Воины Гаера заозирались, подняв мечи, понимая: кто-то штурмом берет защищаемый семеркой стражников проход. И в тот же момент открылась дверь опочивальни принцессы. Полуодетая фрейлина Изаида выглянула в коридор. Увидев болотника, она вскрикнула — скорее от неожиданности, чем от испуга; но, углядев короля с изуродованным лицом, завизжала в полную силу.
И ей ответил второй зычный рык. Он звучал уже много ближе, и Кай, очевидно узнавший того, кто его издавал, улыбнулся.
А Ганелон, казалось, ничего не слышал. Он впился глазами в глаза стоящего напротив него генерала Гаера и, увидев что-то в этих глазах, попятился назад, нелепо выставив перед собой кинжал.
Генерал шагнул к нему, перехватив поудобнее меч. Король сделал отчаянный, но неловкий выпад, который Гаер легко отразил, выбив из рук его величества кинжал. Качнувшись от удара, король запнулся о порог своей опочивальни и рухнул на спину. Гаер прыгнул к нему.
А из-за поворота выкатились четверо стражников с лицами, настолько перекошенными от ужаса, что можно было подумать, будто за ними гнались демоны Темного Мира, и с маху врезались в отряд Гаера.
А спустя секунду из-за поворота вышагнул Оттар.
Северянин выглядел поистине страшно. Из раны на его лбу обильно сочилась кровь; одна из кос была отрублена, а вторая расплелась, и на окровавленное лицо налипли длинные пряди, белые зубы блестели в яростном оскале — все это делало лицо северного рыцаря похожим на боевую устрашающую маску. Вооружен Оттар был не двуручником, неудобным для схваток в узких дворцовых коридорах, а коротким боевым топором. С левого плеча свисал моток шнура с крюком, на острых концах которого виднелись свежие следы раскрошившегося камня.
— Ваше высочество, я уже здесь! — рявкнул он, не замечая за толпой воинов короля, и, прыгнув вперед, взмахнул своим топором. — Замуровать хотели, гады! — выкрикнул он, сокрушая могучим ударом кирасу ближайшего к нему стражника.
Стражник, почти перерубленный пополам, упал под ноги своим товарищам, а северянин, неожиданно заведя руку с топором далеко назад, достал стоявшего за его спиной гвардейца, уже изловчившегося скользнуть к нему вдоль стены.
Оттар дико захохотал и заревел снова, вращая над головой топором. Воины теснились в коридоре, мешая друг другу. Гвардейцам, оглушенным боевым криком рыцаря Королевства Ледяных Островов, оставалось только отступать — их было много больше, но воспользоваться численным преимуществом они не могли. Никто из них не был способен пробиться сквозь свистящие стальные нити, которые плел в душном и пропитанном кровью коридоре смертоносный топор северянина, а обойти Оттара, чтобы напасть сзади, было тоже невозможно. Рыцарь медленно, но неотвратимо продвигался вперед, поражая противника одного за другим — будто неуязвимый для оружия смертных демон.
Говорили, что ратники Утурку в бою приводят себя в состояние неистовства, благодаря которому не чувствуют ни боли от ран, ни усталости. Годы службы в Крепости Порога, бесчисленные схватки с Тварями, где крайне важна была осмотрительность, заставили Оттара оставить эту практику, но теперь сражение с людьми всколыхнуло давние воспоминания — северный рыцарь ревел диким зверем, без устали работая топором. Белая пена пузырилась у него на губах. Прорубаясь сквозь людскую кашу, Оттар не следил, куда ударит его топор, и не берег силы. Струи крови густо плескали на стены, отрубленные конечности, обломки доспехов и клочья плоти летели во все стороны. Гвардейцы оскальзывались в крови и падали, чтобы больше уже не подняться. У них был единственный шанс хоть как-то противостоять северянину — отступив к опочивальням принцессы и короля, где пространство позволило бы им окружить рыцаря, — и они отступали, теснясь друг к другу и даже не пытаясь сражаться.
