Пушек у этой занятной крепостцы имелось всего две, да и те едва ли можно было назвать артиллерийскими орудиями, но случай здорово помог британским канонирам.
Испанский галеон «Хесус Мария» застрял на мели как раз перед фортом, и оба ядра пробили ему борт.
Полуголые англичане прыгали, как черти, вокруг своих пушек, орудуя банниками и прочими причиндалами.
Залп с «Хесус Марии» лишь взбил фонтаны песка на пляже, а вот орудия форта рявкнули в унисон, словно озвучивая попадания.
Капитан Антонио де Окендо, спасая команду галеона, подогнал свой «Пуэрто Кристиано» к берегу и высадил солдат.
Испанцы, паля из мушкетов и размахивая шпагами, живо захватили форт.
Дон Хуан, набычившись, стоял на квартердеке, наблюдая за коротким боем. Кривая усмешка дёргала его губы.
Дождавшись белого флага, он успокоенно вздохнул. Парламентёром англичане послали Джона Хилтона. Генерал-капитан принял его на палубе флагмана.
Ну не в каюту же приглашать этого голодранца!
Выслушав сбивчивые слова Хилтона, дон Хуан кивнул снисходительно.
— Я христианин, — сказал он с внушительным лицемерием, — а посему мне претит проливать кровь, даже если она течёт из жил еретиков. Поэтому решение моё таково: я оставляю вам два флейта, вы грузитесь на них и проваливаете отсюда!
— Мы согласны! — быстро согласился главный пушкарь.
— Да будет так! — величественно заключил дон Хуан Фадрике де Толедо-и-Оссорио.
Когда Армада Эспанья оказалась в виду Сент-Кристофера, на берегу забегали так же, как и давеча на Невисе.
Селение Бастер не впечатляло изысками зодчих — это было разношёрстное скопище домов, часто походивших на хижины. Добротных зданий, достойных называться жилищем уважающего себя человека, насчитывалось совсем мало.
«Сейчас их будет ещё меньше», — подумал дон Хуан и дал знак канонирам.
«Нуэстра Сеньора дель Пилар-и-Сантьяго» вздрогнула от киля до клотика, тугой грохот ударил, раскалывая воздух.
За всклубившимся облаком дыма не разобрать было, к каким последствиям привёл залп, но вот клубы рассеялись, и всё стало видно.
Пара домишек сложилась, как карточные, кое-где занимался пожар, дымились воронки.
Прогрохотали пушки «Сан-Николас де Талентино», добавляя разрушений и суматохи.
И лишь сейчас заговорили орудия Форт-Пьера, крепости из глины и дерева, выстроенной для защиты Бастера.
Пушкарями командовал Урбан де Руассе, французский корсар и сподвижник Пьера Белена д’Эснамбюка, основателя колонии Сен-Кристоф.
Тридцать с лишним кулеврин хорошенько врезали испанцам, обломив бушприт «Сан-Николасу», пробив борт над самой ватерлинией у крутобокого навио «Нуэстра Сеньора де Росарио». Навио стал крениться, принимая воду в трюм.
Картечь выкосила человек десять на палубах больших галеонов, и это всерьёз обозлило испанцев.
«Нуэстра Сеньора де ла Виктория», «Сантиссима Тринидад», «Сантана Майор» и «Сан-Пабло» по очереди проходили водами бухты, обрушивая на форт тяжёлые ядра.
Отличился и галеон «Чёрный гранд» — вместе с двумя трофейными голландскими флейтами «Фортуна» и «Дельфин», захваченными испанцами на Невисе, он обстрелял три корабля, бросивших якорь в заливе Бастер, и взял их на абордаж.
Добыча была поделена по всем правилам, и капитан де Корон прибавил к своей флотилии ещё один корабль — французский пинас «Ла-Рош».
Полуразрушенный Форт-Пьер всё ещё сопротивлялся, но огонь его пушек слабел. По испанцам били всего десяток орудий, а потом и они затихли — то ли порох весь вышел, то ли ядер не осталось.
А вскоре изрядно перетрусивший Эдвард Уорнер замахал с берега белым флагом.
Большой отряд французов ушёл в леса, не собираясь подчиняться надменным испанцам, а с оставшимися разговор был короток: вон отсюда!
И кто бы спорил под дулами пушек?..
2
Эспаньола, бухта Гонав
Покинув Санто-Доминго, Олег направил «Эль-Тигре» на запад, к бухте Гонав.
Разумеется, не тамошняя чистая вода влекла его, а возможность встретиться с «Симургом».
Без толку крейсируя по морю, двум кораблям никогда не встретиться. Надо или договариваться о рандеву в определённой точке, или следовать к тому месту, где обычно встречались ранее.
Так Сухов и поступил — бухту Гонав они посещали уже раза четыре до этого, был смысл прибыть и в пятый.
Авось и наведается Моллар, когда забеспокоится.
Ведь забеспокоится же?
Флейт, совсем недавно сошедший со стапелей в Барселоне, был ладен и довольно скор.
Обогнув мыс Тибурон, «Эль-Тигре» направился к знакомому острову, названному в честь залива.
Или залив назвали в честь острова Гонав? Ясности нет.
А, лишь только глазам корсаров открылся этот самый залив, они заметили лёгкий навио, скользивший впереди.
Это был парусно-гребной галиот, полугалера с грот-мачтой и маленькой бизанью.
Метров тридцати в длину, кораблик нёс на палубе четыре пушки, а вот надстроек не имел. Чёрный низ, синий верх.
Олег оглянулся и поманил Ярослава.
— Как тебе этот кораблик?
Быков критически посмотрел на галиот, словно находился в автосалоне и выбирал себе транспортное средство.
— Маловат… — протянул он. — И мелковат…
— Балда, — улыбнулся Сухов. — А на чём ты будешь по Ориноко подниматься? Галиот — самое то, и вёсла есть, и парус.
— Вот тут ты прав!
Олег кивнул и скомандовал Шурику:
— Понч! Как станем обходить, кинь ядро перед носом галиота!
— Кину! Угу… Швырну, аж брызги полетят.
Когда флейт поравнялся с галиотом, окрещённым весьма изысканно: «Синяя чайка», бабахнула носовая пушка с «Эль-Тигре».
Ядро просвистело и упало в воду по курсу «Синей чайки». Подобное предупреждение было знакомо любому мореходу, и экипаж галиота не был исключением.
Вот только поведение моряков Олегу показалось странноватым — команда в панике попрыгала за борт и резво поплыла к недалёкому берегу острова.
— Ёш-моё! Чего это они? — изумился Быков.
— Готовятся к чемпионату по плаванию, конечно же, — высказал свою версию Акимов.
— Диего, — скомандовал Сухов, — подваливай к этой птичке. Мушкетёры, готовсь!
Флейт мягко подвалил, с медвежьей грацией пихая галиот.
Кранцы смягчили касание, не позволяя щепить доски, корсары живо соскочили на палубу «Синей чайки» — та лежала куда ниже — и лохматыми канатами быстренько стянули два корабля.