– Не взрыв? – Рита никак не могла осознать случившееся. – Значит, это не была диверсия?
– Эксперты почти уверены, что это была… трагическая случайность, – произнес он.
– Ужасно! – она стиснула одеяло.
– Почему ужасно? Из-за того, что из трагедии не получилось сенсации? – с яростью, мелькнувшей в синих глазах, спросил он. На какой-то момент ей почудилось, что он вопьется ей в горло, возможно, даже зубами, и растерзает, как дикий зверь свою добычу.
Он резким жестом наклонился и сжал ее подбородок, приподняв, так, чтобы их взгляды встретились:
– Такие сучки, как ты, готовы из всего сделать сенсацию. Даже из трагической гибели собственной матери! Лишь бы прославиться! Неважно, что на чужой боли, страданиях, крови. Вы пойдете на все ради мерзкой славы! Заодно вываляв в дерьме и себя, и других. Самых близких.
Ей показалось, что он сейчас просто сломает ей кости.
Слезы покатились по ее щекам:
– Нет… никогда. Моя мама… Там моя мама, ты понимаешь?!
Она ударила его по руке: – Надеюсь, что она умерла быстро и не страдала. Когда я закрываю глаза, то мне снится, что она еще жива. И кричит под землей, под тоннами обрушившегося здания. И не может выбраться. Даже пошевельнуться. Заживо похороненная.
Мужчина медленно разжал пальцы, выпуская ее подбородок.
Рита вскользь подумала, что наверняка останутся синяки. Но ей это было безразлично.
Он убрал руку.
– Что ж, на этот раз я, возможно, ошибся, – негромко проговорил он, обращаясь сам к себе. Затем внимательно глянул на женщину. – У тебя с матерью были настолько хорошие отношения, что ты так о ней скорбишь?
Этот вопрос «в лоб» заставил Риту на какое-то время потерять дар речи. Она просто не знала, что ему ответить.
– А что, разве с матерью обязательно должны быть идеальными отношения, чтобы… скорбеть о ней?
– Значит, отношения у вас были отвратительными, – задумчиво проговорил он.
– Ну, во-первых, тебя это никак не касается, – разозлилась Рита, постепенно выходя из ступора.
– Возможно, не касается, а возможно, что и касается, – туманно заявил он. – По крайней мере, мне это интересно.
– Беспокойся лучше о своей матери! – сердито заявила Рита. Увидев его взгляд, она заткнулась, едва не подавившись собственными словами.
Ей почудилось, что перед ней стоит какой-то монстр, вроде Ганнибала Лектора. Но, увы, совершенно настоящий.
Не отделенный от нее экраном.
– Я и беспокоюсь, – угрожающе произнес он. Затем криво усмехнулся.
– Мучают угрызения совести, что ты чего-то там не досказала матери, не сказала, что ты ее любишь – бла-бла-бла? Заезженная тема для журналистки, не так ли?
– На этот раз это касается меня! – воскликнула Рита.
– И это все меняет, не так ли? – он сверлил ее внимательным взглядом. – Одно дело – поливать грязью других, не думая о последствиях, а другое – когда это же происходит с тобой. А когда дело касается жизненных трагедий… все люди становятся эгоистами… Знаешь, я буду молиться, чтобы твоя мама была жива.
Рита недоуменно уставилась на него, не в силах определиться, кто из них сошел с ума. Возможно, они оба?
– Да, я вообще-то к тебе по делу, – спохватился он, ударив себя ладонью по лбу. – Чуть не забыл. Мы же переезжаем в новый офис!
– Мы? – недоуменно протянула она. – Кто это – мы? Что, еще кто-то остался? – невесело усмехнулась она.
– Остался я, ты, этот, как его… Фрэд, Линда, кстати, тоже осталась. Она бы и рада уйти, но у нее тоже контракт. Хотя ее женишок уже звонил мне и сообщал, что выплатит мне любую неустойку. На что я ему резонно ответил, что меня в данный момент интересуют сотрудники, а не деньги. В общем-то, мы потеряли одну только Трэйси. Невелика потеря, как мне кажется, – он пренебрежительно скривился. – Таких цыпочек везде полно.
– Хм, вроде какжених Линды, – Рита тщетно пыталась вспомнить его имя, – миллионер. Разве он не настоял на своем?
Джон кровожадно ухмыльнулся, став похожим на пантеру. – Зато я – миллиардер.
– Серьезно?! – Рита захлопала ресницами.
– Абсолютно. Так что мы с ним в разных весовых категориях. Не дорос он еще, чтобы со мной спорить… Или судиться. Да и с контрактом все в порядке. Развалившийся офис – не повод для увольнения. К тому же, я уже арендовал целый этаж в другом здании. Кстати, почти рядом с этим, так что привыкать к новому адресу не придется. Для вас же стараюсь! – хмыкнул он, изящно вставая. – Кстати, заодно из окон этого здания ты можешь наблюдать за ходом спасательных работ. Или, если даже захочется, вовсю фотографировать. Для какой-нибудь эпатажной статьи из серии: «Жива ли моя мать и коллега под обломками? Что они чувствуют, если живы? В каком состоянии их вытащат, если их успеют спасти?». Как видишь, все для тебя, моя прелесть.
Хищно ухмыльнувшись, он развернулся и направился к выходу.
– На тумбочке я оставил новый адрес, – уже возле выхода бросил он, не оборачиваясь. – Когда врачи позволят – изволь вернуться на рабочее место.
…Рита была безумно рада, что Джон Вэйд ушел, пусть даже последнее слово осталось за ним.
Перевернувшись на бок, она сжалась в комочек. Ей было плохо. Как физически, так и морально.
– Привет, красавица, – приятный голос Линды показался ей ударом тяжелым предметом по голове.
Поморщившись, Рита перевернулась, встретившись лицом к лицу со своей сотрудницей.
Впервые в жизни она увидела Линду не накрашенной и одетой не элегантно, а как попало, в длинном платье, с небрежно наброшенным плащом и с плохо причесанными, распущенными по плечам волосами.
Рита отметила, что у женщины – золотистые ресницы и почти невидимые брови, и уже появились первые морщины. Но все равно она казалась настоящей красавицей, даже в таком виде.
– Как ты? – пододвинув стул, Линда присела рядом с ее кроватью, участливо глядя на нее.
– Не знаю, – честно ответила она. – Скорее плохо, чем как-нибудь иначе. Сама понимаешь…
– Да уж, – та покачала головой. – Дня не проходит, чтобы наш журнал не впутался в какую-то ужасную историю.
– Ну, вообще-то это наша работа, – Рита силилась улыбнуться.
– Я действительно тебе очень сочувствую, – взгляд Линды был участливым. – Я надеюсь, что твоя мама и Трэйси – живы.
– Я слышала, что ты хотела уйти, – Рита постаралась перевести тему.
– Хотела, – блондинка кивнула. – Но наш новый начальник сказал, что мой контракт он разрывать не станет. Впрочем, я даже рада. Так как сбегать при первых признаках опасности – это трусость.
– Или инстинкт самосохранения, – пробормотала Рита. – Я действительно тронута, что ты пришла, – искренне сказала она.