Убивая, перешагивая через изувеченные трупы, Оттар, грохоча подбитыми шипами подошвами сапог, прошел коридор до того места, где он расширялся до размеров большой комнаты, и на мгновение остановился, покрытый кровью с головы до ног, хрипло дыша, с пеной у рта. На расстоянии удара не оказалось ни одного врага. Горящим полубезумным взглядом он обвел помещение и вздрогнул, увидев у дверей опочивальни принцессы спокойно стоявшего среди перепуганных гвардейцев Литии болотника Кая.
Воин в пластинчатых доспехах, все время боя державшийся в тылу отряда, неожиданно ловко для своих размеров и тяжести брони припал к полу.
Лицо Оттара, перекошенное исступлением, немного расслабилось.
— Брат Кай?.. — прохрипел северный рыцарь. — Как?..
— Приветствую тебя, брат Оттар, — откликнулся болотник. — Надо полагать, дверь и в твою комнату закрыло заклинание Запирающего Камня. Если бы в комплект вооружения рыцарей Северной Крепости Порога не входил крюк для лазанья по скалам…
— Что ты здесь делаешь, брат Кай? — выговорил Оттар. Вместо ответа болотник молниеносно извлек что-то из поясного кармана и швырнул это в северянина. Оттар, инстинктивно дернув головой, отступил назад, запнулся об отрубленную руку и, едва не упав, взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие. А отравленный нож Кариота, который, воспользовавшись моментом, метнул ему в грудь воин в пластинчатых доспехах, разбился о каменную стену.
Игральная кость, ударившая нож в полете, сбила его траекторию и спасла рыцарю Оттару жизнь.
Стремясь предотвратить падение, северянин не мог увидеть летящего в него ножа, но бросок Кая он заметил.
— Ты что делаешь, рыцарь?! — дико заорал Оттар. — Своих бьешь?!! Ты обезумел, брат Кай?!
— Судя по цвету лезвия, на кинжале яд черной гадюки, собранный в первые дни весны, — спокойно ответил Кай. — От этого яда нет спасения и нет противоядия. Успокойся, брат, и опусти оружие.
— Опустить оружие?! — рявкнул северянин.
Боевое бешенство, видимо, еще не до конца отпустило Оттара. Взмахнув топором, он подался к болотнику, но тут внимание его отвлекло нечто, происходящее в королевской опочивальне; дверь, ведущая в нее, была распахнута.
Взревев:
— Ваше высочество! — северянин сменил направление и бросился туда.
Гвардейцы брызнули от него в стороны, освободив дорогу. Спустя лишь одно биение сердца Оттар оказался бы в опочивальне, но на половине пути он влетел в мгновенно возникшую прямо у порога голубую клубящуюся тучу. Завязнув в ней, словно в паутине, рыцарь замер, будто оледенев. И рухнул на пол, гулко ударившись головой о каменные плиты. Оттар не распластался на полу, а остался в неудобной позе, касаясь пола только лбом, коленями и локтем — как повергнутое изваяние, на окаменевшем лице которого застыло изумление.
Появившийся из королевской опочивальни генерал Гаер отшвырнул использованный амулет Ледяных Оков. Посмотрел на меч в своей руке, с клинка которого, еще дымясь, капала горячая кровь, и снова выругался:
— Красноглазый ублюдок!
И тогда, придя в себя, на неподвижного Оттара со всех сторон бросились гвардейцы.
Впрочем, ни один из них не сумел даже коснуться северного рыцаря. Над Оттаром встал болотник, невероятно стремительным прыжком преодолев расстояние в пять или шесть шагов. Двое самых ретивых гвардейцев, не успевших вовремя остановиться, отлетели в стороны, лишившись мечей. Остальные остановились под спокойным прямым взглядом болотника, с кончиков пальцев которого медленно падали на пол дымящиеся черные капли. Гвардейцы очень хорошо помнили жуткие дымные плети, которыми Кай раскидал пытавшихся остановить его воинов.