— Вы уверены?
— Да уверен, уверен.
— Т — ты кто? — Наконец разродился мужик.
— Дед Пихто, — по русски ответил Сергей.
— О — о, зема, — обрадовался страдалец.
Когда же перед ним оказалась стопка с горлодером, так и вовсе обрадовался. Чокнулись.
— Витя.
— Сергей.
Выпили.
— Ох, зар — раза, ну и гадость. Даже с нашей паленкой не сравнится, а уж с самогоном… Погоди.
Виктор вдруг оторвал руку от губ, и выпрямился словно проглотил лом. В глазах тут же появился осмысленный недобрый блеск. Голова медленно повернулась в сторону бармена. Тот, поспешно зашарил под стойкой, не иначе как искал шокер. Наблюдая за этим, Виктор зловеще покачал головой, мол не дури, хуже будет. От двери, в сторону возможных неприятностей двинулся вышибала, и у этого шокер в форме дубинки был уже в руках.
— Вить, ты конечно можешь сейчас устроить тут разборки, но сначала выслушай меня, — спокойно и все так же по русски, произнес Сергей.
— А? Что? Ты кто?
— Сергей. Уже забыл? — Пошнагов вздернул бровь, показывая свое недоумение.
— Сергей? А — а, Сергей. Зема. Погоди‑ка.
— Вить, остынь говорю. Две минуты, а потом можешь разносить весь этот бар, к чертям собачьим.
— Ла — адно. Пусть поживут еще пару минут.
Пошнагов, слегка приподнял руку давая знак вышибале, что все в порядке. Тот в нерешительности притормозил и стрельнул взглядом в сторону бармена. Сергей посмотрел и на него. Тот кивнул вышибале в сторону двери, а сам отошел к другому краю стойки, поинтересоваться, все ли нормально у клиента, пристроившегося там.
— Вить, я все понимаю, но расклад таков, что если ты на них дернешься, то пострадаю я.
— Это, как это?
— А просто. Тут был патруль орбитальных сил правопорядка, и мне пришлось заплатить за тебя штраф, чтобы ты не проснулся в обезьяннике. А еще с меня, под протокол, взяли поручительство за тебя. Улавливаешь, что будет, если ты сейчас устроишь разборки?
— И чего ты вписался?
— Не важно. Главное, что если ты устроишь дебош, по любому достанется мне.
— Никто не скажет, что за Витька, пострадал кто‑то другой. Все зема, я в порядке. Да и не пьяный я, а скорее уж злой.
Вообще‑то Сергей это заметил еще наблюдая за выступлением Виктора. Будь иначе, скорее всего он не стал бы за него заступаться. И уж тем более, не стал бы заказывать по стопке горлодера.
— Сколько я тебе должен? — Деловито поинтересовался новый знакомый.
— Уверен, что хочешь разобраться с этим прямо сейчас?
— Уверен.
— Пятьсот кредитов.
— Держи, — поколдовав с искином, произнес Виктор. — Давай еще дернем.
— По мне, так уже хватит. Если есть проблемы, то так ты их все одно не решишь.
— Не решу. Но может хотя бы на время забуду, — цыкнув языком, произнес здоровяк.
— Бесполезно. По себе знаю. Только если под стол свалишься, и позволишь этим инопланетянам вытирать об себя ноги. Но потом память вернется и кстати вместе с похмельем и осознанием того, что тебя наблюдали не в лучшем виде. По моему, плохой выбор. Остановиться есть где?
— Да снял тут коморку, в ночлежке. Кости есть где уронить, а большего мне и не надо.
— Ну так пойди и переспи свою проблему, а там глядишь с утра, да на свежую голову все окажется не так уж и плохо.
— Может ты и прав. Бармен, горячего сагнолла, да покрепче, — взгляд на Сергея, — Два.
— Хорошо, господин.
— Господи — ин. Когда тыкал меня шокером, господином не называл, — недовольно буркнул Виктор, потерев грудь.
— Да не сердись ты на него, — отмахнулся Сергей. — Он же чуть в штаны не наложил, когда ты начал выводить коленца, да еще и ручищами своими размахивать, как боевая мельница.
— Да чтобы он понимал. Мне это их пойло, как слону дробина. Вот я и хотел ему объяснить.
— Так они русский мат не разумеют, — развел руками Сергей.
— Ерунда. Мат он интернационален. Может конкретику и не уловить, но общий смысл без труда. Главное, с душой к этому делу. Ты помнишь как Кузьмич с тем фином из особенностей национальной охоты?
— Так они там вроде без матов спорили.
— Главное не это, а то, что когда увлеклись и раскрылись, то не зная языка, отлично понимали друг друга. Вот, кто‑то скажет кино, а я скажу быль. Наблюдал я подобное, и не раз. — Сказав это, Виктор с удовольствием отхлебнул обжигающий терпкий напиток.
Сергей наблюдал за новым знакомым, все больше убеждаясь, что правильно поступил отбив его у патрульных. Нормальный мужик, с понятиями и по большому счету не дебошир. Это скорее бармен перестраховался.
Но с другой стороны, тут не салун на диком западе, чтобы устраивать бои без правил. Бармену этого не нужно. Заведений на станции более чем достаточно, и приличные клиенты предпочтут сменить обстановку. Эдак раз другой, глядишь клиентура и поменяется, на безбашенных космических волков, которые отдыхать без проблем не умеют. Не успеешь оглянуться как приличное заведение превратится в сомнительную забегаловку.
— А чего ты вообще завелся? — Не удержавшись поинтересовался Сергей. — Впрочем, можешь не рассказывать.
— Отчего же. Тут никакой тайны нет. Я работал здесь на Раянке, — Виктор ткнул пальцем вниз, подразумевая планету, на орбите которой находилась станция, — Устроился десять лет назад, после Океании. Глупость я тогда совершил. Все бегом, вперед, скачками. А чего было торопиться. Задержался бы на годик, глядишь уехал бы с солидной суммой. А — а, упущенные возможности, — махнул он рукой. — Так вот, океанские денежки быстро подходили к концу, специальность по душе я найти не получалось. Словом все шло к тому, что очень скоро я проем свои сбережения и даже новую специальность придется осваивать в кредит, да еще и заниматься чем‑нибудь эдаким, от чего скука сплошная.
— А кем ты был на Земле?
— Офицер, морпех.
— Ну так шел бы в армию. Насколько мне известно, тут никаких трудностей.
— Трудностей и впрямь никаких. Да только армия или какие там наемники это в крайнем случае. Я из этого котелка я уже хлебал и повторять особо желанием не горю. Интернациональный долг, то да се. Хорошо хоть полуживым вывезли, а не бросили помирать на чужбине.
— Афган?
— Ангола. Я оттуда с одной только левой рукой выбрался. Родных никого не осталось, вот и определили меня в дом инвалидов. Да слава богу появился на моем пути вербовщик, иначе конец.
Хм. Ангола. Получаются восьмидесятые годы. А на вид мужичку лет двадцать семь. Все же непривычно пока, общаться с молодыми людьми, которые по факту старше тебя минимум на десять лет. Оно вроде и сам, на свой возраст не выглядишь, но ведь возраст после регенерационной капсулы никуда не девается, как и жизненный опыт.