— И что ты предлагаешь? — спросил Тартарен.
— Ждать. Мы ведь хотели оттянуться по-крупному? Судя по тому, что увидел Юнг, мы имеем дело с серьезными людьми. Острые ощущения нам гарантированы. Фирма «Артур» пока выполняет все, что обещала. До места мы еще не добрались. Так что я остаюсь. Хочу посмотреть, чем все это кончится.
— Да эта фирма «Артур»… — начал Тартарен.
— Что — фирма «Артур»? — перебил Тёма.
— Нет, ничего, — спохватился Леша. Пожалел, что сразу не рассказал про исчезновение офиса с «Артуром», а теперь поздно. — Крис прав. Надо подождать. Только не здесь же, под замком.
— А почему под замком? — удивился Юнг.
— Но ведь ворота заперты. А в это окошко я, например, при всем желании…
— А кто сказал, что ворота заперты? — невинно спросил Юнг.
— Так… ты… — запыхтел Тартарен. — Открыл, что ли? А чего ж через окно?
— Ему так нравится, — небрежно обронил Крис, направляясь к ангарским воротам.
— Да ладно… — не заметил Юнг подтекста типа: «Не ожидал».
Крис толкнул створку ворот.
Ворота раскрылись.
На пороге стоял лысый и грузный охранник в рубахе с подтеками под мышками.
Толстяк показал знаком, чтоб собирались и следовали за ним. Прихватив сумки, ребята вышли толпой, как призывники. Акваплан покачивался рядом с пирсом, молотя воздух пропеллерами. Сзади светился белым правильный, как кусок рафинада, корпус виллы с галереей и стеклянными стенами первого этажа. Пальмы встали цепью вокруг бассейна и потряхивали султанчиками листьев.
— Ну и где они, твои коммандос? — оглядевшись, спросил Крис.
Юнг посмотрел на пустующий пирс, на площадку перед виллой. Заглянул зачем-то за ангар.
— Тут были.
— Где — тут?
— Возле ворот. Перед бассейном. На галерее двое торчали.
Крис, ни слова не говоря, решительно шагнул к самолету.
— Знаешь, что я делаю, когда кажется? — дружелюбно спросил Тартарен.
Тёма поправил сумку и похлопал Юнга по плечу: мол, померещилось, с кем не бывает.
Юнг постоял перед ангаром, спрашивая себя, что это с ним, в самом деле, и, не найдя ответа, бросился догонять ребят.
В салон самолета он взбежал по трапу последним. Задержался перед открытой дверью, еще раз оглядел пустынную территорию виллы и галерею, не понимая, откуда появились эти в бронежилетах и с автоматами и куда они потом делись. Ведь он-то их точно видел.
Тогда, выскользнув из окошка, он обогнул ангар и, притаившись в кустах, пахнущих лавровым листом, отлично их разглядел. И даже слышал, как переговаривались двое у ворот.
Один спросил лениво:
— Видал?
— Угу.
— Ну и как?
— Лохи, — ответили в темноте, и кто-то сплюнул.
Говорили эти типы на чистейшем русском языке.
Самолет зашлепал лыжами по воде, тяжело оторвался, сделал вираж.
За окном в темноте виднелась пара звезд. Облаков не было, но летающую лодку качало как в пятибалльный шторм.
Летели низко. Внизу виден был океан, круглый, как гигантское черное блюдо.
— Каменный век, — двинул Тартарен задом по дюралевой скамейке. — Мы что им, багаж, что ли?
Салон действительно был каким-то допотопным — ребристые металлические стены безо всякой обшивки. Пара скамеек вдоль стен. Тусклые лампы в круглых плафонах под потолком.
— Не думал я, что на Западе «кукурузники» летают, — не унимался Тартарен.
Юнг прильнул к окну сначала с одного борта. Потом перешел к другому. Посмотрел на часы и компас. Снова заглянул в окно, шевеля губами.
Тёма сзади потянул Юнга за рукав, сунул ему серую книжицу с ручкой. Показал жестом: «Запиши».
— Что? — перекрикивая рев моторов, спросил Юнг.
— Ты ведь курс вычисляешь?
— Да.
— Запиши в путевой журнал!
— Курс? — очнулся задремавший Тартарен. — Как он может вычислить курс?
— Может, — крикнул ему в ухо Тёма.
Юнг до автосервиса успел закончить геофак.
Примерно через час Тартарен проснулся, выглянул в окно и, не заметив никаких перемен — все то же круглое блюдо океана, возмутился:
— Мы что, блин, на одном месте кружим?
— Нет, — сказал неспавший Юнг. — Мы над Атлантикой! Где-то в районе экватора!
— А точнее?
Юнг руками развел.
— Пойду спрошу пилота, — поднялся Тартарен. И его тут же швырнуло на борт. Потом на другой. Он выровнялся и, балансируя руками, добрался до двери в кабину пилота. Убедился, что дверь заперта. Заколотил в нее кулаками, крича:
— Эй! Отпирайте, пилоты хреновы! Дайте человеку информацию!
— Зря стучишь, — остановил его Крис.
— Почему?
— Там нет пилотов.
— А что же там?
— Еще один салон!
Тартарен оставил в покое дверь и улегся на полу, подтянув под голову сумку, закрыл глаза, бормоча:
— Второй салон. Бизнес-класс. Шампанское и девочки. Классовое неравенство в воздухе, на земле, в Африке и на полюсе. Блин, и почему я не президент какой-нибудь компании?
Проснулись от того, что самолет теперь трясло не переставая. Пол накренился, Тартарен покатился к лавке, стукнулся коленом, взвыл, потирая ушиб, спросил:
— Чего это?
Крис заглянул в окно, но ничего не увидел. Океан пропал. Они летели в облаках.
— Похоже, снижаемся, — сказал Тёма.
Корпус вибрировал, лампочки мигали. Минут через пятнадцать они как будто провалились в яму. Потом подпрыгнули. За бортом плеснуло, пол под ними опустился, потом дернулся вверх, потом вниз, вверх, вниз.
Моторы ревели, в днище била волна. Они сидели, посматривая то на входную дверь, то на дверь в соседний салон. Почему-то казалось, что и оттуда на них смотрят. Обороты двигателей упали. Дверь в соседний салон распахнулась, и полезли те самые, которых заметил Юнг на вилле, — в бронежилетах, в черных вязаных масках, с короткими автоматами навскидку. Трое загнали их в хвост. Один распахнул дверь. Волна ударила в борт, обрызгала салон.
Дальше все было очень быстро. Из соседнего салона вытолкнули одну за другой (господи, эти-то откуда взялись? — мелькнуло разом у Тартарена с Крисом)… тех двух девиц, соседок по перелету, высокую феминистку и стриженную наголо узницу детдома.
Держали их двое, приставив автоматы к голове. Девица, просидевшая весь перелет над книжкой, округляла в ужасе глаза, рот ее кривился в беззвучном крике. Маленькая рвалась, брыкалась, хватала державшего за руку и пыталась прокусить рукав комбинезона. Плевать ей было на автомат у головы.