– Я с удовольствием приму агента Савард в команду в качестве связующего звена. Тем не менее, она не сможет обеспечивать охрану Цапли. Она для этого не подготовлена, кроме того, я ее не знаю.
Сидевший напротив Дойл побагровел. Его сотрудница, яркая девушка с кофейного цвета кожей и голубыми глазами, посмотрела на Кэм пронизывающим взглядом, в котором промелькнул гнев. Но Кэм даже бровью не повела и спокойно продолжила:
– Взамен мне нужны ежедневные брифинги для получения всей новой информации от вас.
– Вы что, хотите сказать, что агенту ФБР нельзя доверить охрану дочери президента?! – рассерженно спросил Дойл, приподнявшись с места.
Кэм встала и начала собирать свои бумаги. Она мельком взглянула на Дойла.
– Я понятия не имею, как поведет себя агент ФБР в ситуации, когда на кону окажется жизнь Цапли. Как отреагирует любой из моих агентов, я знаю. Сейчас не время для практических занятий.
– При всем уважении, коммандер, – с нажимом сказала Рене Савард, – я полностью готова к тому, чтобы обеспечивать безопасность Цапли. Мне бы хотелось выполнить это задание.
Кэм изучающе посмотрела на агента Савард. То, что девушка проявила выдержку, когда ее задели, произвело на нее впечатление. Но личным чувствам здесь было не место. Речь шла о готовности умереть за другого человека. Агенты Секретной службы проходили тщательную проверку и расширенные программы тестирования, которые определяли их психологическую готовность пожертвовать своей жизнью ради другого человека или, что было нередко, ради великой идеи. Хорошо это было или плохо, но этого требовала их работа. Секретная служба и ФБР не были взаимозаменяемыми ведомствами, и Кэм не намеревалась смягчать свои требования сейчас, когда вероятность того, что агенту придется пожертвовать собой, была выше обычного.
– Я учту вашу просьбу, агент Савард. Однако в настоящее время охрану Цапли обеспечивает прежде всего агент Старк. Если вы сможете как-то помочь ей, что ж, будет замечательно. Это все, что я могу для вас сделать.
Кэм развернулась и вышла из комнаты, оставив двух агентов Секретной службы и двух агентов ФБР оценивать друг друга через стол.
– Я хотел бы как следует ознакомиться с вашей системой наблюдения и со структурой вашей оперативной работы, – наконец сказал Дойл Маку, пытаясь восстановить некую видимость превосходства.
Мак поднялся с места и вежливо ответил:
– Могу показать вам ретрансляторную станцию и мониторы замкнутой телевизионной системы. Пойдемте за мной.
Мак проигнорировал тяжелый взгляд, которым наградил его Дойл, и явное неудовольствие фэбээровца. Мак не собирался рассказывать ему о расположении видеокамер и датчиков движения или о других подобных вещах без разрешения коммандера.
Оставшиеся наедине Старк и Савард какое-то время сидели молча. Старк перебирала в уме варианты. Больше всего она склонялась к тому, чтобы оставить Савард с Маком в комнате наблюдения, пусть сидит и не путается под ногами. Старк до сих пор терзалась из-за того, что стала объектом внутреннего расследования ФБР, да еще и подозреваемой в организации той самой попытки убийства, в результате которой чуть не погиб ее коммандер. Вдобавок ее терзало чувство вины за то, что она упускала Цаплю из-под наблюдения, в результате жизнь дочери президента невольно подвергалась реальной опасности. Ей нужно было загладить вину и, прежде всего, исправиться в собственных глазах, и Старк не собиралась упускать возможность сделать это. Так что ей не хотелось никакого вмешательства ФБР.
– Я не собираюсь отнимать у вас ваш хлеб, – сказала вдруг Савард, удивив агента Старк своей прямолинейностью. – Я лишь пытаюсь выполнять свою работу.
Старк покраснела, пожалев, что не умеет лучше скрывать свои эмоции. Пола завидовала способности коммандера держать все в себе. Этому ей еще предстояло научиться. Старк посмотрела на собеседницу пристальным взглядом, отметив, что внешний вид Савард не подходил под стандарты типичного агента ФБР. На ней был форменный темно-синий пиджак, хлопковые брюки и голубая рубашка. Слева у пояса, где была кобура с оружием, слегка оттопыривался пиджак. Значит, специальная кобура на поясе, промелькнуло в голове у Старк. Было видно, что девушка в хорошей физической форме и излучает уверенность, впрочем, другого и ожидать было нельзя. Что удивляло, так это вызов, который читался в ярких голубых глазах Савард, который, как ни странно, был лишен злобы. Старк не могла не заметить, что Савард была красива – как девушка модельной внешности на обложке глянцевого журнала. Изящная линия скул и легкие экзотические черты лица, говорили о том, что кто-то из ее предков наверняка был уроженцем Карибских островов. Старк постаралась не думать об этом, когда сказала:
– Моя работа заключается в том, чтобы обеспечивать безопасность первой дочери. В чем состоит ваша задача, мне пока не совсем понятно.
– Я должна поймать и обезвредить Ухажера. Поскольку нас объединяет Цапля, думаю, мы можем попробовать объединить наши усилия, – сказала Савард.
– У меня уже есть напарник, – ответила Старк, хотя ее сопротивление слабело. Было трудно противостоять неотразимой прямолинейности Рене Савард. – Хотя есть место и для третьего, – уступила, наконец, Старк. – Но лишь до тех пор, пока вы не вмешиваетесь в мои дела.
Рене Савард изучала свою коллегу. Она завидовала Поле Старк. Было ясно, что ее потрясающий коммандер ценил ее способности и доверял ей ответственные обязанности. Рене так хотелось, чтобы Патрик Дойл тоже ценил ее по достоинству, но чего нет того нет. Еще ей пришлось признаться себе, что ей понравилось, как боевая темноволосая девушка выставила вперед свой подбородок, защищая свою территорию. При других обстоятельствах Савард, наверное, подумала бы – м-мм, какая симпатичная.
– Кажется, все по-честному, – сказала Савард. Она встала и протянула через стол руку со словами: – С нетерпением жду, когда начну работать с вами, агент Старк.
– Цапля у себя? – спросила Кэм у агента, который наблюдал за шестью мониторами, передавшими изображение с самых важных стратегических точек здания и одновременно просматривал запись, сделанную за предыдущие двенадцать часов камерами наружного наблюдения. Агент мог видеть всех, кто подходил или подъезжал к зданию в любое время и почти с любого места.
Не отрывая взгляда от экранов, он ответил:
– Нет, мэм. Она ненадолго поднялась к себе, а потом пошла в парк.
Кэм посмотрела на верхний монитор справа, где была видна панорама Грамерси-парка. Этот частный парк величиной с квартал находился через дорогу от дома, в котором жила Блэр. Парк окружала стальная ограда, а по периметру возвышались довоенные здания. Кэм не могла видеть Блэр из-за слишком густой листвы, но все равно искала ее взглядом.
– Так, я направляюсь туда, – наконец сказала она.
– Вас понял, – откликнулся агент, делая пометку, чтобы потом посмотреть запись под другим углом.