– Хоть убей, не пойму, что ты хочешь сказать.
– То, что кто-то начал подсылать ко мне шикарных мужиков. Как только я забраковывала одного, тут же появлялся следующий. Вероятно, мне на телефон поставили прослушку. И как только я описывала своей подруге внешность мужчины, который мог бы мне понравиться, он материализовывался, словно фантом из бороды Хоттабыча. Думаю, меня таким образом пытались контролировать. И конечно, это дело рук какого-то мужика.
– Аргументы?
– Так плохо думать о женщине может только мужик.
– Ну что такого он думал, когда подсылал этих типов?
– Что, как только в поле зрения женщины с примитивной внешностью появляется красивый кавалер, у нее слетает «крыша». Красавец тут же становится ее любовником. Ну а для любовника эта кочерыжка сделает все, что тот от нее потребует. Все расскажет, всем поделится…
– Кочерыжка – это, стало быть, ты? – на всякий случай уточнил Самойлов.
– Это просто образное сравнение.
– Ты где-то подцепила комплекс неполноценности. Кстати, ты так и не уточнила: сколько всего было красавцев?
– Трое. Ой, что я говорю? Если считать Юхани, то четверо. Впрочем, он был не то чтобы красавец…
– Юхани? – недоверчиво переспросил Самойлов. – Похоже на кличку чего-то пушистого.
– Он не был пушистым, а был самой настоящей гадиной. Я думала, он финн, а он оказался вшивой подделкой.
– Выходит, ты сразу почуяла чей-то злой умысел в появлении всех этих шикарных парней?
– Точно. С ними вообще-то было много мороки. Один меня загипнотизировал, наговорил всяких глупостей и скрылся в трубе. Я почти сразу его разоблачила. У него оказалась слабая легенда. Второй – на самом деле он был первым – убежал прямо из моей постели. Я пыталась его найти, а оказалось, что он не живет там, куда водил меня знакомиться с мамой. А живет там совсем другой тип, который подрался с третьим красавчиком… Потом они вообще стали ходить парами…
– Остановись! – призвал Самойлов. – Оставим эту тему, она пустая. Лучше расскажи, как случилось, что ты ударилась в бега.
– Это неприятное воспоминание, – скривилась Настя. – Я напросилась к Ясюкевичу домой, чтобы покопаться в его письменном столе. Конечно, предлог был совсем другой. Я сказала, что мне нужна психологическая поддержка, и все такое…
– Как же он клюнул на такую кочерыжку, как ты? – равнодушно спросил Самойлов, пристраивая пепельницу на коленку и закуривая.
– Черт его знает! Тем не менее он посадил меня в машину и повез домой.
– И как ты выкрутилась? Ты ведь выкрутилась? – вскинул он на нее глаза.
– Ну конечно! Я убежала, но мне не удалось положить на место папку, которую я просматривала. Когда он это обнаружил, поднял тревогу. Как-то очень быстро люди из «КЛС» меня вычислили. Разве я могла подумать, что у них вдруг окажутся в руках мои фотографии? И столько убийц в распоряжении? Может, они связаны со спецслужбами?
– Может, – кивнул Самойлов. – Расскажи, что было дальше.
– Дальше я отправилась к тому типу, о котором прочитала в этой папке, – к Медведовскому. Я думала, его собираются убить. Были все признаки. А он оказался с ними заодно. Вернее, как я теперь понимаю, он сейчас в таком же положении, что и Макар. Он – клиент. Пока я в его кабинете растекалась мыслью по древу, он позвонил типам из «КЛС». Они приехали во главе с Ясюкевичем и принялись ловить меня по всему офисному зданию. Перекрыли входы и выходы.
– Как же ты оттуда выбралась?
– Это долгая история…
– Нет, ну мне интересно.
– Разделась до пояса и вышла, – гордо ответила Настя. – Нестандартный ход. Все смотрели на мое тело и забыли про лицо.
– И я еще удивляюсь, что ты бросилась под колеса моих «Жигулей»! – пробормотал Самойлов.
– Я побежала к своей машине, но там меня ждали. Ждали меня у дома подруги, у дома бывшего жениха, у дома маминой подруги… Вот так я и стала бродяжкой.
Самойлов затушил сигарету и сказал:
– Я уже знаю так много, что мне даже как-то не по себе. Я теперь как будто бы с тобой заодно.
Насте очень хотелось, чтобы он был с ней заодно. Он совершенно точно перестал смотреть на нее волком и, кроме того, защитил ее, когда возникла необходимость. Да что там: он бился за нее не на жизнь, а насмерть! Настя не сомневалась, что, попади она в руки Ясюкевича, ей точно пришел бы каюк.
– Кстати, сегодня двенадцатое число, – сообщила Настя.
– Уже тринадцатое. Третий час ночи.
– Вчера теплоход с Наташей Кратовой на борту отправился к Нижнему Новгороду.
– Ты хочешь догнать теплоход?
– Почему бы и нет? Можно позвонить на Речной вокзал и узнать, где у них будут остановки. Добраться туда по суше и поговорить с Наташей. Предупредить ее. Или вообще снять с теплохода от греха подальше. Вдруг, если у них провалится загадочная «операция на воде», они убьют ее примитивным образом? Вот хорошо бы схватить их за руку!
– Нереально, – покачал головой Самойлов. – Чтобы схватить за руку, нужно плыть на том же теплоходе. Мы уже не плывем.
– Но Наташу в любом случае надо спасти. Это наш гражданский и человеческий долг.
– Давай позвоним в милицию, – предложил Самойлов.
– Тогда я за свою шкуру не дам и ломаного гроша. «КЛС» представила все так, будто я психически нездорова и сбежала из клиники. Я сама слышала, что милиционеры получили ориентировки. Меня ловят.
– Что ж, значит, надо спасать Наташу Кратову своими силами. Кстати, у тебя нет температуры? – Он поднялся и положил руку ей на лоб. – Подожди, так я не понимаю. Надо губами.
Он взял ее за плечи, притянул к себе и приложил губы ко лбу. Долго не отпускал. Настя стояла неподвижно и дышала ему в пуговицу на рубашке, размышляя о том, почему некрасивые мужчины нравятся ей гораздо больше, чем все остальные.
– Температуры нет, – сообщил. Самойлов странным голосом. – А как там поживает мой укус?
– Совсем не болит, – поспешно заверила его Настя. – Извини, что я при докторе на тебя наехала.
– Ты защищалась.
Было удивительно приятно, что он сменил гнев на милость. На какую-то минуту Настя вдруг испытала чувство защищенности. Оно было непривычным, словно чужое платье, взятое напрокат. Краешком сознания Настя понимала, что его скоро придется вернуть.
– Как ты думаешь, меня поймают? – будничным тоном спросила она.
Самойлов тут же отпустил ее и повалился на диван, закинув руки за голову.
– Если не будешь высовываться, то нет.
– А Наташа Кратова? Если я поеду наперерез теплоходу, будет считаться, что я высовываюсь?
– Естественно. Поэтому я поеду с тобой. – Настя хотела возразить, но он быстро добавил: – У тебя все равно нет денег на дорогу. И я обещал доку, что в пятницу покажу ему твой заживший румяный зад.