– Да, здесь очень удобно, большое спасибо. Э-э-э… хм, скажите, пожалуйста, а где Кишан?
– Кто такой Кишан?
– Молодой человек, с которым я пришла.
– Я не заметил никакого молодого человека, – ответил мой собеседник.
– Стоило вам переступить порог нашего дома, как мы больше не видели ничего, кроме вас! – поддержал его второй мужчина.
– О да, конечно! – горячо воскликнул первый. – Мы были ослеплены! Ведь вы столь прелестны!
Один из них принялся поглаживать мою руку, а второй стал массировать мне плечи.
Они кивнули на стол, уставленный всевозможными яствами.
– Не хотите отведать засахаренных фруктов? Они просто тают во рту.
– Нет, спасибо. Я еще не успела проголодаться.
Тот, что массировал мне плечи, принялся осыпать поцелуями мою шею.
– Ах, какая у вас нежная кожа!
Я попыталась выпрямиться, но он вернул меня на прежнее место.
– Расслабьтесь. Мы здесь для того, чтобы угождать вам.
Второй мужчина подал мне высокий бокал из резного хрусталя, наполненный какой-то пузырящейся красной жидкостью.
– Газированный бузинный сок.
Он всучил мне бокал, взял мою вторую руку и стал целовать пальцы. Вязкий морок заколыхался у меня перед глазами. Я на секунду опустила веки и отдалась ощущениям губ, лобызавших мою шею, и теплых рук, массировавших мои усталые плечи. Наслаждение медленно разливалось по моему телу, пробуждая жажду большего. Вот кто-то из мужчин поцеловал меня в губы. Вкус у его поцелуя был чужой. Что-то во всем этом было не так…
– Нет, – прошептала я, слабея, и попыталась оттолкнуть их, но мужчины и не думали от меня отставать. Что-то царапалось на краю моего угасающего сознания, нечто неуловимое, увертливое, что могло бы помочь мне сосредоточиться и вернуть себе ясность мысли. Но массаж плеч был так приятен… Вот мужчина перешел к моей шее, описывая мелкие круги большими пальцами своих рук. И тут то, что я столь мучительно пыталась вспомнить, вдруг вспыхнуло в моем гаснущем мозгу.
Рен! Он вот так же массировал мне шею. Я вызвала из памяти его лицо. Вначале оно расплывалось, но когда я стала мысленно перечислять черты, которые любила в нем, его лицо стало яснее. Я думала о его волосах, глазах, о том, как он всегда держал меня за руку. Я думала о том, как он клал свою голову мне на колени, когда я читала ему, как он ревновал меня и любил блинчики с арахисовым маслом, и еще о том, как он выбрал сливочно-персиковое мороженое, потому что оно напоминало ему обо мне. И тогда я услышала, как он говорит: Мейн тумсе мохаббат карта хуун, йадала.
– Муджхе тумсе пьархай, Рен, – прошептала я в ответ.
В голове у меня что-то щелкнуло, и я резко выпрямилась. Мужчины обиженно надулись и попытались вернуть меня на место. Потом принялись что-то тихо напевать. Перед глазами у меня снова все поплыло, но я стала мурлыкать про себя песенку, которую Рен написал для меня, на слова его стихотворения. И встала с дивана. Мужчины снова стали упрашивать меня отведать лакомств или выпить сока, но я решительно отказалась. Тогда они попробовали заманить меня на мягкую постель. Я стояла как вкопанная, а они тянули меня за руки, упрашивали и увещевали. Они на все лады расхваливали мои волосы, глаза и красивое платье, они ломали руки и восклицали, что я их первая гостья за тысячи лет и что они просто хотят подольше насладиться моим обществом.
Но я снова и снова отказывалась, твердя, что нам нужно идти своей дорогой. Они настаивали, они взяли меня под руки и потащили к постели. Я вырвалась и схватила свой лук. В мгновение ока я зарядила стрелу и, натянув тетиву, прицелившись в грудь тому, кто стоял ближе. Мужчины попятились от меня, один из них поднял руку, моля о пощаде. Потом они молча переглянулись, повернулись ко мне и грустно покачали головами.
– Мы сделали бы вас счастливой. С нами вы забыли бы все свои невзгоды. Мы любили бы вас.
Но я покачала головой.
– Я люблю другого.
– Со временем вы сумели бы нас оценить. Вы полюбили бы нас. Мы умеем забирать мысли, заменяя их страстью и наслаждением.
– В этом я не сомневаюсь, – съязвила я.
– Но мы одиноки. Наша последняя подруга умерла много столетий тому назад. Мы любили ее.
Второй мужчина добавил:
– Да, мы ее любили. За все время, что она прожила с нами, печаль никогда не посещала ее сердце.
– Но мы бессмертны, а ее жизнь закончилась слишком быстро.
– О да. И теперь нам нужна замена!
– Мне очень жаль, мальчики, но я вам не подойду, – решительно объявила я. – У меня нет ни малейшего желания становиться вашей, – тут мне пришлось сглотнуть, прежде чем закончить, – любимой наложницей. Не говоря уже о том, что я не желаю забывать все и всех.
Они долго-долго рассматривали меня.
– Что ж, так тому и быть. Ты можешь идти.
– А Кишан?
– Он должен сделать свой выбор.
С этими словами оба кавалера превратились в тоненькое облачко дыма и растаяли в стволе дерева. Я вернулась в ванную, чтобы забрать свою сотканную феями одежду, и с удовольствием убедилась, что она вся вычищена и починена. Упаковав рюкзак, я снова вышла в комнату, но вместо фривольного будуара там теперь была простая пустая комната с единственной дверью. Я открыла ее, вышла из дома и вновь очутилась на винтовой лестнице, спиралью поднимавшейся вверх по стволу Мирового Древа. Дверь закрылась за мной, и я очутилась одна на ступеньках.
Воспользовавшись этим, я переоделась в мягкие брюки и рубашку, сотканные руками фей, и стала гадать, сумеет ли Кишан вырваться из плена сирен и если сумеет, то как скоро. Честно признаться, мягкая постель была куда более приятным местом для сна, чем каменные ступеньки. Не удержавшись, я невесело хмыкнула: «Пожалуй, останься я в этой мягкой постели, спать мне вряд ли пришлось бы!»
Мысленно я поблагодарила Рена за свое спасение от этих дриад, тритонов или кем там они были. Потом усталость взяла свое. Расстелив спальник на ступеньке, я забралась внутрь и уснула. Среди ночи Кишан потряс меня за плечо.
– Привет.
Я приподнялась на локте и зевнула.
– Кишан? Долго же ты выбирался!
– Ага. Отделаться от этих красоток оказалось не так– то просто.
– Как я тебя понимаю! Мне пришлось наставить на своих красавцев стрелу, чтобы они от меня отвязались. Вообще-то, я не ожидала, что ты так быстро вырвешься. Мне пришлось вызвать в памяти Рена, чтобы сбросить с себя чары, которыми они опутали мой разум. А ты о чем думал?
– Поговорим об этом позже, Келс. Сейчас я очень устал.
– Ладно. Спокойной ночи. Возьми мое одеяло. Я бы разделила с тобой спальник, но прости, сейчас я по горло сыта мужчинами.