я в поле живу.
– В поле? – не поверила продавщица цыплят. Затем оглянулась на других: – А где там?
– Домик возле речки, как раз перед мостиком, как в лес въезжаешь, – объяснил продавец мяса. – Он недавно появился.
Местное общество немного притихло. И чтобы уж совсем успокоить аборигенов, Лена купила не только мяса для шашлыков, но еще и связку вяленой рыбы, пушистого цыпленка и батарейки для фонарика.
Когда она вернулась к себе, в мангале уже полыхали дрова, а вокруг домика торчали из земли кустики смородины и малины. Сосед вытащил наружу стол и стулья и, расположившись за ним вместе с женой, пил пиво. Лена раскрыла ладошку и продемонстрировала им цыпленка. Зина обрадовалась было, но ее муж покачал головой:
– Зря все это. Он здесь и дня не проживет. Во-первых, тут ястребы водятся, и пару соколов я видел, не говоря уже о воронах и домашних кошках. Кроме того, в поле ласок немерено…
– А еще ежики, – добавила Зина.
– Ласки? – переспросил Лена.
– Ну да, это такие куницы маленькие, – объяснил Владимир. – В поле они мышками питаются. А вот в лесу здешнем может быть кто угодно. Прошлой зимой один мужик медведя видел. Поднял охотников, те рванули было в лес, а потом мозгами пораскинули: откуда, дескать, здесь медведь? И, чтобы хоть не зря ходили, тут же вот, возле мостика, поляну накрыли. Еще волк возле деревни постоянно крутится…
– Собака это, – возразила Зина. – Я сама ее видела – черная такая, лохматая.
– Волк, я тебе говорю. Как только подходит, все собаки сразу с ума сходят, такой лай поднимают. Даже бабки, что здесь жили, и те говорили – волк. Они-то уж должны были знать, кто за забором бегает…