Гуров отметил, что женщина сказала не «в нашем», а «в этом бизнесе».

– Скажите, Рузанна, мы можем разговаривать с вами откровенно?

– Это вам решать. Вы пришли ко мне с разговорами. Правда, я не понимаю, о чем тут еще беседовать, когда следствие закончилось.

– Хорошо. Тогда я спрошу вас иначе: вы уверены, что это был несчастный случай, а не убийство?

Лицо женщины дрогнуло, но глаза не изменили своего выражения. Они продолжали смотреть строго, как-то собранно.

– Если вы снова хотите кого-то подозревать, то можете начинать с меня. Я по закону унаследовала права собственности на бизнес мужа и на его недвижимость. Лучше бы вам почитать материалы дела, если у вас есть на то полномочия.

Последнее замечание давало сыщику основания полагать, что женщина не особенно верила в то, что эти визитеры со своими важными удостоверениями пришли на законных основаниях, а не выполняют чью-то волю. Возможно, кто-то хочет пересмотреть раздел собственности. Ведь небольшое долевое участие в бизнесе теперь имели генеральный управляющий и финансовый директор. Они своими маленькими долями никак на стратегию бизнеса повлиять не могли, но не в этом ли и суть дела?

Гуров понимал ее настроение и двоякость собственного положения.

«Мне придется потратить определенное время на то, чтобы понять, кто и кем был в той компании, когда в результате случайного выстрела погиб муж этой женщины Илья Дмитриевич Лунин. Хотя я и уверял своего стажера, что такие на первый взгляд нелепые смерти – на самом деле вещь обыкновенная и довольно частая. Относительно, конечно, – размышлял сыщик. – В моем двусмысленном положении во время этого разговора, если разобраться, есть и свой положительный момент. Допустим, вдова виновна в смерти мужа. Тогда этот визит должен ее взволновать, даже напугать. В этом случае она начнет незамедлительно действовать. Женщина подумает, что правоохранительные органы действительно получили доказательства умышленного убийства ее мужа. Либо она решит, что кто-то собрался ее шантажировать или вообще атаковать бизнес с целью получения контроля над ним. В обоих вариантах ее действия предсказуемы. Ими она и подскажет, стоит ли подозревать ее в причастности к убийству или нет».

– Официального расследования, если вы это имеете в виду, Рузанна, пока нет. Не могу вам точно сказать, будет ли оно проведено. Все зависит от некоторых фактов, которые мы получим или останемся без них. Простите, может, это прозвучит кощунственно, но ведь Илью не вернешь, а установить и наказать убийц, если это и в самом деле преступление, обязательно надо. В этом и ваш долг, самого близкого ему человека. Простите. – Гуров поднялся и еще раз посмотрел на женщину, сидевшую напротив него.

На ее лице он не прочитал ни решения, ни возражения. Она просто терпеливо ждала, когда гости уйдут. Лев Иванович кивнул стажеру, и они вышли из беседки.

– При этом стороже, который нас встречал у двери, громко назови меня по званию, – шепнул сыщик Коренному.

Тот же мужчина, теперь уже с большими частыми граблями в руках, появился из-за угла дома. Он кивнул гостям, бросил взгляд на свою хозяйку и поставил грабли к стене.

Олег решил, что наступило то самое время, о котором говорил Гуров.

– Товарищ полковник, мы сейчас в управление? – громко осведомился он.

– Да, а что?

– Хотел до компьютера добраться. Мне надо срочно электронную почту проверить.

Он еще с минуту плел какую-то чушь на полицейские темы, пока не понял, что дальше говорить смысла не было. За их спинами захлопнулась железная кованая дверь, и они отошли от нее уже метров на десять.

– Ну и как, Лев Иванович, вы оцениваете наш визит? Виновата она в смерти мужа?

– А кто ж ее знает, – ответил Гуров и улыбнулся. – Это пока вопрос. А вот наблюдение за домом и офисом установить нужно срочно. Вот мы сейчас Коюшева и попросим об этом.

– В наше время, Лев Иванович!.. – непонимающе пробормотал Олег. – Телефоны, скайп, электронная почта. Тысячи вариантов, а вы про наблюдение. Да захоти она сейчас с кем-то связаться, кого-то предупредить, у нее этих способов!..

– Не спеши с выводами, Олег. Ты сейчас рассуждаешь о Рузанне как о предводительнице мафии, организовавшей убийство собственного мужа. Будь это так, я бы не сомневался, что она руководит своей бандитской организацией с помощью современных средств, перечисленных тобой. Но беда в том, что я не верю в это. Если что-то и было, то не так.

– А как еще можно убить собственного мужа, если не осмысленно? Нечаянно, что ли?

– Почему нечаянно? Хотя и такое не исключено тоже. Я думаю, что если она виновна, то это результат случая или же осмысленной работы, проделанной кем-то из ее окружения. Я не считаю организатором и инициатором именно ее. Ты слышал, как она говорила о трудных годах их жизни? А как назвала бизнес? Не «его», не «наш», а «этот». Это о многом говорит. Если она и виновата, то только потому, что запуталась в чем-то. Нет, не она сейчас бросится звонить куда-то и оповещать кого-то. Это к ней рванут с вопросами некие люди, которые насторожились из-за нашего визита.

– Вы имеете в виду и этого садовника? – Олег обернулся в сторону дома.

– Частично. В какой-то мере.

В кармане Гурова заработал телефон. Сыщик первым делом уселся в машину, захлопнул дверь, только потом достал аппарат и ответил. Слушал он примерно минуту, абсолютно молча, потом отключился.

– В следственном изоляторе чуть не убили Егорычева, – бросил Лев Иванович Олегу и завел мотор машины.

Глава 9

Гуров шел по коридорам следственного изолятора быстрым деловым шагом. Такой поворот событий говорил, что он утрачивает контроль над ними и кто-то начинает его опережать. Коренной топал чуть сзади, все время сбивался с ритма шагов шефа, и Льва Ивановича это почему-то раздражало.

А когда он начинал об этом задумываться, то в его голове билась только одна мысль:

«А курсант-то с самого начала оказался прав по поводу этих преступлений, а ты, старый волк, погряз в скепсисе, использовал ситуацию и его фантазии как воспитательный инструмент. Ты играл в наставника, а должен был проанализировать все от начала и до конца».

– Стареешь, Гуров! – тихо сказал он сам себе, останавливаясь перед очередной дверью из металлических прутьев и ожидая, когда ее отопрут.

– Что, Лев Иванович? – не понял Коренной.

– Ничего, – отмахнулся сыщик и совсем тихонько добавил: – Так, обычные споры с собственным самолюбием.

Вот и медсанчасть следственного изолятора. Гуров по телефону не спросил, каково состояние Егорычева, но потом подумал, что если бы была опасность для жизни, то ему обязательно сказали бы об этом. Майор Портнов с оперативником из штата СИЗО встретили Гурова у входа.

– Как он? – не вытерпел Лев Иванович.

– Ничего серьезного. Мужики отбили. Это хорошо, что в камере их больше половины оказалось, а то бы хана нашему свидетелю.