Архипов приказал:
– Проверить, не осталось ли кого в доме! Обойти сараи на всякий случай. Генерала упаковать, подготовить к транспортировке, желательно без насилия и отметин на лице. Садовника и остальных… не знаю, мужики, что вы с ними сделаете, но в ближайшие часы эти люди должны быть неподвижны.
Сработала рация.
– Полянский на связи! Мы в подвале. Зайди сюда, если все дела уладил. Обещаю, будет интересно.
Пара молодчиков с проломленными черепами – это действительно было крайне интересно. Судя по их плачевному состоянию, они пытались сопротивляться. А это глупо. Наезжать на российский спецназ не стоит ни при каких обстоятельствах.
Первым бойцы вывели из подвала худого мужчину. Он с трудом передвигал ноги, распухшее лицо покрывали фиолетовые пятна. Потом спецназовцы развязали женщину, находившуюся неподалеку, и подняли наверх. Ей тоже основательно досталось. Парни поддерживали ее под руки, она с трудом двигалась и неуверенно улыбалась.
Вадим досадливо покачал головой. Он видел, что эту парочку безжалостно пытали. Их вывели на свежий воздух, они без сил опустились в траву, разминая онемевшие конечности. Половина отряда в это время продолжала осмотр зданий, но уже так, для очистки совести.
– Позвольте догадаться, – задумчиво сказал Вадим, покосившись на генерала Маслака. Тот сидел под колесом фургона и усердно делал вид, что этой парочки в природе не существует. Цымбал держал его под прицелом.
– Вы входите в ближайшее окружение старого хитреца Грабовского и находитесь под подозрением в чудовищной измене. Вы были в курсе готовящегося нападения на конвой, и один из вас слил информацию российской стороне. Генерал Маслак по поручению олигарха пытался выяснить, кто из вас это сделал. Вы представитесь?
Мужчина фыркнул, со скрипом поднялся и сел. Женщина тоже завозилась и посмотрела на Вадима с интересом – насколько это было возможно в ее состоянии.
– Тина Валерьевна Корш, – назвалась она, облизнув распухшие губы. – Личный секретарь Виктора Степановича. До вчерашнего дня считалась правой рукой и опорой. Но, начиная с текущей даты, Виктор Степанович – мой личный враг. Боюсь, это пожизненно. Не могу поверить, что попала под такое вот чудовищное подозрение. Нет, я не работаю на российскую разведку. Я именно та, за кого себя выдаю. Это он слил информацию. – Женщина кивнула в сторону товарища по несчастью. – Чествуйте его, он ваш человек. Вы российский спецназ, я правильно понимаю? Прибыли за людьми из конвоя? Мы очень признательны вам. Надеюсь, пытки не продолжатся, теперь уже в застенках ФСБ?
– Черта с два! – Мужчина фыркнул и начал яростно бороться с земным притяжением, пытался взгромоздиться на колени. – Минько Анатолий Викторович, консультант по экономическим вопросам, доверенное лицо Виктора Степановича. – Избитый мужчина недобро покосился в сторону генерала. – Я тоже наивно полагал, что мы с ним друзья, и очень вам признателен, господа. Вы убили отморозков, которые нас пытали. Это не люди, а машины без жалости и совести. Извините, не согласен со словами Тины. Я никогда не участвовал ни в каких авантюрных шпионских проектах, тем более не сотрудничал со спецслужбами Российской Федерации. Это нонсенс. Не знаю, почему так сложились обстоятельства. Я более чем уверен, что это учинила Тина.
– Но я этого не делала! – возмутилась секретарша.
– Представьте, Тина Валерьевна, я тоже, – огрызнулся Минько. – Я что, похож на героя-разведчика?
– Минуточку! – Вадим нахмурился. – Это что получается? Здесь нет человека, оказавшего нам неоценимую услугу?
– Есть, – сказала Тина. – Это наш скромный друг Минько.
– Да сами вы такая, Тина Валерьевна! – Бизнес-помощник олигарха явно разозлился. – Не понимаю, почему вы скромничаете. Эти люди из России. Они ведь ваши друзья и коллеги. Вас доставят куда надо, вынесут благодарность. Может, даже наградят.
«У агента есть причины не признаваться, – подумал Вадим. – Что мы знаем об их правилах и обычаях? Или эти двое… действительно не при делах?»
Минько и Тина с внезапно вспыхнувшей нелюбовью посматривали друг на друга. Спецназовцы удивленно переглядывались. Злобно кусал губы генерал Маслак. А время неумолимо отмеряло секунды и минуты.
– Вам нужна медицинская помощь?
– Аптечку дайте, сами себе окажем, – проворчал мужчина.
– Хотите вернуться к своим?
– Боже упаси! – Секретарша вздрогнула и со страхом уставилась на Архипова. – Вы считаете, что на этом все закончится? Вам известно, какая публика сейчас работает в службе безопасности Украины? Люди бесследно исчезают, и все делают вид, что этих бедняг никогда и не было на свете.
– Я тоже не вернусь, – заявил Минько и передернул плечами. – Собственно, не ради этого я оканчивал Гарвард. – У молодого человека побелели скулы, он неловко поднялся, стиснул кулаки. – Вы позволите мне побеседовать с Георгием Даниловичем?
– Не позволю. – Вадим сдержал улыбку. – Георгий Данилович нам самим нужен. – Он внимательно посмотрел на замолкшую парочку и спросил: – Вы расстроены, господа? Потеряли ориентиры, разочаровались в высоких идеалах? Думали, что живете в свободном государстве, а оказалось, что в банде? Ничего страшного. Из любого положения всегда есть выход. Полагаю, что с вашими знаниями и опытом вы будете востребованы… в некоторых организациях. Хотите присоединиться к нам? Ну что ж, добро пожаловать в новую жизнь. Но вынужден огорчить!.. Перевозить вас мы сможем только в багажном отделении, желательно в связанном виде. Всю дорогу вам придется наслаждаться обществом друг друга. Если согласны, мы вас возьмем. За работу, мужики!
Капитану пришлось популярно, крайне доходчиво объяснить генералу, что тот должен переодеться и точно следовать инструкциям. Маслак впал в прострацию, потерял подвижность и пожаловался на головную боль. Аптечка требовалась всем присутствующим.
– Где наша тачка, чувак? – вежливо спросил Кротов, обращаясь к Маслаку.
Тот тут же подсказал, где найти ключи от белоснежного «Форда» с вытянутым кузовом и черных джипов. Машины были на ходу, бензина в баках хватало. Напряжение нарастало.
«Только не подведи, удача! – просил Вадим. – Ты ведь уже подкралась к нам, так не бросай нас».
* * *
Незадолго до восьми утра из ворот поместья выехал черный джип с пятью автоматчиками на борту. За ним, не отставая, шел белый красавец «Форд». Ершевич сидел за баранкой и получал максимум удовольствия от езды.
– Когда еще придется на таком прокатиться? – пробормотал он. – Это вам не БТР, господа хорошие, и не автобус.
Рядом с ним неподвижно сидел генерал, стянутый ремнем безопасности. Он был смертельно бледен, на виске подрагивала жилка. В затылок ему зловеще дышал Вадим, иногда потирал стволом пистолета зудящую переносицу.
Чесалась она неимоверно. К чему бы это? Аллергия, полипы? Или хороший нос за неделю кулак чует? Неясные предчувствия выбирались из пучин подсознания, обосновывались в мозгу капитана. Будет ли дальше фартить? Должен ли спецназовец полагаться на предчувствия и зуд в носу?