– Я знаю, как это все исправить, – вдруг сказал он, сел напротив девушки и посмотрел на нее в упор.
А та будто и не замечала его взгляд, раз говорила словно сама с собой:
– Мне нужно уехать в другой город, в другое место, где меня никто не знает. Там я смогу жить по-человечески, найду здорового умного мужика, рожу от него сына…
– Вы же можете уехать в любой момент, – заметил Олег.
– На что? – Вика подняла, наконец, голову и посмотрела на него. – Мне на эту халупу с трудом хватает, я точно в тюрьме, только камера размером с город. И у меня, похоже, пожизненное…
Наваждение разом спало, по кухне будто сквозняк пробежал, стало зябко и неуютно. По стеклу ударила ветка дерева, на улице залаял пес, потом завыл, снова загавкал, да еще так близко, будто под окном сидел.
– Такими вещами не шутят, – негромко проговорил Олег и посмотрел на часы. Ничего себе, половина двенадцатого, засиделся он, пора идти.
– Извините, если я вас обидела.
Вика сидела в обнимку с его курткой, смотрела Олегу в глаза. Она явно хотела что-то спросить, губы ее странно кривились, будто с языка рвался вопрос, а она сдерживалась из последних сил. «Извините» – за что, интересно? Хотя это уже неважно…
– Не говорите о том, чего не знаете, это выглядит глупо. Спасибо за чай.
Олег забрал у нее свою куртку, осмотрел рукав. От манжеты до локтя вился тонкий изящный шов, и, чтобы его заметить, надо знать, куда смотреть. Куртка, пожалуй, еще поживет, некогда сейчас по магазинам ходить, а там и весна близко.
Олег вышел в коридор, обулся, надел куртку, поглядел на себя в зеркало. Да, Вика просто мастерица, куртку надо только постирать, и все будет в порядке.
– Спасибо… – Он не договорил.
– Извините еще раз, я не так выразилась…
Вика стояла напротив двери, держалась за ручку, а другой рукой то снимала, то надевала очки. Потом положила их на полку под зеркалом и вдруг спросила:
– Тогда, в кабинете Марианны, вы о себе говорили? Я выгнала охрану Чирковой, а сама осталась, чтобы вам никто не мешал, и невольно подслушала ваш разговор…
Олег смотрел на ее отражение в большом зеркале: губы поджаты, глаза блестят, щеки горят, а лицо бледное. Кожа обтянула скулы, подбородок дрожит. Ей страшно, очень страшно, и она не знает, что делать, она одна, глупенькая дурочка, жалостливая и наивная, таких жизнь хорошо учит, и первый урок уже пройден… А Вика всю науку мимо ушей пропустила и обязательно нарвется еще раз и еще, пока не поймет, что думать надо только о себе – так безопаснее и проще. И нет в ней ни капли злости или ожесточения, как у щенка, что выкинули под дождь. Упал в канаву, выбрался и живет себе дальше, не помня зла, надеясь на лучшее… Подслушала, значит. И что теперь прикажете делать – убить, напугать до смерти? Как заставить ее молчать?
– Это вас не касается, – Олег повернулся к девушке. – В ваших интересах молчать, или получите много проблем. Я не угрожаю вам, я просто хочу предупредить, чтобы впредь вы были осторожнее. Берите. – Он протянул ей деньги, всю сумму, которую обещал тогда Морок.
– Не возьму, – отказалась Вика и даже руки за спину убрала, задрала нос, отвернулась.
– Вика, прекратите! – Олег чувствовал, что еще немного, и он разозлится всерьез. – Уговор есть уговор.
– Не надо, – повторила она и прижалась спиной к двери. – Не надо. Вы помогли мне, я вам, так что мы в расчете. Во-первых, шантажистов больше нет, и мне хватает на жизнь. А во-вторых… То, что вы сказали, – это… ужасно. Я все понимаю, я не самоубийца, чтобы болтать об этом, я буду молчать. Вы убьете его?
Она говорила быстро, точно боялась, что ее не дослушают, глаза заблестели, лицо порозовело, будто у нее поднялась температура. Олег только сейчас сообразил, что все это время не давало ему покоя – он не заметил признаков болезни, до этого момента Вика выглядела вполне здоровой. Раздумывать над этой странностью было некогда, Олег положил деньги на полку, подошел к Вике, наклонился и сказал ей на ухо:
– Вика, бросьте эту игру. Забудьте все, и побыстрее, так будет лучше для вас.
– Вы правы. – Она открыла дверь. – Уходите!
– Вика, – сказал Олег, – уезжайте…
И осекся: у соседей раздался негромкий стук, что-то лязгнуло, открылась дверь слева, и из квартиры показалась высокая полная старуха с кудрявой седой прической и палкой в руках.
– Вам что тут надо? – сурово спросила одетая в халат бабка. – Я сейчас полицию вызову…
У Вики на лице явно читался испуг, она вздрогнула, услышав голос соседки. Олег шагнул к ней и закрыл за собой дверь. Девушка попятилась, он прислонился к стене, и вдруг за спиной что-то щелкнуло, и в коридоре погас свет.
– Выключатель, – прошептала Вика, – вы его плечом задели…
Она подошла очень близко, остановилась напротив, Олег не видел ее лица, но слышал ее тихое дыхание, чувствовал еле уловимый свежий запах духов. Вика потянулась к выключателю, а он перехватил ее за руку и сказал, глядя в темноту:
– Вика, уезжайте немедленно. Завтра, послезавтра, а лучше сегодня, пока есть время. Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Вы не представляете, во что ввязались.
Она не торопилась высвободить руку, так и стояла не двигаясь, а потом проговорила еле слышно:
– Так ты не уходи, и ничего не случится. Ни с тобой, ни со мной.
Свет так и не включили, превосходным образом обошлись без него, почти до самого рассвета, синего, ледяного – в город вернулась зима. В квартире, оказывается, было зверски холодно, но понятно это стало только сейчас, даже под теплым одеялом. Вика завернулась в него чуть ли не с головой и следила, как Олег, чертыхаясь, собирает свои вещи. Он оделся, наконец, глянул на часы – половина восьмого. С ума сойти! Ночь как час пролетела, он и не заметил, вернее, они оба. Он наклонился и дернул за край одеяла, но Вика держала его крепко.
– Наврала про грипп?
– Да, а что? – с вызовом ответила она. – Ты чем-то недоволен?
Спорить с ней не хотелось, Олег сел на край дивана, после бессонной ночи немного кружилась голова, и он, сделав зверское лицо, произнес:
– Ты мне что-то в чай подмешала? Признавайся!
– Конечно, – с самым серьезным видом ответила девушка. – Я же у ведьмы практику проходила, вот и стащила горшочек с приворотным зельем.
– Напрасно потратила, я все равно скоро уеду.
– Уезжай, я тебя не держу.
Оба посмотрели друг на друга, Вика отвернулась, а Олег поднялся с дивана и вышел в коридор. Она пошла следом за ним и на прощанье сказала:
– Звони, если хочешь, номер ты знаешь.
Олег ничего не ответил, вышел из квартиры, побежал по ступенькам вниз. Во дворе огляделся, но ни одной машины зеленого цвета поблизости не заметил, и вообще вокруг ничего подозрительного не усматривалось. Было очень холодно, по синему небу расползались багровые пятна, лужи замерзли, под ногами хрустел лед. Он посмотрел на окна четвертого этажа и пошел к остановке маршруток.