«Какая злая насмешка! Сколько раз я хотела позвать его к телефону, но таки не смогла заставить себя решиться на это!»
– Ты слушал все наши разговоры?
– Конечно. У меня отличный слух, не забыла?
– Ну да, конечно. Так что же… изменилось? Почему ты приехал?
Рен горько рассмеялся.
– Это все Кишан. Однажды мы дрались, и он лупил меня, как обычно. В последнее время я ему уже не соперник. Какое там, ведь я хотел только одного – чтобы он каждый день причинял мне боль! Это помогало. Внезапно Кишан остановился. Он обошел вокруг меня, внимательно разглядывая. А я просто стоял, скрестив руки, и ждал, когда он возобновит поединок. Наконец Кишан остановился передо мной, потер подбородок, отвел кулак назад и со всей силы врезал мне в лицо. Прямо в челюсть. А я не тронулся с места и принял удар. Даже не попытался закрыться. Тогда он снова замахнулся и ударил меня еще раз – на этот раз в живот. Я согнулся пополам, переждал боль, потом распрямился и снова встал перед ним, как ни в чем не бывало. Тогда Кишан зарычал на меня и вдруг стал орать.
– Что он сказал?
– Много чего, все больше такое, что я не стану повторять. Но смысл был тот, что я должен взять себя в руки и что если я настолько жалок, то… почему я не пошевелю задницей и не сделаю хоть что-нибудь.
– Ох…
– Он насмехался надо мной, он говорил, что великий принц Муджулайнской империи, верховный защитник народа, победитель Битвы ста колесниц и наследник трона повержен какой-то девчонкой. Сказал, что нет на свете более жалкого зрелища, чем тигр, трусливо зализывающий свои раны. Сначала его насмешки оставляли меня равнодушным. Но потом Кишан сказал, что нашим родителям было бы стыдно за меня. Что они вырастили не мужчину, а труса. Вот тогда я очнулся и принял решение.
– Ты решил приехать сюда.
– Да. Я решил, что мне необходимо быть рядом с тобой. Я решил, что даже в том случае, если ты сможешь предложить мне только свою дружбу, я все равно буду счастливее, чем если останусь в Индии без тебя.
Рен встал, опустился передо мной на колени и взял мою руку в свои ладони.
– Я решил найти тебя, броситься к твоим ногам и умолять тебя о жалости. Клянусь, что приму любое твое решение, Келси. Только прошу, не отсылай меня обратно. Потому что… потому что я не могу.
Разве я могла остаться непреклонной? Слова Рена прорвались сквозь хрупкие барьеры, которые я возвела в своем сердце. Я думала, будто выстроила там заборы из колючей проволоки, но оказалось, что все мои колючки из мягкой пастилы. Рен с легкостью прошел через них. Он просто уткнулся лбом в мою ладонь, и мое зефирное сердце растаяло.
Я обняла его за шею, прижала к себе и прошептала на ухо:
– Индийскому принцу не годится вставать на колени и просить о чем бы то ни было. Хорошо. Оставайся!
Он вздохнул и крепче обнял меня.
Я невесело усмехнулась.
– Кроме всего прочего, мне совсем не улыбается иск от организации «Люди за гуманное обращение с животными» по поводу издевательства над тигром.
Рен тихонько рассмеялся.
– Подожди-ка, – попросил он и вышел в дверь, соединявшую наши половины дома. Вскоре он вернулся со свертком, перевязанным алой лентой.
Это была еще одна коробочка – длинная, узкая и черная. Я открыла ее и увидела внутри браслет. Тоненькая цепочка с овальным медальоном из белого золота. В медальоне хранились две фотографии – Рен-принц и Рен-тигр.
Я улыбнулась.
– Ты знал, что тигр мне тоже дорог.
Рен застегнул браслет у меня на запястье и вздохнул.
– Да. Хотя я немного ревную тебя к нему. Он проводит с тобой гораздо больше времени, чем я.
– Хм-м-м. Вообще-то, уже не так много, как раньше. Я скучаю по нему.
Он недовольно поморщился.
– Уверяю тебя, в ближайшие недели ты насмотришься на него вдоволь.
Его теплые пальцы коснулись моей щеки, и у меня тут же участился пульс. Он поднял мою руку к своим глазам, разглядывая браслет, и поцеловал тыльную сторону моего запястья.
Лукавые искорки заплясали в его синих глазах.
– Значит, понравился?
– Да. Спасибо. Только… – Я помрачнела. – Я ничего тебе не подарила.
Он прижал меня к себе и обнял за талию.
– Ты подарила мне лучший в мире подарок. Ты подарила мне сегодняшний день. О большем я и мечтать не мог.
Я засмеялась и пошутила:
– Жаль, упаковка подкачала.
– Хм-м-м, а вот здесь ты права. Дай-ка я как следует тебя запакую.
Он схватил со спинки кресла бабушкино лоскутное одеяло и запеленал меня в него, как мумию. Я брыкалась и пищала, но он сгреб меня в охапку и водрузил себе на колени.
– А теперь давай немного почитаем, Келс. Я с нетерпением жду очередную пьесу Шекспира. В Индии я пытался прочесть одну самостоятельно, но у меня проблемы с произношением некоторых слов.
Я шумно откашлялась в своем коконе:
– Сам видишь, похититель мой, уж я не в силах шевельнуть рукой!
Он наклонился, чтобы потереться носом о мое ухо, и вдруг застыл, напрягшись.
– Кто-то пришел.
В следующую секунду в дверь позвонили. Рен вскочил, поставил меня на ноги и в мгновение ока вытащил из одеяла. Ошарашенная и растерянная, я застыла посреди комнаты. Потом вспыхнула от смущения и зашипела:
– Куда подевался твой тигриный слух?
Он ухмыльнулся.
– Я отвлекся, Келс. Не суди меня так строго! Ты кого-то ждешь?
И тут до меня дошло.
– Ли!
– Ли?
Я сморщилась.
– У нас… свидание.
Глаза Рена потемнели, он тихо повторил:
– У тебя свидание?
– Да! – с запинкой ответила я.
Мои мысли лихорадочно метались между мужчиной, стоявшим передо мной, и тем, что ждал за дверью.
«Рен вернулся, но что это означает? Что мне теперь делать?»
Звонок прозвенел еще раз. Ладно, вопросы вопросами, но не могла же я вечно держать Ли за дверью!
Я повернулась к Рену и объяснила:
– Я должна идти. Прошу тебя, останься здесь. В холодильнике найдешь все, что нужно для приготовления сэндвичей, перекуси. Я вернусь поздно. Пожалуйста, потерпи, ладно? И еще… ты… не злись.
Рен скрестил руки на груди и прищурился.
– Хорошо, если ты так хочешь.
Я с облегчением перевела дух.
– Спасибо. Я постараюсь вернуться как можно быстрее.
Сунув ноги в ботинки, я схватила со столика коллекцию дисков, купленных в подарок Ли. Рен, поджав губы, помог мне надеть новое белое пальто и ушел на кухню. Там он прислонился к стойке и застыл, скрестив руки на груди и сощурив глаза. Я одарила его жалкой молящей улыбкой и бросилась к двери.