Инструктор застыл на мгновение, увидев, как со всех сторон к церкви пробираются бесшумные тени: армия мутантов, большая часть из которых подростки, подумалось в этот миг десантнику, настолько по-юношески тонкими и гибкими были карабкающиеся на стены фигурки. К Анатолию вдруг пришло осознание, что война проиграна, сколько бы сейчас они не положили проклятых нуклеаров, а победы все равно не видать. Но начальника гвардии это ни капли не смутило. Гибель в бою — лучшее, что может пожелать себе человек, избравший путь воина. С этими мыслями Алфераки дернул за узел. Но ничего не произошло, колокола не зашлись оглушительным звоном — веревки безвольно опали к ногам Анатолия.
«Перерезали, суки! Хитры, мрази! — он ощутил невольное восхищение противником. — Может, не они, а мы слабое звено?..»
Инструктор прицелился в самого приметного из нуклеаров, чья необычайно бледная кожа будто светилась в темноте. Кажется, это была девушка, потому что с тонким вскриком, конвульсивно дернув руками, она исчезла за оградой.
За спиной раздался взрыв и вскрик боли.
«Растяжка, — с удовлетворением подумал Анатолий. — Теперь тревогу поднимать нет необходимости». Послышались одиночные выстрелы: часовые возле окон наконец-то заметили неприятеля.
Начальник гвардии снова прицелился по лезущим через ограду, но краем глаза заметил движение в темноте сбоку от себя. Он повернул голову и увидел две тени, стоящие на крыше и держащие в каждой руке по бутылке.
― Пора плыть к Дамбе, — сказал один из них хриплым голосом, а второй замахнулся.
Анатолий, мгновенно среагировав, выстрелил из «Стечкина». Нуклеар, вскрикнув, выронил бутылку. Та разбилась, и выродок, моментально вспыхнув, покатился с крыши вниз.
«С химическим запалом», — бесстрастно подумал воин, целясь во второго. Однако нуклеар, показав удивительное проворство, отпрыгнул вбок и метнул снаряд. Инстинктивно вскинув руку, начальник гвардии выстрелил, попав в бутылку уже на подлете. Яркая вспышка взорвавшегося «коктейля Молотова» ослепила Анатолия, а в следующий миг струя напалма ударила ему в лицо.
* * *
― Наверх, к колоколам! — ревел Антон.
Шесть бойцов метнулись ко входу в колокольню. Остальные палили из окон по наступающим нуклеарам, перейдя с одиночных выстрелов на короткие очереди.
Правитель Лакедемона, с пистолетом и вещмешком в руках, стоял посередине церкви, озираясь в темноте. Как он оказался на ногах уже полностью одетым и вооруженным, Антон сказать бы не смог. Видимо, тело помнило долгие тренировки и сейчас действовало на одних рефлексах. В груди царя клокотали гнев и бешенство, приправленные определенной долей растерянности и недоумения. Как могли мутанты подобраться так близко и незаметно? Как могли заснуть все часовые? К тому же нигде не было видно Анатолия Алфераки. Старый соратник бесследно исчез. Но куда? Может, он уже наверху отстреливается от ублюдочных мутантов? Сына в храме тоже не было: он ночевал в трапезной. Первой мыслью было бежать туда, организовать оборону, но в это мгновение раздался взрыв, заставивший Антона пригнуться. Кирпичное крошево больно секущее кожу рук, закрывающих лицо, летело со всех сторон, и невозможно было понять: где эпицентр? Спустя несколько секунд до царя добрел шатающийся солдат. Его перемазанное в крови лицо искажала гримаса нечеловеческой боли.
― Бомба в люк... — с трудом прохрипел он, уставясь на Антона провалом глазницы, из которой на белом жгутике, поблескивая слизью, свисал глаз.
После этих слов раненый рухнул к ногам правителя.
«Конец, — понял Антон, — вот и конец всему».
Но царь не собирался так просто сдаваться. У него был план. Конечно, для осуществления задуманного, надо было выбраться живым из этой мясорубки, а потому он по-прежнему стоял посередине храма со «Стечкиным» наготове и ждал удобного момента.
Ревущий всполох разорвал темноту, и пара караульных, заорав от ужаса и боли, отпрянули от окна, охваченные пламенем. Один сразу же упал, истошно завывая и неистово молотя по полу обугливающимися на глазах конечностями, а второй, выкрикивая что-то невнятное, несколько раз с силой гулко ударился о стену, но затем тоже осел.
В горящий оконный проем запрыгнул скуластый молодой нуклеар с торчащими в разные стороны рыжими волосами. В руках у мутанта был черный сверток. Антон выстрелил юноше в лицо. Парень, дернувшись, упал и тут же раздался взрыв, сбивший с ног царя. Едкий жирный дым заволок все помещение. Судорожно кашляя, правитель поднялся. Отовсюду сквозь клубящееся марево пробивались алые языки пламени. Кто-то из солдат продолжал отчаянно сопротивляться, паля вслепую из окна. Где-то рядом слышались стоны покалеченных.
Еще один взрыв потряс здание; с жалобным скрипом большие арочные ворота медленно обрушились внутрь храма.
«Психи, они же все долбаные психи, — быть может, впервые в жизни Антона охватил благоговейный трепет. — Кто так воюет? Мать твою, кто так воюет?»
В церковь-кузницу, с яростными криками размахивая копьями и топорами, ворвалось несколько нуклеаров.
«Сейчас или никогда!» — достав из подсумка гранату, на ходу выстрелив в ближайшего врага, Антон кинулся на прорыв.
Царь остановился перед Каменной лестницей и раздумывал, спуститься ли к проклятым трем столбам по ней или все же безопасней пробраться к набережной сквозь чащобу по склону.
― Да какая разница, — сказал он громко, и поправив вещмешок, начал спускаться вниз по ступеням. — Это вы от меня должны прятаться, ублюдки! Слабаки! Победили случайно.
Несмотря на катастрофичность всего произошедшего, у царя были основания гордиться собой. Убив или покалечив с полдюжины нуклеаров, он умудрился уйти из пылающей церкви, не получив ни единой царапины. Добрый десяток дикарей пустился за ним в погоню, но потом они по неизвестной причине отстали. Правитель не стал мучиться загадкой, почему аборигены перестали его преследовать: может, не захотели рисковать своими жизнями, а может, еще что надумали. Какая разница! Это их проблемы, в конце концов.
У Антона же сейчас имелись иные заботы. Его сын рассказал, что Запретная для хищных тварей зона в Таганроге существует благодаря трем столбам. Так почему бы не исправить ситуацию, взорвав монумент? Пусть мрази познают на себе силу клыков лютоволков и паучьих жвал. Тол, пара детонаторов, дюжина гранат, лежащих в вещмешке, сделают свое дело. А после уничтожения памятника правитель решил остаться, вылавливать мерзких выродков по одиночке и убивать, убивать, убивать... Ведь пустой город — идеальное место для партизанской войны.
Спустившись до середины лестницы, царь вдруг ощутил странный, дурманящий запах. Антон, остановившись, принюхался. Где-то дымился костер.
Орлову отчего-то вспомнились школьные годы, старшие классы, гоп-компания, признавшая его заправилой, прекрасный летний вечер, стакан вина и симпатичная развязная девчонка, с которой он лишился невинности. Странно, до сих пор не забыл марку вина: дешевое «Шардоне» молдавского производства. Правитель невольно поморщился: натуральная бормотуха. Впрочем, в Лакедемоне вино получается еще хуже. А вот имя своей первой возлюбленной Антон, как ни старался, назвать не мог.