— Мне интересно будет послушать ваше высочество.
— Вы еще так мало знаете людей, и жизнь среди них не успела доказать вам, что каждый из них тоже имеет свой долг, и многие свято чтут его.
В ответ Кай негромко засмеялся:
— Вы, должно быть, шутите, ваше высочество!
— Разве ради возможности пошутить я покинула бы свою постель посреди ночи?
— Здесь я видел, как люди совершали глупости ради совсем ничтожных вещей. Но я не даю вам говорить, ваше высочество… Простите.
— А мои неумелые уроки хороших манер не прошли для вас даром, сэр Кай, — слабо и неуверенно улыбнулась принцесса Лития. — Я сказала, что у каждого человека есть свой долг, и я докажу вам, что права. Вспомните свою матушку, сэр Кай. Ведь она не имела ни малейшего понятия ни о болотниках в частности, ни о рыцарстве вообще. А что она считала самым главным в своей жизни? Оберегать свое дитя, давать ему все, что может дать. Верно ведь, сэр Кай?
— Вы правы, — нахмурившись, проговорил рыцарь. — Я почему-то… никогда не думал о матушке… с этой стороны. Да, вы правы, ваше высочество.
— Это ее долг, который она выполняла всю жизнь. Любая мать должна поступать так, но не любая так поступает.
— Вы правы, ваше высочество, — повторил Кай, — Но мой Долг и долг матери по отношению к ее ребенку — вовсе не одно и то же, — возразил он. — Для матери естественно заботиться о своем чаде, будь она человеком или животным. Или даже… Там, на Туманных Болотах, в периоды, когда активность Тварей была низкой, мы ходили в дальние дозоры — к самому Порогу и, случалось даже, ступали за Порог. И за Порогом мы искали и обнаруживали смрадные норы в глинистой земле или груды гнилой древесины и громадных костей — гнезда Тварей, в которых они откладывали яйца. Мы нападали и уничтожали кладки, но если Тварь, отложившая яйца, успевала к своему гнезду до того, как мы покидали его, нас ждала трудная битва. Тварь сражалась с утроенной силой и яростью, защищая свое потомство… Этот материнский долг заложен в живых существах богами — как основа закона жизни.
Принцесса долго не отвечала. Видно, болотник перебил ровное течение ее мыслей.
— Сэр Кай, вы, кажется, довольно близко сошлись с сэром Оттаром, — начала она снова, — представьте, что сделал бы сэр Оттар, если бы вы попали в опасность?
— Он бросился бы мне на выручку, — не раздумывая, ответил Кай.
— Но почему вы сейчас не делаете то же самое?! Ведь Оттар — как и вы, рыцарь Порога, значит — брат ваш!
— Жизни Оттара ничего не угрожает. Его не собираются убивать. А то положение, в котором он оказался… это часть большой человеческой игры, в которую я не собираюсь и не могу ввязываться.
— А там, на ваших Болотах, в сражениях против Тварей, разве вы не прикрывали друг друга щитами, не стремились помочь товарищу в трудную минуту?
— Любой из нас выполнял Долг — уничтожать Тварей. Если бы в бою каждый заботился только о себе… — Кай даже помотал головой, настолько абсурдной показалась ему эта мысль, — наши дозоры были бы разбиты еще в самом начале маршрута. Когда приходилось особенно туго, серьезно раненные рыцари жертвовали собой, прикрывая отход отряда. Они осознавали, что у них нет ни единого шанса выжить, но не испытывали по этому поводу ни малейшего сожаления. Долг есть Долг.
— Здесь и сейчас, к великому нашему счастью, нет Тварей из-за Порога, — сказала принцесса, — но и здесь гибнут люди. И здесь ваши товарищи страдают и нуждаются в вашей помощи. Ведь сэр Эрл и сэр Оттар — такие же рыцари Порога, как и вы. У них, как и у вас, есть Долг защищать людей от Тварей. И сэр Оттар, не сомневаясь, кинулся бы вам на помощь, окажись вы в такой ситуации, в какой оказался он сейчас. Вы и сами подтвердили это.
— Да, ваше высочество, но…
— Погодите, сэр Кай, позвольте мне договорить! — Принцесса Лития почувствовала, что нащупала верную нить, могущую вывести ее из словесных дебрей к тому реальному результату, который был ей нужен. — Сэр Кай, тот Долг, который вы свято чтите, которым так гордитесь, есть и у обыкновенных людей тоже. Необязательно быть рыцарем, чтобы иметь дело, что всего дороже на свете, дело, которому необходимо посвятить всю свою жизнь, результаты которого важны не только для тебя одного, но и для всех остальных. Не думайте, сэр Кай, что я — дочь короля и принцесса — не знаю о жизни простых людей. Фрейлины и прислуга о многом могут рассказать. Я слышала рассказ о том, как в кабаке безоружный менестрель защищал от пьяных вояк свитки с балладами, которые собирал несколько лет по многим королевствам. Те собирались продать свитки кабатчику за пару кружек с пивом и сделали это, только размозжив менестрелю голову. Я слышала о мастере, сооружавшем храмы Нэлы и покрывавшем стены изнутри и снаружи искусной резьбой. Он странствовал по всему свету, создавая удивительной красоты строения, чтобы люди яснее чувствовали благодать богини, и не имел при этом ни дома, ни семьи, ни даже денег, чтобы справить себе новую одежду вместо лохмотьев, в которые был одет. Все, что ему платили за работу, он тратил на инструменты и материалы. Он погиб, бросившись тушить загоревшийся храм, который только что возвел. Разве он, как и менестрель, не ставил свой Долг превыше жизни?
— Я не знал всего этого… — проговорил Кай. — Я никогда ни о чем подобном не слышал, и я никогда не встречал людей, подобных тем, о ком вы, ваше высочество, сейчас рассказали.
— Не все люди одержимы страстями и страхами, — продолжала Лития, — не все слабы и безнравственны. Ради своих друзей люди жертвуют состояниями и жилищами. Чтобы спасти близких, рискуют жизнями и зачастую теряют их. Заботиться о тех, кто тебе дорог, это тоже долг. И он никак не может идти вразрез с другим Долгом — тем, которому ты посвятил всю жизнь. Вспомните свою жизнь в Болотной Крепости. Разве только в дозорах ваши друзья помогали вам? Я не имею ни малейшего представления о том, как вы жили в Крепости, сэр Кай, но я ни за что не поверю, что ваши друзья-болотники не отзывались на ваши просьбы о помощи…
Тут Лития, вглядевшись в лицо Кая, поняла, что ей нужно на время замолчать. Болотник, напряженно нахмурившись, уставился в темное небо, а принцесса, которую стал пробирать холод, обняв себя за плечи, смотрела на него, точно пыталась увидеть его мысли. Возможно, не только от холода ее пробирала дрожь. Кай, рыцарь Болотной Крепости, был ее единственной надеждой на спасение. И от того, что он ей сейчас ответит, зависела ее жизнь.
А Кай вспоминал, как его, ненавидящего весь мир одиннадцатилетнего мальчишку, везли в Крепость трое болотников. Как они ухаживали за ним, когда он был слаб после побоев тех, кто собирался публично засечь его плетьми. Как они учили его всему, что знали. Как они оберегали его от опасностей… Они взвалили на себя долг сделать из маленького человека, озлобленного и беззащитного, рыцаря, способного постоять за себя и защитить других. Они честно выполняли свой долг, ничего не требуя за это. И они выполнили его до конца. И если бы они, его друзья, отступили от этого долга — Кай погиб бы на задворках королевства Гаэлон, так никогда не увидев Болотной Крепости.